кошки

когда я думала о ней, появлялись кошки. я думала о ней постоянно, каждую минуту, и кошек вокруг меня становилось все больше... они поселились в подъезде, торчали под балконом, провожали меня до машины, на которой и под которой гнездились десятками.  они все время хотели есть и гадили по углам. соседи гневались и плевали в мою сторону. им надоело постоянное присутствие сотен живых тел, надоел дикий мяв по ночам, надоел жуткий запах на лестничной клетке...
я не знала, что мне делать... соседи предлагали вызвать живодеров, но я орала так, что после съела пачку успокоительного и на пару дней стала лошадью в тумане, сонной, вялой, шаткой, сонно бродила в молоке осязаемого пространства, натыкаясь на углы, стулья и кошек.  это было немыслимо - убить живое! кошки  - они же теплые, шерстяные, мягкие, ласковые, странные, толстые, худые, гладкие, драные, больные, облезлые, блохастые, быстрые,  умные, шкодливые, уродливые, скандальные, тихие, буйные, черные, белые, пятнистые, рыжие, полосатые, хвостатые и бесхвостые, лишайные, одноглазые и одноухие, веселые, озорные, угрюмые, гордые, равнодушные, вредные, упрямые, бессовестные, дикие, домашние и голодные, голодные, голодные... кошки были кошки. одни меня любили, другие ненавидели, боялись, шипели и царапались, кусали за ноги, гадили на коврик под дверью... но все равно они жили возле меня и это было сумасшествие.
 я с трудом заходила в квартиру, загораживая кошкам путь, но они просачивались, пробивались, проникали, заставляя меня вооружаться щеткой и ползать под кроватью, столом, ванной в поисках шипящего мохнатого клубка, сверкающего в темноте зеленью расширенных зрачков... избавления не было. тогда я не выдержала и уехала к родителям. несколько часов я прожила в покое и радости, а потом кошки появились и там, доводя до исступления своей вездесущностью и наглостью  дворового пса, зверя злобного, подозрительного и нервного. к кошачьему ору добавился бесконечный, безумный, безудержный лай. к утру зверь охрип от натуги и переживаний...
 пришлось вернуться назад. пока я шла к подъезду, запинаясь о гибкие податливые тела, соседи вызвали милицию. пришел участковый, лопоухий, простуженный, с перевернутыми глазами. он спросил, что у меня случилось и почему я нарушаю беспорядок. я молчала. что мне было сказать ему, этому молодому неумному блюстителю? что я постоянно думаю о ней и поэтому здесь поселились кошки? ну нельзя же, в самом деле...  он спросил - кормлю ли я кошек? я сказала, что нет. он спросил - возможно, я где-то разлила валериану? я развела руками, предлагая обыскать мое жилище на предмет ее обнаружения. я молчала и поила его горьким зеленым чаем из пакетика. он что-то писал в своем новеньком, пахнущем типографией блокноте, и приговаривал - ну, понятно, понятно. хотя ему ровным счетом ничего не было понятно. он боялся и врал сам себе. он боялся насмешек начальства, обезумевших соседей, странных кошек. но больше всего он боялся меня. его пугали - мое молчание и эта метафизическая связь с бессловесными тварями. я  чувствовала его страх, но ничем не могла помочь. совсем. тогда он встал, надел фуражку и ушел. он сбежал, оставив меня наедине с незримым присутствием сотен древних животных... соседи еще долго насыщали подъезд ненавистью, вливаемой в участкового. 
тогда я поняла, что остановить нашествие можно лишь одним способом -  нужно было перестать думать о ней. и начать пить. и я пила. пила так много и так долго, что когда очнулась, в мире зверствовала поздняя осень, мешая дождь со снегом, убивая все живое и всякую надежду на жизнь. но только не кошек. кошки были повсюду и имя им было - легион. они усыпали мокрыми дрожащими телами все видимое из окон пространство, тротуары, газоны, деревья, скамейки, подоконники первых этажей, впавшие в спячку машины, уродливый куб трансформаторной будки, кроваво-красный скелет автобусной остановки... они перекрыли даже проезжую часть. тысячи круглых обезумевших глаз смотрели в одну точку. весь мир вонял аммиаком и ненавистью. весь мир был - Армагеддон. и в центре этого Армагеддона была я, со своими мыслями о ней. с мыслями, которые не могла вытравить самая дешевая водка. даже сквозь горячечный бред бесконечного похмелья она проникала в мое замкнутое пространство, горько тревожила разум, насухо выжимала душу. она была кошкой и она была повсюду. мир почернел и пошел пятнами.
но выход был. я знала - выход был. и он был прекрасен в своей бесстыжей простоте. и он был безобразен в своей математической стройности. мир вспыхнул, исчез и родился заново. и был день первый. и грустный дух носился над водой. и была я. и была ты. и были кошки. вот, в общем-то, и все...