Лиза. Визит к учителю

Лизонька неуверенно отворила наружную дверь здания и поднялась по лестнице до входов в квартиры первого этажа. В этот момент, именно та дверь (с номером три), к которой она стремилась - частично отворилась. Потом, сразу же, закрылась вновь. Ещё один рывок и всё повторилось.  Похоже, кто-то пытался отворить дверь, но был очень слаб и не мог сделать это за один рывок. Лизонька поспешила на помощь и легко выпустила того, кто не мог выбраться наружу. (Почему-то, ей показалось, что Сизисоф труд открывания входной двери начался ещё задолго до её прихода.)
Из раскрывшегося проёма, медленно выкатил велосипед, с невообразимо маленькой, сгорбившейся старушкой. Весь её облик выдавал муку очень далёкой старости, а удивительно мелкие размеры наводили на мысль о ссыхании тела. Лизонька никогда ранее не видела таких маленьких людей и думала, что подобное невозможно. Даже для карлицы эта старушка была слишком маленькой. Или быть может, она казалось гораздо меньше из-за того, как сильно сутулилась, образуя спиной колесо. Колёса её странного велосипеда по размерам были немногим больше колёс игрушечной кареты Александра, кузена Лизоньки. Сам велосипед, наиболее вероятно, был спроектирован и собран, из разных попавшихся под руки вещей, каким-то местным умельцем, поскольку заводское производство едва ли создавало модели таких размеров. При движении он издавал противный, скрипящий звук. В багажнике лежало несколько предметов, взятых старушкой с собой, больше похожих на мусор. 
Поражённая увиденным, Лизонька замерла как вкопанная, в то время как старушка, не замечая её присутствия, поехала по коридору. Механизм был сделан так, что приводился в действие очень лёгким движением ноги, гораздо меньшей силы, нежели требовалось при ходьбе. Вероятно, это и было той причиной, по которой старушка была на велосипеде, а не пешком, несмотря на то, что передвигалась по помещению, а не улице.
Старушка подъехала к своей двери и начала её отворять с тем же успехом, что и предыдущую. Лизонька поспешила помочь, но когда она оказалась рядом, старая женщина раздражённо замахала руками – “Уйди! Уйди! Я сама справлюсь”. Чтобы не разозлить её, Лизонька отошла на несколько шагов, с жалостью наблюдая, как она тщетно пытается открыть дверь. Но всё же в этом случае, старушка действительно справилась сама – дверь открывалась внутрь. Облегчённо вздохнув (ей было жаль этой несчастной старенькой велосипедистки) Лизонька развернулась к двери третьей квартиры, которая была нужна ей. Да, она правильно помнила. Ей надо было именно туда.
Не смотря на то, что старушка в силу своих проблем - не затворила за собой дверь, что давало понять о том, что в этом доме так похоже часто бывало, Лизонька, войдя, всё же сделала это. И почувствовала себя запертой – в плохом смысле, словно был отрезан или замедлен путь к отступлению от чего-то ужасного. Стало страшно чего-то непонятного. Страх был без чёткого контура – а от того не мог быть вытеснен из сознания логикой. В этой квартире что-то изменилось. Но она твёрдо решила не отступать. Первые неуверенные шаги прочь от спасательного выхода и Лизонька пошла уже более уверенно, хотя атмосфера была словно в кошмаре. Дверь в комнату учителя, находящаяся почти у входа, оказалась запертой и Лизонька пошла вглубь квартиры, чтобы спросить о нём. Но никто не попадался навстречу. Куда все пропали? Между тем, всё сильнее ощущалась затхлость, опустошение и некая затаённая враждебность обстановки. Множество всяких мелких изменений интерьера – отнюдь не в лучшую сторону. Начали облезать обои, и никто не потрудился поклеить новые. На кухне в умывальнике пропал кран и часть мебели. В коридоре на дверях не было двух из трёх ручек. С потолка свисала паутина и различные предметы, подвешенные за верёвки на специальные крюки. Кое-где даже мусор, на полу среди грязи – ясно прорисовывались следы велосипеда старушки. Похоже, она приезжала на кухню.
Войдя в дальнюю комнату, за кухней, Лизонька удивилась ещё больше. Там всё просто было завалено различными предметами. Появилось несколько новых шкафов и тумбочек – сделавших из просторной комнаты  труднопроходимую коморку. Старая секция была заменена двумя нелепого вида громоздкими шкафами, кричаще разных оттенков коричневого – один был светло-жёлтый, а другой почти чёрный. С габаритами было то же самое – один толстый и низкий (тот, что темнее), а второй – высокий и тонкий. Но абсолютно вся мебель (даже “новый” стол на трёх ножках) была похожа своей захламлённостью. Везде, в каждом углу и даже с потолка (в этой комнате было особо много крюков на потолке) – были видны самые разные и совершенно несовместимые логикой предметы. Грязная кукла могла лежать в куче инструментов и сверху быть прикрытой вазой. Но больше всего Лизу поразили и даже немного напугали – несколько протезов рук и ног, свисавших с потолка, рядом со связкой тех самых крюков, которые кто-то ввинтил в потолок этой комнаты, везде, где мог. Уж не спутала ли Она квартиру? Нет, ведь, если мысленно убрать произошедшие изменения – всё остальное сходилось полностью с её воспоминаниями. Абсолютно все вещи, которые нельзя было изменить – указывали на то, что это та самая квартира. (Хотя бы даже путь до неё)
“Эй, кто здесь?! Что ты тут делаешь?!” -  раздался гневный окрик из недр комнаты. В нём чувствовалась такая неподдельная ненависть, ярость и желание навредить, что Лизоньку передёргнуло как от ведра ледяной воды. С дивана в углу комнаты, там, где изначально Лизе показалось, лежала куча тряпок, поднялась женщина, лет поздних сорока или начала пятидесяти. Она медленно двигалась в её сторону, жадно щупая перед собой руками, судя по движениям , желая придушить. Глаза были закрыты. Слепая. Но такая злая, что если всё же она найдёт её, то скорее всего попытается задушить, совершенно не слушая. Лизонька отшатнулась назад и побежала из комнаты (сзади раздался злобный вопль) – обратно на кухню, затем в коридор. За её спиной растворилась одна из дверей (одна из тех, что была без ручки) Тут она и увидела учителя музыки, Пётра Сергеевича. Он полз на руках, и сзади безвольно волочились ноги, издавая при этом отвратительный звук. “Лизонька, добрая, милая девочка! Не стоило Тебе сюда приходить, не стоило…” – прошептал он. Вопль с конца коридора – это слепая женщина вышла с кухни. Одновременно с этим распахнулась следующая к кухне дверь, после той из которой выполз Пётр Сергеевич. Вышли две служанки – “Пётр Сергеевич, ну опять вы вылезли, ну что же это такое?!” – негодовали они, выходя. Потом вдруг увидели Лизу. Первой реакцией был – стопор, из которого их быстро вывела криками слепая – “Клавдия! Зоя! Кто здесь?! Поймать, немедленно! Немедленно, поймать! Поймать!”
Лизонька, не дожидаясь дальнейшего, явно для неё неблагополучного, развития событий – поспешила прочь. Почему-то, в тот момент, она была уверенна, что если её поймают – то непременно убьют. Эти две служанки были такими же как и их хозяйка – какая-то нечеловеческая ярость в их глазах. Они бы не стали её даже слушать, а просто убили бы и выкинули труп где-нибудь. Когда Лиза случайно, на мгновение обернулась, распахивая дверь, то увидела, что в руках одной из служанок была какая-то продолговатый металлический инструмент, а второй опасная бритва. Очевидно, схватили на ходу с полок в коридоре. Теперь, их намеренья были уже очевидны! Да что это с ними?! Они явно больные какие-то!
Лизонька не была поймана ещё на лестнице – лишь чудом. После того, как она пробежала, выехала та самая старушка на велосипеде, что заставило служанок остановиться. Похоже, очень боялись как-то потревожить эту маленькую старушку. Настолько, что вместо того, чтобы проскочить мимо, остановились и с большим трепетом, прижавшись к стенке – обошли. Но Лиза этого не видела. Она бежала прочь, осознавая, что служанки всё же быстрее её. У них просто ноги больше, а она не дворовая девица, привыкшая бегать. Но останавливаться на милость этих разьярёных существ – было бы совсем уж глупо.
Так Лиза выбежала во двор и устремилась прочь. Но вскоре показались и её преследовательницы. Расстояние неумолимо сокращалось. В отчаянии, Лизонька даже не смотрела по сторонам и проскочила дорогу прямо перед проносящейся на полной скорости каретой. Но служанкам повезло меньше, они делали рывок, чтобы схватить Лизу и также не заметили той кареты, но были несколько позади. За спиной Лизоньки послышался жуткий звук удара – обе служанки валялись на земле, сбитые лошадьми, потоптанные копытами, а одна, судя по всему ещё и передавленная колесом.
Ещё сильнее напуганная, Лизонька, не помня себя, побежала прочь, как только быстро могла и очень долго не останавливалась, хотя её уже никто не преследовал. Страх от ужасного визита не оставлял её по мере бега. Напротив, воспоминания и отдельные образы прокручивались в голове, показывая те ужасные подробности, которые она не уловила сразу. Становилось только хуже. Хотя это было похоже на какой-то бредовый кошмар, а не реальность. Она остановилась, лишь, когда совсем выдохлась, очутившись в каком-то незнакомом месте, но наконец, почувствовав себя в безопасности, но всё же негативные ощущения не отступили. Помимо страха, ощущения грязи, отвращения – было также чувство вины…
“Это я виновата” – думала Лизонька, тяжело дыша… Это я виновата в их смерти…