Весна. Гл. 16

Он приехал, что бы отвезти меня в психушку. Да, после ночи, пропитанной отчаянием, я был согласен на все, лишь бы вернуть желание жить, лишь бы видеть в этом хоть какой-то смысл.
Серое здание на отшибе, никакой охраны, лишь местами разрушенный бетонный, высокий забор, отгораживал это унылое место от остального мира.
Игорек молчал, но крепко держал меня за руку.
3 корпус. Отделение пограничного состояния. Что за пограничное состояние? С чем граничит? С патологией? Последняя черточка, которая отделяет меня от сумасшествия?
Потертые обои в цветочек, открытые нараспашку двери палат.
- Здравствуйте! Мы от Сергея Ивановича. Вот Женя. Его личное дело должны были Вам передать.
- Здравствуйте. Да, карточка уже у меня. Здравствуй, Женя.
Высокая, темноволосая, лет 45-50, прямой, но слишком широкий нос, розовые губы, без четкого очертания. Нет, она мне не нравилась.
- Здравствуйте.
- Я, Анна Ивановна, твой лечащий врач. Располагайся во второй палате, возьми у медсестры постельное белье…
- У меня есть свое.
- Отлично. Располагайся и приходи ко мне. Да, и посторонним здесь не желательно находиться.
- Я уже ухожу – произнес Игорек.
Я бросил сумку с вещами на свободную постель, мельком посмотрел на соседей – троих мужчин и одного парня – и вышел на лестничный пролет, проводить Игорька.
- Жень, звони если что. Я постараюсь скоро к тебе приехать.
- Спасибо, Игорек.
Возникла неловкая заминка. Я хотел его поцеловать, но рядом возилась уборщица с тряпкой ведром, да и Игорек не высказывал желания.
- Ну… ладно, пока.
Внимательный взгляд зеленых глаз. Резкое движение – и мимолетный поцелуй совпал с уходом уборщицы внутрь отделения.
Я потянулся, что б продолжить, но Игорек лишь покачал головой.
- Звони мне, Женя.
Какого черта тогда звонить?...

***
Потянулась мешанина дней. День поменялся с ночью местами. От таблеток я спал 18 часов в сутки и ничего не соображал. Наступило равнодушие.
Утро (или что там) – прием таблеток - укол - завтрак - капельница – сон – ужин (ну, или без ужина, если не разбудили) – утро.
Он писал смски. О работе, о том, что пошел дождь, и он промочил ноги, о том, как ждет выходных и хочет приехать ко мне. Где-то в глубине возникло чувство дежавю. Да, Сявочка тоже писал о всякой ерунде. Но что теперь… теперь все равно. Абсолютно все равно.
Душ и туалет не закрывались, впрочем, двери палат тоже. Вот и все отличие от обычной больницы. Никаких психов, бормочущих что-то себе под нос, никаких смирительных рубашек и рослых санитаров. Ничего.
Игорек приехал в пятницу вечером. Он принес с собой прохладу дождя и запах прибитой пыли.
- Привет! Рад тебя видеть!
- Я тоже рад.
- Ты какой-то бледный… Как ты?
- Нормально.
- Чем тебя лечат?
- Таблетки, уколы, капельницы…
- Куда уколы ставят?
- В задницу.
- Ахаха, болит?
- А ты как думаешь?
- Бедный…
Он придвинулся ко мне и осторожно коснулся шеи губами. Но чувствительность притупилась и я ничего не почувствовал, кроме прохладного прикосновения.
- Жень, тебе лучше?
- Да, мне теперь как-то пофиг на все.
- Наверное, это к лучшему…
Мы молчали. Под его кроссовками растеклись грязные лужицы. Значит, уборщица опять будет ругаться.
- Пашок хочет к тебе придти…
- Ну, пусть приходит. Вот только он мне ничего не писал.
- Нуу…
За дверью был слышен крик медсестры, которая звала первую палату на ужин.
- Тебе пора? Как тут, кстати, кормят?
- Паршиво. То, что не съели в обед, мешают с яйцом, запекают и подают на ужин.
- Оо! М-да… Ну, я тебе поесть принес. Сам сготовил.
- Молодец.
- Вот, держи.
Суп в банке, плов в пластиковом контейнере.
- Спасибо.
- А что, родители не звонили?
- Мама звонила. Плакала, хотела приехать. Но я не хочу. Говорила по телефону с лечащим врачом, вроде, успокоилась.
- А психолог с тобой работает или только таблетками пичкают?
- Да, один раз был у психолога. Его посещают раз в неделю.
- Что-то мне не нравится такое лечение. Ты какой-то апатичный…
- Жень?
- Мне нечего сказать.
Он еще немного посидел со мной и ушел. А я не почувствовал ничего.

***
Через неделю стало ясно, что такое лечение не помогает. Да, мне больше не хотелось умереть. Мне вообще ничего не хотелось. Я спал, ел и пил таблетки. Конечно, мысли никуда не делись, но они больше не имели никакого значения. 
Я сидел в коридоре и тупо смотрел на стену.
- Привет – ко мне подсел сосед по палате.
- Привет.
- Тебе уже лучше? А то первые дни как в кому впал, все спал и спал –  губы, тонкой змейкой, расползлись по вытянутому лицу. Длинная, густая челка закрывала левый глаз… Ничего особого. Быть может, только, он – эмо?
- Да, уже лучше. Сплю меньше.
- У меня тоже так было в начале… Меня, кстати, Артем зовут.
- Женя.
Мы помолчали.
- Меня скоро выписывать будут. Хотел тебе одну книжку отдать. Мне она больше не нужна.
- Что за книжка?
- Про созависимость… может, тебе тоже поможет. Возможно, у тебя другая ситуация, я не знаю, но в любом случае, она будет полезна. Мы так привыкаем страдать, мы упиваемся собственным страданием. Когда мы не страдаем, когда у нас все хорошо, то мы не чувствуем вкус жизни…
- Если ты такой умный, то, что ты здесь делаешь?
- Я уже выписываюсь. Все эти таблетки, уколы – хрень. Только ты сам можешь себе помочь. Только ты сам, осознав, что тебе нравится страдать, можешь прекратить этот замкнутый круг.
- Да ты вообще не знаешь, что у меня.
- Если хочешь, расскажи.
- А смысл?
- А ты думаешь, будет смысл от таблеток? Ты знаешь, какие побочные воздействия они оказывают на организм?
- Это говорит тот, кто прошел лечение и выписывается – я усмехнулся.
- Я сам попросил, что бы меня выписали. Я сам со всем справлюсь и мне не нужны таблетки.
- Ну, Бог в помощь.
- Просто возьми эту книгу. Начни читать.
- Ты похож на сектанта. С таким увлечением пытаешься мне всучить эту книгу…
- Просто я стал по-другому смотреть на этот мир, прочитав эту книжку и еще одну. Женщина тут лежала, дала почитать, а потом эту книжку мне оставила.
Я покрутил в руках потрепанную книжицу. «Созависимость». От чего?
- Ладно, почитаю.
- Не хочешь прогуляться в магазин?
- А нас отпустят?
- А мы и спрашивать не будем – и он подмигнул мне.
Мы вышли из отделения и стали переобуваться.
- Куда это вы? – уборщица подозрительно на нас покосилась.
- Бежим – заорал Артем и, схватив меня за руку, помчался по лестнице вниз.
- Стой! Стой, сумасшедший! – я засмеялся. Да уж! Он ведь и так сумасшедший.
- Ну, зачем ты это сделал? Сейчас пойдет к главврачу…
- Не, не пойдет – беспечно отозвался он.
Свежий ветерок, еще пропитанный недавно прошедшим дождем, приятно остужал голову.
Люди, люди, люди… Страх ледяной струйкой сползал по позвоночнику, вниз к пяткам.
- Страшно? – Артем внимательно посмотрел мне в глаза – У меня тоже так было. Это пройдет потом.
- Почему ты здесь?
- Потому, что дурак… был.
Приподняв рукав куртки, он показал мне тонкие белые шрамы на левой руке.
Усмешка исказила мое лицо.
- Аналогично. И что, теперь тебе жить хочется?
- Периодически, конечно, мне все так же хочется сдохнуть, особенно, когда какие-то трудности возникают. Но я понимаю, что это самый легкий путь. Просто сдаться. Некоторые думают, что это трудно сделать – убить себя, но намного труднее разбираться со своими проблемами и жить как ни в чем не бывало.
В магазине мы купили печенье, булочки, пару йогуртов, 200 гр. колбасы (холодильника не было). Мой взгляд устремился на полку с пивом.
- Не, нельзя.
- А что будет?
- Коньки отбросишь.
- Да ну?
- Ага.
- Давай, на спор?
- Ну, ты – придурок!
- Аа, пофиг! Немножко пивка возьмем, ну давай?
- Я - пас.
Мы сидели в каком-то дворе, и пили пиво. О! Какое счастье я испытал. Внезапно, жизнь обрела краски. Я хотел жить. Я любил жизнь, людей, дранного кота, что развалился рядом, Артема, всех! Тонкие губы Артема расплывались в улыбке, его холодная рука, острый подбородок, слегка колючая щека… темнота.  Потом, откуда-то появилась уборщица, затем, моя кровать.