Дежурные сутки

     Утро было хмурым. Еще не проснувшись путем и глотая обжигающий кофе,  тороплюсь на электричку. Это мой единственный шанс попасть вовремя на работу. Я работаю  в селе, ехать на электричке минут сорок.
     Кто бы мог подумать, что городская барышня выберет себе работу в поселке, да не где-нибудь, а в РОВД, а точнее в дежурной части
     Народ толпится на платформе, собираются дачники. Кто с котомками, кто с ведрами, собирать нехитрый урожай на своих законных 6 сотках.
    Гудок электровоза, платформа оживилась, все хотят ехать сидя, и в тенечке. Солнце палит нещадно, поэтому я езжу на работе в короткой юбке и топе, предусмотрительно засунув форму поглубже в сумку.
    Раньше я ездила прямо в ней, но когда мне намекнули, что в форме до станции можно не доехать, стала аккуратнее и вожу форму с собой, как в прочем и кобуру с ремнем.
   Попихавшись для приличия в толпе и смутив пару мужчин на перроне голыми ногами, сажусь в конце вагона и надеваю наушники. Из плеера льется шансон, а я смотрю в окно.
   Пейзаж до боли знаком, еще бы, почти год я езжу по одному и тому же маршруту, то каждый день, то через два, как придется дежурство.
   Плеер стала носить с собой не зря, устав знакомиться с различными попутчиками, считавшими за честь пообщаться со мной в дороге, делаю утомленное лицо и затыкаю им уши.
   Ну кто вам сказал, что со мной надо непременно знакомиться? Ну и что, что глаза голубые,  и светлые волосы, ну и что, что загорелые ножки и упругая попка, а я это не считаю веским поводом для знакомства с сомнительными личностями, катающимися в электричке.
   Зашевелилась железнодорожная бригада, вытаскивая инструменты для работы ближе к выходу, значит скоро моя станция.
   Выхожу на свой любимый перрон и как все бреду не в обход через мост, а весело перешагиваю через рельсы. Тут скакать надо шустро, станция хоть и небольшая, но путей много, а паровозов еще больше.
   Хотя торопиться по большому счету мне некуда, ведь смена начнется с 9 часов, а еще только 8. Я приезжаю на час раньше, так устроено расписание, паровозам невдомек, что рабочий день становится на час длиннее, и что я хочу спать.
   В РОВД еще тихо, старая смена с интересом рассматривает меня в обличии женщины. Они бедные привыкли видеть меня в брюках и подпоясанной портупеей, в тельняшке, в лучшем случае темной футболке или рубашке. Да не положено, но летом так жарко, что многие раздеваются по пояс, накидывая рубаху лишь при посетителях. Мне так ходить,  разумеется нельзя, я единственная женщина в дежурной части, и надо держать марку.
   Читаю КУСП, смотрю сводку происшествий, набитую старой сменой. Ничего интересного. Пара краж, три семейника.
   «Халявщики, опять всю ночь дрыхли», - с улыбкой говорю я и ставлю чайник.
    Есть время попить кофе, поболтать о новостях и расслабиться, до работы и пересменки еще 40 минут.
 Мне рассказывают последние новости, но они как-то смутно похожи на все предыдущие в течение года. Тут ничего не меняется, у меня такое впечатление, что время в этом поселке остановилось на мгновение. Люди здесь открыты, просты и добры. Потребности их не особо велики, и все поголовно считают городских слегка не в себе. Мы все торопимся жить, планируем, куда-то бежим, стремимся. А тут спокойно и размеренно, сенокос прошел, скоро копать картошку, собирать грибы, ловить рыбу, готовить соленья варенья на зиму, и так дальше.
   Выросла я в деревне,  проводив с бабушкой там все лето в гостях у многочисленной родни в области, поэтому про деревенские хлопоты знаю не понаслышке. Мне все понятно и просто, и хотя я сижу в мини юбке и с маникюром, это не значит, что я не понимаю  работы в поле.
   Ну вот, кофе допит, пора переодеваться в форму.
   Ухожу в каморку для чистки оружия, раздевалок для женщин тут не предназначено, поэтому надо умудриться переодеться без посторонних. 
   Привычно натягиваю штаны поверх юбки, которую снимаю через голову, затем снимаю топ и тут же надеваю рубашку, пять минут и барышня превращается в солдата Джейн. Осталось подпоясаться портупеей с кобурой и переодеть легкомысленные балетки на форменные туфли. Повесив свою униформу на плечики, выхожу к моим мужчинам.
   Вздох разочарования слышен в их груди. Им конечно интереснее, когда видны голые коленки, а не форменные штаны.
   Сажусь за телефон и рацию, привычно одной рукой перебирая бумаги, другой постоянно нажимая кнопку входа и выхода в РОВД.
   Черт бы побрал этот пропускной режим. Надоела эта кнопка, лязг металлической двери и гомон приходящих.
    Хотя все идет как надо, и я рада, что тут. Я на своем месте, я дома.
    На работе я выключаюсь почти полностью, тут нет места домашним проблемам и переживаниям, тут совершенно другой мир и другие требования. Я живу проблемами РОВД и поселка сутки, я на смене.
    Приходит мой дежурный. Да колоритная личность я вам скажу, бывший вертолетчик, симпатяга и балагур, но всегда с грозным видом старается читать мне нравоучения, хотя я вижу, что ужасно ему нравлюсь, и что он воспринимает меня на равных, не смотря на то, что я женщина.
   Смена уходит на сдачу в ленкомнату, и в дежурке становится тихо. Я остаюсь один на один с телефонами и своими мыслями. Мне ту нравится. Да жарко, да мухи и комары, дежурка пропахла едким мужским потом и оружейным маслом, а какие то подозрительные вещдоки выглядывают из под скамейки. Но мне тут хорошо.
    Запихнув подальше вещдоки с пятнами бурого цвета, чтоб не смущали пришедших граждан веду разговор с бабулей, которая пришла писать заявление по поводу казана, который ушел с заднего двора. Бабуля не говорит по русски, что осложняет мою задачу. Поняв суть дела, мы зашли в тупик по написанию объяснения. Приходится звать на помощь участкового, чтоб он перевел мне  на русский все перипетии бабулиного казана или тазика. Молодой парнишка лихо справляется с переводом и сыплет фразами.
    Бабуля оживляется,  подскакивает на скамейке и отчаянно жестикулирует.
    Устав переписывать этот синхроперевод протягиваю ручку участковому, предлагая записать этот душещипательный рассказ собственноручно.
    Тот, подхватив бабулю,  уводит ее наверх в свой кабинет, оставляя меня в тишине.
    Выхожу на крылечко. Солнце жарит нещадно, и в обед в дежурке будет совсем тяжко. Надо будет принести холодной воды из под крана. Стою на крыльце, попутно здороваясь с опаздывающими сотрудниками. Не все приходят вовремя, что поделать, село, у всех с утра работы по дому, со скотиной, надо ребятишек в садик отвести, вот и бредут уже после того, как сделают дома основные дела.
    Тут никуда не торопятся, тут всех знают, и поэтому жизнь идет размеренно. Кражу все равно раскроют, потому что знают,  кто и как мог украсть, и если это не залетные, то рано или поздно тот, кто стянул все равно продаст эту вещь,  или напьется на радостях и проболтается дружкам.
  Семейные скандалы тут каждый день, и это не редкость, поэтому и милицию то зовут в крайних случаях. Либо, когда отец семейства гоняет всех с топором, либо, когда он просто мешает всем спать глубокой ночью.
   Как ни странно, но милицию на селе еще считают за людей и даже уважают, не то, что в городе. Тут чувствуешь себя почти ангелом хранителем для этого небольшого поселка и их жителей.
   Возвращаются ребята с пересменки. Андрюха ворчит, чтоб я проверила электронную почту,  и я послушно сажусь за компьютер.
    Компьютер я люблю, правда в РОВД комп старенький и почту принять довольно сложно, постоянно барахлит сервак и сообщения приходится принимать кусками, по паре штук, иначе электронка навернется и приходится звонить в управление. Здесь компьютерщиков нет и каждый делает, что умеет, иногда приходится часами просиживать за компом, чтоб хоть что то прочитать и вытянуть из него.
    Я люблю эти утренние часы, еще тихо, в РОВД нет народа и можно предаться размышлениям. Но это утро оказывается повеселее, у нас кража.
     Собираем следственную группу. Собрать группу за 15 минут удается в редких случаях, обычно все ползут в течение получаса. Одного нет в РОВД, второй пошел за пирожками, третий допрашивает кого то. Наконец найдя всех и втолкав их в ниву,  сажусь снова за комп.
     Андрей говорит, что пошел проверять ИВС, а заодно пить там чай. Это надолго, поэтому усаживаюсь привычно за стол с телефонами и жду. РОВД наполняется посетителями и гамом. Кто-то идет в паспортный стол, кто-то писать заявление, все идет в привычном темпе. К обеду голова становится слегка чумной от обилия информации,  и я иду за пирожками в соседний магазин, заодно решив проветрить мозги.
   На улице чудесно, жарко и солнечно, ни одного облачка и я начинаю жалеть, что не поехала со следственной группой на кражу. Иногда я выезжаю тоже, чтоб помочь набрать материал, или когда нет участкового свободного, то заменяю его.
    Захожу в отдел,  и Андрей с порога спешит меня обрадовать, что надо идти в больничку опрашивать по травме. Грызу по дороге пирожок и с папкой под мышкой снова иду по улице до поселковой больницы.
     Поселковая больница веселое место, тут иногда попадаются очень веселые кадры, прям как в кино. Посетители конечно, а не персонал.
     Захожу в приемный покой и привычно сажусь на кушетку рядом с пострадавшим. Фельдшера привыкли, что мы опрашиваем тут и, пока того перевязывают я пишу объяснения. Подписав мои записи,  и перемазав кровью мне листы,  больной шлепает домой, а я шагаю обратно в отдел.
     Группа вернулась и приволокла пакет грибов, мне предлагают почистить картошку и пожарить с ней грибы. Не выпендриваюсь, беру картошку и грибы и начинаю стряпать незамысловатый обед.
      Вся группа потихоньку собирается в дежурке, здесь любят сидеть и делиться впечатлениями. Пол отдела тут тусуется постоянно. Картошка уже готова,  и все едят прямо со сковородки, не брезгуя.
      Поев,  все разбредаются по кабинетам, в тишине слышно, как поют петухи на улице. Выхожу на крылечко. Тут же меня угощают пригоршней семечек,  и размеренный разговор продолжается уже сидя на скамейке.
      Приближается вечер, и звонков становится все больше, начинаются семейные скандалы, и мы с ГНР носимся на ниве по всему поселку. В ГНР сегодня Саня, он вообще то в ГАИ, но тут все все умеют, поэтому он сегодня дежурит со мной.
     Звонок о ножевом, в районе ж.д. вокзала, там есть заброшенная улица, где и в домах то никто почти не живет. Покорно садимся в машину и едем туда.
     Вечереет, становится плохо видно, и, когда мы подъезжаем к дому не видно почти ничего. Постучав на крылечке пытаемся зайти внутрь, дверь открыта, но вот досада, в доме нет света. Сашка и я не курим, поэтому ни спичек, ни  зажигалок у нас нет, но идти то надо, договорившись, что пойдем по дому внутри с разных сторон, пытаемся его обойти наощупь.
     Идти немного жутковато, мало того, что ничего не видно, так еще и хочется не напороться ни на что, и ни на кого. Саня вслух разговаривает со мной, чтоб подбодрить, он моложе меня, но ведет себя уверенно, чувствуя за меня ответственность, ведь он мужчина. Обойдя дом и даже похлопав по дивану руками, мы ничего не находим, идем к выходу. Попытка опросить соседей ничего не дала, или их нет дома, или они просто не открывают дверь. В этом районе не редкость драки, поэтому никто лишний раз на стук не открывает.
     Возвращаемся в отдел и выслушиваем лекцию от Андрея, что надо брать с собой фонарики. Я свой как назло забыла, а в РОВД фонариков просто нет, поэтому отправляем фонарик искать Сашку, тот порывшись у участковых в сейфе,  притаскивает малюсенький и полусдохший. На следующие вызова освещение у нас есть, и то спасибо.
     Совсем стемнело, коридор дежурной части заполняется шумными пьяными, которых привозит вневедомственная охрана. Так как вытрезвителя нет, то эта толпа будет вытрезвляться тут, часа на три, а мне как всегда придется рисковать целостностью штанов, чтоб пробраться до туалета, который по глупости сделали в конце РОВД, то есть пробираться сквозь пьяную толпу мужиков.
    Мальчишки,  поужинав включают телевизор, чтоб хоть быть в курсе событий, а мы практически не вылазим из машины, собирая материалы.
    Ночь прошла на удивление спокойно, и мне даже удалось пару часов поспать, потому что Андрей пожалев меня как всегда садится за телефон и отпускает меня поспать.
    Спать на топчане укрытым колючим солдатским одеялом не удобно, но когда очень хочется, то можно уснуть и прямо на столе, правда встаешь как деревянный буратино, не чувствуя рук и ног, и с неворочающейся шеей.
    Под утро заполняются все журналу, смена готовится к сдаче. Я ставлю чайник и мы пьем кофе, утром оно особенно вкусное, ведь смена прошла довольно спокойно, и впереди два выходных, когда можно побыть с детьми.
   Я иду переодеваться и топаю на автобус, попутно здороваюсь с местным людом, спешащим на работу, за то время, что я тут работаю, многие меня узнают и почти все здороваются. Тем и отличается деревня от города, что с тобой здоровается даже не знакомый человек.
   В автобусе сажусь назад, привычно втыкаю в уши плеер и засыпаю прямо сидя. Устала. А через два дня новая смена, и новые заботы.