Честь

            
«И пока еще жив, честь имею!
Я с рождения честь приобрёл… (…).
Но с тобой я скорей всего справлюсь –
Ты давно потерял свою честь».
Л.Г.
   Однажды я шел по улице. Навстречу, постукивая тросточкой, подслеповатый пожилой мужчина. Когда он поравнялся со мной, то совершенно неожиданно отдал мне честь. Почему? Я не в военный форме, как и он, да и вряд ли он смог бы меня рассмотреть. Следовательно, он что-то почувствовал, но что и как?
   Мне стало интересно, и я пошел за ним. Очень и очень редко он, как и мне, отдавал честь какому-то прохожему, который также не был военным. А вот прошедшему мимо военному он чести не отдал.
   Я остановил его и, извинившись, задал вопрос: «По каким признакам вы отбираете людей настолько достойных, чтобы им отдавать честь?»
  «О, это целая история. На улице неудобно. Зайдёмте ко мне, честный человек, это рядом, в двух шагах».
  Через несколько минут мы уже пили чай и, почувствовав, что я освоился, мой визави начал свой рассказ:
  «Вообще-то я из служивых. Мои деды бились еще при Бородине. Воспитание строгое, служба, конечно, военная. Честь превыше всего, но честью дорожить, а не бравировать ею при каждом удобном случае.
   Однако нарушил, батюшка, это правило, по молодости нарушил. И жженка, конечно. Скрытно, по гусарскому обычаю, готовили мы её.
   Как это бывает, рассорились, и сразу четырех человек вызвал на дуэль. Представляете, дуэль в советское-то время.
   Всё утро стрелялись, и я всех уложил. В том числе и своего лучшего друга. Опомнился, и жить не захотел. Стрелялся, но неудачно – прострелил только лёгкое. И конечно суд. Умоляю – расстреляйте. А мне – нет мучайся, и двадцать лет каторги на урановых рудниках. Всё равно подохнешь.
   Что только я не пережил. Каждый день хоронили не менее десятка каторжан – рак. А я, не знаю почему, выжил и, как видите пусть с тысячами болезней, но еще живу.
   Был при смерти, сердце остановилось. Соседи по бараку выходили – два часа, сменяя друг друга, массаж сердца делали.
   Очнулся, стал Богу молиться, а кто еще может помочь.
   Так помог Господь, спас меня, мало того, наделил за все мои страданья особыми способностями – я стал узнавать человека, который не потерял своей чести. Так Господь учил меня, меня, потерявшего в пьяном угаре свою честь. Как это происходит, я не знаю: то ли внутреннее зрение, то ли особое чувство, не знаю. И по многолетней привычке в знак уважения к этим людям, людям, не потерявшим своей чести, я отдаю им честь. И вам я тоже отдал честь.
   И хочу сказать, что таких, как вы, уже почти не осталось. Раньше было больше, я едва успевал руку опускать, чтобы поднять снова. А сейчас один, два и всё.
   Экономику поднимают, какие-то цифири приводят. Ни к чему всё это.
  Рождаемость повышают. Гитлер тоже этим занимался, а кто вырастал? Те, кто пускал газ в камеры смертников?
   Мораль надо поднимать, честь восстановить надо, зависть извести. А для этого богатые (наворовавшие) исчезнуть должны. А что происходит: рейтинги их богатств каждый день публикуют (зачем?), тусовки показывают и т.д.
   А книги какие публикуют – читай, но только не думай. А казино, стриптиз, публичные дома под разными вывесками и ложь. Ложь, как туман окутала всех и всё.
   Если так будет продолжаться, то пройдёт год другой и мне вообще некому будет честь отдавать».
  Подружились мы, я часто приходил к нему, чтобы помочь. Продукты там, по дому что. Много разговаривали. Честнейший был человек. Видно Господь и честь ему вернул.
   Но через несколько лет он умер. Покойника сопровождал только я – жаль то как. Пока гроб опускался в «тартары», я держал руку у козырька фуражки, которую в нарушение христианского обычая не снял.
   Ушел из жизни последний честный человек. Себя честным считать неудобно, Чистая овца среди вшивых овец обязательно заведется вшами. Так и честный человек невольно может быть обмазан.
   Группа честных людей может остаться честными, а один – трудно. А где найти-то честных. Как собраться нам вместе, если главная забота государства, чтобы этого не было. Крайнее суждение, но верное.