Последний из рода

Хвойный лес окружал их, отгораживая от цивилизации. Просто так, ничего особо не продумывая, они решили провести пару дней на природе, на берегу небольшого дикого озера. Погода располагала к общению на воздухе, и они с благодарностью принимали этот подарок.
Два парня и две девушки. До этого живописного места они несколько часов добрались на велосипедах, которые, пожалуй, были не самым удобным видом транспорта для подобных случаев. Но, за неимением лучшего…
Один из них, и это сразу бросалось в глаза, походил на любителя вдыхать дым некоторых растений. Другой – весельчак, с улыбкой до ушей и миллионом анекдотов всех мастей, чудесным образом уместившихся в его коротко стриженой голове. Третья - носила кольцо в носу, красила губы в чёрный цвет, предпочитала одежду траурных тонов и любила тяжёлую музыку. И последняя из них, была простодушной, наивной представительницей той редкой породы особей женского пола, что, несмотря на свой привлекательный, во всех отношениях, внешний вид, к двадцати с небольшим годам отроду, умудряются не вступить в связь ни с одним из представителей мужского пола, какого бы то ни было внешнего вида.

Попытка поставить палатку подарила им предвкушение созерцания звёздного неба ближайшей ночью. Мыши были столь старательны, что она стала походить на предмет современного искусства,  по уверениям автора, носящий в себе какой-то глубокий смысл. Но это небольшое недоразумение не смогло омрачить беззаботный весёлый настрой собравшихся. Что такое рваная палатка в сравнении с эмоциями, получаемыми от общения друг с другом, разбавленного капелькой спиртного?
- Здесь недалеко есть заброшенный дом, - сказал Весельчак, поджигая останки изделия из брезента. - Так что, в случае неожиданного нападения непогоды, мы сможем переждать её там.
- Домик?! – недоверчиво произнесла Недотрога и тут же переглянулась со своей подругой.
- Да… Конечно, время его не пожалело, но для таких форс-мажорных обстоятельств он вполне сгодится. 
- Никаких таких обстоятельств, я надеюсь, не будет, - вмешалась в разговор девушка с кольцом в носу. – Синоптики наперебой обещали хорошую погоду. Недаром же они едят свой хлеб…
И вот, вчетвером, волею непогоды они спешат в направлении того самого дома, насколько это возможно с рюкзаками и неосёдланными в силу лесного бездорожья железными конями. Четверо разных по духу людей мелькают среди деревьев, наступая на хрустящие под ногами ветки, и спотыкаясь о корни хвойных великанов. По этому лесу было бы неплохо спокойно прогуляться, наслаждаясь одним лишь его видом и тишиной,  но сейчас не тот случай. Серое небо уже начинало понемногу ронять на землю излишки влаги, подстёгивая молодых людей к более активному передвижению.  По мере приближения к заветной цели, взору этих необычных спринтеров открывалась картина, идущая в разрез с их ожиданиями. Заброшенный обветшалый дом вовсе таковым не являлся. На его месте было вполне ухоженное строение с несколькими вспомогательными постройками вокруг. На крыше располагались спутниковая антенна и внушительных размеров солнечная батарея. По всему было видно, что место это кем-то обжито, и раз у него теперь есть хозяин, то запасной вариант ночлега становился не столь обнадёживающим.

Входная дверь была не заперта, и незваные гости без труда проникли внутрь,  оставив свои транспортные средства мокнуть под дождём. Миновав небольшой предбанник и ещё одну дверь, они попали в просторную комнату, внутри которой было весьма уютно, несмотря на небольшой беспорядок.  Попытки окликнуть хозяев ни к чему не привели, после чего все четверо уселись на имевшийся в комнате диван. Молча, они разглядывали внутреннее убранство своего убежища. Вся мебель в комнате, по виду, была новой, купленной, вероятно, совсем недавно. Шкаф, битком набитый книгами; кожаное кресло, расположенное напротив камина; стол, со стоящим на нём ноутбуком и фотографией Зигмунда Фрейда в рамке; несколько небольших стеллажей с одеждой и висящий на стене плазменный телевизор. Таким был интерьер единственной комнаты, и говорил он о том, что человек или люди, живущие здесь, были привыкши к благам цивилизации. В конце комнаты имелся проход на кухню, на которую, вторгшиеся в чужое жилище лица, зайти не решились.
 Поначалу, они просто сидели, ничего не предпринимая, настороженно прислушиваясь к шуму дождя. Но с течением времени это напряжение таяло, оставляя больше места любопытству, теперь способствовавшему их свободному перемещению по комнате в познавательных целях. И вот, они словно забыли, в какой ситуации оказались. За окном тем временем становилось всё темнее. Дождь по-прежнему не унимался, но звуки ударов его капель о крышу, их монотонность, уже не казались такими угрожающими, а скорее наоборот, притупляли неприятные ощущения от всего происходящего, заставляя забыть об осторожности.

***

Дверь распахивается, и в комнату с криком влетает бородатый человек в камуфляже, с привязанным к поясу вверх ногами, убитым зайцем. Из присутствующих, ближе всего к нему оказался ценитель некоторых свойств каннабиса, и именно в его лицо уткнулось дуло двуствольного ружья. Разумно предположив, что перед ними тот, кого они ждали, молодые люди хором, в четыре голоса, не опуская поднятых вверх рук, со скоростью звука, но абсолютно бессвязно, попытались объяснить ему причину своего вторжения. Долго терпеть это словесное безобразие человек с ружьём не стал и, как следует, рявкнул на источники звука. Все они тут же притихли, уставившись на незнакомца в ожидании его дальнейших распоряжений, с коими тот не спешил, внимательно разглядывая своих посетителей, по-прежнему не опуская ружья. Прошло какое-то время, прежде чем бородатый человек всё же это сделал. Затем, взглянув на того, кто был к нему ближе всех и, сделав шаг в его сторону, он принюхался, оглядел его с головы до ног и обратно, после чего непринуждённо спросил:
- А ещё есть?

Через несколько минут после этих слов, по единственной комнате затерявшегося среди сосен строения разнёсся специфический аромат Cannabis sativa. Бородатый человек, отложивший тем временем ружьё в сторону и устроившийся поудобнее в своём кожаном кресле, от души затянулся. Задержав дыхание, он передал импровизированную трубку мира по цепочке. Затем он выдохнул, кивая головой в знак одобрения, с выражением лица человека, знающего толк в подобных вещах.
 Далее, запрещённый одной из Конвенций ООН продукт прошёл по кругу, после чего вновь оказался в руках бородатого человека. Когда это произошло, он повторил процедуру, на этот раз, не давая никаких оценок. Молчали все. Молодёжь не решалась заговорить первой, а хозяин дома, видимо, просто не хотел, от чего в комнате царило безмолвие.
Но вдруг:
- Маленький мальчик заходит в подъезд, - начинает Весельчак, - Затем, в лифт. Он тянет указательный палец к кнопкам и начинает считать. Раз, два, три…, и так до шести. Каждый раз, при этом, указывая на следующую по порядку кнопку. Затем нажимает ту, на которой закончил свой счёт. Лифт начинает движение и останавливается на шестом этаже. Мальчик выходит, и, страшно матерясь, поднимается ещё на несколько этажей вверх, к своей квартире. А всё потому, что мама научила его считать только до шести, а папа – только материться, - заканчивает он, широко улыбаясь.
Но никто не засмеялся. Вернее - не сразу. Прошло несколько секунд, прежде чем окружающих, в том числе и бородача, стало разрывать. От смеха, им было трудно дышать. Слёзы бежали из глаз. Мышцы лица напряглись до предела, то и дело, обнажая весёлый оскал накрытых общей радостью людей. Это безобразие продолжалось до тех пор, пока, через несколько минут, все хором не умолкли.
Глубоко вздохнув, бородатый человек сквозь улыбку процедил:
- Ху-у-у-у… Забавно, - он вытер ладонью выступивший на лбу пот. – Ну, а теперь, мои маленькие друзья, я вас внимательно слушаю, - и его взгляд прошёлся по присутствующим.
Весельчак, взглянув на своих друзей и поняв, что никто не хочет держать слово, вызвался объяснить своему новому знакомому сложившуюся ситуацию. Рассказ его не был долгим, и когда он закончил, бородатый человек сказал:
- Когда-то и я был таким же молодым… и безмозглым.
- А что вы здесь делаете? – поинтересовалась Недотрога, приложив ладони к щекам и часто моргая
- Живу. Разве не видно?
- Совсем один?
- Нет, конечно. С минуты на минуту должны подойти мои дружки каннибалы, - сказал он абсолютно серьёзно, но затем, всё же не смог сдержать улыбку.
- Но раньше здесь никого не было, - вмешался в разговор Весельчак.
- А теперь здесь я. Или вас это не устраивает?.. Я вдохнул в это место новую жизнь, и оно приняло меня как родного… А вы знаете, что раньше, в этом доме жила ведьма?
-  Что, правда?! – и глаза Недотроги заметно округлились.
- Да чёрт его знает, - раскрыл свои карты бородач. – Я просто так это ляпнул. Это у меня наверно от недостатка общения. Хотя, что-то в этом месте такое есть.
- Мне всегда было интересно, как люди становятся отшельниками, – сказала девушка с кольцом в носу, тоном человека, смотрящего на остальных сверху вниз. – Может это тоже от недостатка общения? Нужно родиться с такими тараканами в голове, или они туда с возрастом заползают?
Бородатый человек усмехнулся, как бы умиляясь столь дерзкому и ничем не оправданному выпаду этой невоспитанной, совсем ещё молодой незнакомки, а затем, заговорил сам:
- Интересно было бы увидеть тебя в платье.
- Что?!.. – в недоумении отозвалась она.
- Я говорю, интересно, а как девушки превращаются в таких, как ты? Почему они начинают выглядеть так, словно их осколками посекло? Зачем они красят губы и волосы в чёрный цвет, заранее отталкивая от себя нормальный людей, и привлекая лишь человекоподобных упырей? Почему становятся такими…, - он подбирал слово, - …колючими?
Девушка хотела, было, что-то возразить, но бородатый человек её опередил:
- Я думаю, у тебя проблемы с отцом. Всему виной отсутствие отеческой заботы. Сдаётся мне, он оставил вас с матерью ещё до твоего полового созревания.  Ну конечно… чем не причина ненавидеть весь мир?!
- Я вовсе его не ненавижу…
- Конечно, нет. Просто иногда, ты хочешь видеть его в огне, - и он улыбнулся. - Или я не прав?
Девушка нахмурилась, задумавшись о чём-то, и опустила глаза. Остальные молодые люди молча переглядывались.
- Я вовсе не хотел тебя обидеть, - виновато произнёс бородатый человек. – Просто, у меня талант давить людям на больные мозоли, искать их уязвимые места. Это обратная сторона моей профессии…. Когда-то я был неплохим практикующим мозгоправом. Но, согласись, ты первая начала. А если я в чём-то ошибся, то прошу меня извинить.
- Да нет, - и она вновь подняла глаза. – Вы как раз попали в самую точку этим своим психоанализом. Я действительно иногда хочу видеть этот мир в огне.
- Не ты одна, - произнёс он сквозь какие-то раздумья. – Но знавал я людей, у которых для подобных мыслей были настоящие причины.
- По-вашему, НАСТОЯЩИЕ причины, могут быть только у людей, с которыми знакомы вы.
- Ну, ты можешь развеять мои сомнения относительно своего случая, - отвечал он, не спеша, как будто обдумывая очередной ход в шахматной партии.
Некогда весёлый настрой, сформировавшийся среди присутствующих, на глазах начал меняться, переходя в атмосферу некоторой напряжённости. Девушка, по-видимому, не особенно хотела распространяться об особенностях своей личной жизни, однако ситуация была неоднозначной. С одной стороны, она не обязана была каким-либо образом реагировать на провокации со стороны незнакомца, с другой стороны - от неё явно ждали следующего хода, и кто его знает, стоит ли испытывать судьбу, отказываясь подыгрывать незнакомцу, у которого есть ружьё. И, помимо всего прочего, она, в силу характера, необузданного нрава или чего-то ещё, о чём уже успела пожалеть – действительно, начала первой.
- Я так и думал, - отреагировал на её замешательство бородач, сам, тем временем, наблюдая за перемещением эмоций по её лицу. Другие молодые люди так же, как и виновница назревающего разговора, находились в некоторой растерянности, и не решались вмешаться.
Не желая подтверждать подозрения незнакомца, девушка, всё же, решила привести необходимые доводы, как бы в оправдание своего поведения. Сделав небольшую паузу, видимо, собираясь с мыслями и решая с чего начать, она, наконец, заговорила:

– Ещё до знакомства моего отца с моей матерью, с ним произошёл несчастный случай. Он почти полностью лишился зрения из-за какой-то ядовитой хрени, попавшей ему в глаза на производстве. Я точно не знаю, где он работал, да это и не важно. Затем последовало увольнение, мизерная компенсация и чувство безысходности. А через какое-то время, он встретил мою мать. Вернее, это он попался ей на глаза, - и она усмехнулась. – Случилось это на каких-то совместных посиделках их общих знакомых. Отец сразу привлёк её внимание, ведь, несмотря на свой недуг, он был довольно общителен и весел. По крайней мере, мне так мама рассказывала… Слово за слово, они разговорились. Ну, вы знаете, как это бывает. Завязалось знакомство, затем возникли какие-то чувства. Короче, они стали встречаться. Сколько я её знала, моя мать всегда рвалась помогать немощным людям. Она была этакой «доброй самаритянкой». А он не возражал, хотя никогда не видел её лица. Ему нравился её голос, и то, какая она была на ощупь, его видимо тоже устраивало. Её же привлекало его чувство юмора и потребность в постоянной заботе. При таком положении вещей, они были просто созданы друг для друга… Через год после знакомства они поженились, а ещё через год, на свет появилась я. Когда мне стукнуло пять лет, по какой-то там федеральной программе поддержки инвалидов по зрению моему отцу сделали операцию, на которую раньше денег у нас просто не было. В течение последующих после операции пары лет, к нему постепенно возвращалось зрение. Для моего отца оказалось новостью, что его жена далеко не красавица. Из его головы вдруг исчез образ женщины, которую он себе представлял, и на её место пришёл чужой человек, которого он не любил. Он стал выпивать. На всей этой почве в доме начались скандалы, и, незадолго до моего седьмого дня рождения, он ушёл к другой женщине, - девушка говорила, и видно было, как все эти детали прошлого, что ей пришлось озвучивать сейчас, начинали вновь тяготить её как когда-то.
Лицо её отражало грусть, смущение и тревогу.
- Со мной он не хотел рвать отношений, но видеть его я не могла. Сейчас, со своей новой семьёй, он живёт в Германии. Мать же моя умерла от сердечной недостаточности, когда мне было четырнадцать лет. Ну, а дальше - как в фильмах драматического содержания: приюты, со всеми радостями пребывания в них, включая избиения и домогательства со стороны сотрудников и всевозможных местных обитателей; многочисленные приёмные родители, одни безумнее других, пытающиеся навязать мне собственный образ жизни и систему ценностей; побег и уличная жизнь, со всеми её недостатками, которых вы, как понимаете, хоть отбавляй…
Тут она посмотрела прямиком в глаза бородатого человека, пристально смотревшего на рассказчицу, и закончила:
- И именно поэтому я считаю, что у меня есть все основания недолюбливать этот мир.
После этого монолога безмолвие вновь охватило комнату. Недотрога взяла свою подругу за руку, Весельчак вдруг стал как никогда серьёзен, а сторонник легализации лёгких наркотиков вообще не знал, куда себя девать. После таких признаний все чувствовали себя не в своей тарелке, за исключением бородатого человека, который тем временем набил табаком свою трубку и молча дымил, что-то обдумывая.
- Да-а-а…, - наконец, протянул он вслух. - Тухлая история. Но это не самое печальное, что мне доводилось слышать.
- Что же может быть хуже этого? – подала голос Недотрога.
- Ну…, всегда найдётся человек, по сравнению с которым все твои личные трагедии покажутся манной небесной. Благодатью, ниспосланной свыше. И поверьте мне, я знаю, о чём говорю. Как я уже упоминал, до того как оказаться здесь, я был практикующим психотерапевтом. И вам вчетвером не удалось бы выдумать проблему изощрённее и извращённее проблем некоторых моих пациентов. Уверяю вас, вы можете сложить вместе все ваши жизненные неурядицы и переживания, и смело умножить их на сто, и лишь тогда, будете иметь приблизительное представление о причинах «недолюбливать»…, - и он сделал акцент на этом слове, - …этот мир некоторыми из моих пациентов, – закончил он, вновь посмотрев прямиком в глаза девушки с кольцом в носу.
Девушка же, не привыкшая лезть за словом в карман, и подогреваемая некоторой обидой на бородача за свою исповедь, вставшую у неё и у некоторых присутствующих поперёк горла, парировала:
- А может, и вы поведаете нам свою историю? И если она окажется нарядней моей, то я тоже переселюсь в домик в лесу.
- Можешь уже начинать присматривать место, - и секунды не размышляя, ответил бородатый человек. – Честно говоря, моим проблемам далеко до проблем людей, о которых я только что говорил. Но они по-своему уникальны. И я расскажу вам о них, - и он поднялся из своего кресла, - Но сначала мы выпьем, и, как следует, поедим.

***

Умело орудуя ножом, бородатый человек без труда выпотрошил, а затем и разделал свою добычу. Порубленную на куски тушку он сложил в глубокую миску и, как следует, сдобрил специями, после чего добавил немного домашнего вина и отправил всё это томиться в духовку. Через несколько минут, из кухни, приятный аромат распространился и по комнате, вызывая у молодых людей, занимающихся в это время чисткой картошки, обильное слюноотделение, и к тому моменту, как ужин, наконец, был готов, они с нескрываемым аппетитом принялись его поглощать.
Комната освещалась лишь пламенем горящих в камине дров и несколькими зажжёнными свечами, чего было вполне достаточно. Гостеприимный хозяин предложил девушкам вино, а парням самогон собственного производства, и ни те, ни другие не стали отказываться. В ходе трапезы то и дело звучали комплименты в адрес шеф-повара, который в ответ лишь скромно улыбался. Когда поглощение даров природы подошло к концу, бородатый человек наполнил свою курительную трубку ароматным табаком и закурил. Кресло его располагалось прямо напротив камина, и он вытянул свои ноги поближе к огню.
Время обещанных откровений пришло:
- Вы когда-нибудь слышали о “Премии Дарвина”? – спросил он вдруг, и, не дожидаясь ответа, продолжал:
- Эту премию условно получает человек, покинувший этот мир самым нелепым способом. Эта премия – целый сборник примеров, доказывающих, что отсутствие мозгов опасно для жизни. При всей своей трагичности, некоторые из них действительно забавны. И я, порой, от души хохотал, изучая эпизод за эпизодом из списка, которому, казалось, не было конца.
Например, одного сорокасемилетнего американца ночью разбудил телефонный звонок. Спросонья, вместо телефонной трубки, он схватил лежавший рядом "Smith & Wesson" тридцать восьмого калибра, поднес его к уху и машинально нажал на спусковой крючок, разбросав свои мозги по комнате… Осознание того, что это было на самом деле, лишь подкрепляет интерес к подобным вещам. Все эти эпизоды не были сюжетом книги или фильма – они были частью реальной жизни. Частью жестокой, но вместе с тем и весьма занимательной, - он то и дело прерывался, вдыхая и выдыхая дым:
- Но забавно всё это лишь до того момента, пока не начинает касаться лично вас. Пока вы оцениваете эпизод со стороны, объясняя его глупостью самих жертв, или же просто нелепым стечением обстоятельств. Но всё меняется, когда вы сами становитесь персонажем одной из таких историй, когда причина для страха не описывается буквами на экране монитора твоего компьютера, а маячит у самого носа, и ты ничего не можешь с этим поделать…
Умело выпустив в воздух несколько колец сизого дыма, он продолжил:
- Когда мне было восемь лет, а моей сестре десять,  наши родители погибли. Они просто ехали по городу на своей машине и угодили под падающую стрелу подъёмного крана, оставив нас с сестрой совсем одних. За неимением родственников, государство, в лице его представителей, решило взяться за наше воспитание. И у него это довольно неплохо получилось. Хотя, надо признаться, нам с сестрой повезло, ведь попали мы в образцово-показательный детский дом, о государственной поддержке которого другие подобные заведения могли только мечтать, в результате чего из нас вышли законопослушные и богобоязненные…, - и он улыбнулся, - …члены общества. Сестра моя стала врачом, я же подался в изучение человеческих умов, так как меня чрезвычайно привлекали особенности восприятия этого мира отдельными людьми. И я был доволен своим выбором. Я чувствовал, что нашёл себя…
Объятые пламенем дрова, приятно потрескивали, а огонь отражался в глазах рассказчика, добавляя его облику лёгкий оттенок демонизма.
Он продолжал:
- Получив диплом, я и кое-кто из моих коллег, решили открыть своё дело в этой области. И не откладывая в долгий ящик, мы воплотили в жизнь свою затею. И весьма успешною. Дела шли как нельзя хорошо, и я ощущал, как жизнь постепенно налаживалась. Я так думал, - и он обнажил передние зубы в улыбке, больше походившей на оскал:
- Однако же, мой рассказ не связан с тем, каким способом я стал себя обеспечивать, или с какими-то другими деталями моей жизни. Он посвящён тому, чего я о себе не знал… Однажды, в свободное от работы время, я бороздил по бескрайним просторам Интернета. Сами знаете, там можно найти всё что угодно. На любой вкус и интерес. Это увлекательный параллельный мир, и, в то же время, безграничная помойка, засасывающая некоторых подобно чёрной дыре. Во время одной из таких прогулок, я наткнулся на некий ресурс, предлагавший любому желающему узнать побольше о своих корнях, взглянуть, так сказать, на своё фамильное древо. Я заинтересовался, ведь никогда никого из своих родственников, за исключением родителей, раньше не видел. И даже не слышал о них. «Кто знает», - размышлял я с иронией, - «Может, какой-нибудь старый больной дядюшка спит и видит, как передаёт мне по наследству свои миллионы?»… После того, как я ответил на необходимые вопросы, что, доложу я вам, было весьма продолжительным и даже утомительным процессом, с кучей доработок и внесением дополнительных сведений, моя заявка была принята, а со счёта была снята требуемая сумма. И лишь через две недели, я получил по почте то, ради чего всё затевалось. Это было схематичное изображение того самого древа, с кучей ответвлений, на конце каждого из которых было мужское или женское имя, и с документами, подтверждающими личность этих людей и правильность их расстановки на схеме. В основании же был мой прапрадед, чьё имя для понимания этой истории значения не имеет… Необычные ощущения, доложу я вам, но знать лишь их имена  мне, естественно, показалось недостаточным. Далее, я попытался найти информацию на каждого из вновь приобретённых родственников, и начал с самого старого представителя своего рода… Путём определённых изысканий, занявших немало  времени, мне удалось выяснить, что прапрадед мой родился и вырос во Франции, но о его родных мне ничего узнать не удалось. В 1910 году, когда ему было двадцать шесть лет, он эмигрировал в Россию, где женился на русской девушке, родившей ему троих детей. Время шло, жена толстела, детишки подрастали. Но ввиду некоторых исторических событий, произошедших в феврале и октябре 1917 года, и последующей за ними цепью вооружённых конфликтов между различными политическими, этническими и социальными группами, в жизни миллионов людей наступили глобальные перемены, что не обошло и моего родственника. Данные рознятся, источники нельзя назвать стопроцентными, но общая картина его последнего дня жизни, в ту пору была такова:
Летом 1920 года он попал в плен, но долго его заточение не продлилось, так как доблестные бойцы Красной Армии особо с пленными не церемонились. И вот, его уже выводят на улицу, ставят к стенке, не дав даже побаловаться табачком напоследок. В тот день стояла страшная жара, но к моменту расстрела, погода неожиданно портится и начинается гроза. Совсем как сегодня, но без дождя. Гром и молнии, то и дело, давали о себе знать. Сквозь шум природы, мой предок  услышал команды «Готовсь!», затем «Цельсь!», как вдруг, откуда ни возьмись, появилась конница противника, и завязался бой. В суматохе, мой родственник рванул, куда глаза глядят, и, добежав до первого попавшегося стога сена, залез в него в надежде спрятаться. Через мгновение, в этот стог ударила молния, превратив его в огромный факел.
- Разве молния может ударить в сено? – недоверчиво произнесла Недотрога.
- Я не специалист в этой области, - отвечал бородатый человек. – Да и не в молнии дело.
- А в чём же?
Он оставил этот вопрос без ответа, и, выпустив в воздух несколько колец сизого дыма,  продолжил:
- Помню ещё, как позабавила меня столь необычная кончина, ввиду моего увлечения “Премией Дарвина”. Жену моего сгоревшего родственника затем арестовали, и дальнейшая судьба её мне не известна. Детей, девочку и двух мальчиков, отправили в детдом.  Особенности их биографии в последующие годы не представляют особого интереса, до тех пор, пока со старшим из сыновей, на тридцать четвёртом году жизни, не произошёл не менее интересный несчастный случай, чем с его отцом. Выпало это на конец Великой Отечественной войны. К тому моменту у него уже подрастали двое детей, которых он почти не помнил. Всю войну он прошёл без единой царапины, бывая при этом в жутких переделках, в которых выживали единицы. И всё ему было нипочем, богатырского здоровья был мужик. Говорят, он не только никогда не простужался, но и даже несварения у него никогда не было. Хотя, возможно, это враньё… И вот, после победы, вернулся он в родные края, домой. Естественно, радости его жены и детей предела не было. Естественно накрыли стол, и собралось много народа. Баян, балалайка, все дела. И на этом застолье, прадед мой умудрился насмерть подавиться малосольным огурцом, закусывая первую же выпитую им рюмку, - после этих слов он отложил трубку в сторону, решив пропустить ещё одну порцию горячительного.  Запрокинув голову, он влил в себя содержимое рюмки, закусил опасным малосольным огурцом, и продолжил свой рассказ:
- Дальше – больше. Мне стало известно, что его младший брат, тоже имевший семью, погиб ещё раньше него, на войне. На него приземлился подбитый им же немецкий самолёт, размазав рядового Красной Армии по земле. Что же касается их сестры, то с ней произошло следующее:
Она была завсегдатаем всяческих библиотек, настоящей фанаткой книжного дела, а на жизнь зарабатывала преподаванием русского языка и литературы в одной из школ. С противоположным полом у неё видимо не ладилось, так как, к тридцати пяти годам, она ещё не была замужем. И вот, весной 1949 года моя прабабушка как обычно заглянула в городскую библиотеку, чтобы полистать одну рекомендованную ей книгу. Судя по записям в сохранившейся библиотечной карточке, она провела там более трёх часов. Где-то в этом промежутке времени моя начитанная родственница и порезалась о край одной из страниц той злополучной книги. К вечеру палец её покраснел и опух, а через несколько дней, она умерла от неизвестного заболевания, как выяснилось потом, вызванного какой-то разновидностью грибка, наподобие тех, что уносили жизни археологов, вскрывавших гробницы фараонов. Мне даже удалось достать экземпляр одной из газет того времени, в которой описывался этот случай.
- Откуда же там взялся этот грибок?! – недоумённо произнесла Недотрога.
- Я понятия не имею, - развёл руками бородатый человек, - Но после того случая библиотеку на долгие годы закрыли, - и он вновь стал набивать свою трубку табаком.
- Как-то всё это настораживает. Все эти странные смерти, - задумчиво протянул Весельчак.
- Во-во, «настораживает» - лучше не скажешь! – грустно усмехнувшись, выпалил бородатый человек, тыча указательным пальцем в сторону Весельчака.
- А ещё родители ваши умерли не своей смертью, - произнесла вдруг девушка с кольцом в носу.
- Молодец, окольцованная. Соображаешь, - сказал он, всё ещё улыбаясь. – Вот и меня тогда всё это насторожило. Я продолжил искать, и жажда этого поиска засасывала меня, подобно зыбучим пескам. Я стал всё реже появляться на работе, ссылаясь то на болезнь, то на личные обстоятельства, то ещё на что-нибудь, пока не взял бессрочный отпуск… Часто мне приходилось ездить в другие города, разговаривать с людьми, просиживать штаны в архивах. Конечно, это отнимало уйму времени и требовало определённых затрат. Но всё новые несчастные случаи с моими родственниками, о которых мне становилось известно, заставляли меня продолжать мои поиски. Всё это увлекало меня, и в то же время пугало. Сначала я намеренно наводил справки о родне, погибшей от несчастных случаев, затем, с надеждой в душе искал хоть одного, умершего своей смертью.
- То есть, таких было немного? – спросил травяной пацифист.
- Их вообще не было, - вновь закурив, ответил бородач. – Ни один мой родственник по крови не умер своей смертью. В живых оставались лишь пришлые - жёны, мужья и т.д. Ито не всегда. В основном от них я и получал информацию. Либо от друзей погибших.
- И сколько же их было всего?
- Ну-у-у. Начиная с моего прапрадеда и заканчивая моей матерью, отца я не считаю, их было шестнадцать.
Затем бородатый человек опрокинул в себя очередную рюмку, и, закусив, вновь стал держать слово:
- Каждый отдельный случай поражал своей оригинальностью. О некоторых из них писали в газетах, - и он потряс в руке стопкой взятых с комода газет. – О других снимали репортажи, - и он указал пальцем на видеокассеты, лежавшие там же. – О третьих информацию мне приходилось доставать чуть ли не из-под земли. В любом случае, при всём их разнообразии и неповторимости, конец их был всегда один – смерь, - затем он вытянул шею и довольно громко, как если бы обращался к полному людей залу, сказал:
- Итак, дамы и господа, а теперь мы начинаем наш хит-парад несчастных случаев, в котором нет ни первых мест, ни имён участников, ни дат. Но который, несомненно, не заставит вас скучать! - и после этих слов он принял прежнее положение:
- Один мой родственник попал однажды в ожоговый центр. Случилось это после того, как взорвался его самогонный аппарат, служивший ему до этого верой и правдой не один год. И в этом ожоговом центре, одна молоденькая неопытная медсестра, по ошибке, вместо обезболивающего ввела ему что-то другое, от чего тот и скончался прямо у неё на глазах…
- Другой мой родственник, поехал как-то на охоту с двумя своими приятелями. Забрались, чёрт знает куда, лишь бы подальше от дома. Выпили. Затем, каким-то образом зашёл разговор о снайперских способностях каждого из участников этого мероприятия. Слово за слово, мой родственник предложил стрелять по яблоку:  «Да ты и с десяти шагов по нему не попадёшь», - кинул он в адрес одного из своих приятелей, с которым я затем разговаривал лично. Того этот выпад явно задел, и они поспорили на ящик коньяка. Затем мой далеко не трезвый родственник взял яблоко и, встав спиной к первому попавшемуся дереву, поставил его себе на голову со словами: «Ну а теперь мы посмотрим как ты…», - но он не договорил, потому что тут же прозвучал выстрел, и запретный плод разлетелся у него над головой. Человек с винтовкой в руках, хоть и был пьян, но с десяти шагов попал точно в цель. Родственника же моего, всё произошедшее, видимо, несколько выбило из колеи, и он начал медленно шагать в сторону, не сводя глаз со стрелявшего, и, соответственно, не смотря себе под ноги. В какой-то момент он запнулся о корягу и упал, потревожив сразу двух гадюк. Эти древние животные не один раз успели отреагировать на вмешательство в их жизнь, прежде чем друзья подоспели на помощь.  Их яд, в сочетании с алкоголем, привёл к тому, что живым моего родственника до дома не довезли…
 - Ещё одному неудачнику, с которым я состоял в родстве, много раз доставалось от жизни: и в школе он постоянно с кем-то дрался, и в армии ему спуска не давали, и в тюрьме…. Что только не перепадало на его долю: и под лёд он ещё ребёнком проваливался, и собаки на него нападали, и с крыши он падал, и из горящего дома его чуть живым вытаскивали, и в ногу он себе случайно из ружья стрелял, и топором по голове по пьяному делу ему попадало. «Счастливчик» в общем. Но ничто не могло его сломать. Однажды, он с помощником распахивал на тракторе колхозное поле. Как и в случае с моим прапрадедом – началась гроза. Молния ударила прямо в трактор, заглушив двигатель, никого из людей при этом не задев. Неоднократные попытки привести в чувства железного коня результата не принесли, и тогда мой родственник решил, пока не стемнело, отправиться в ближайший посёлок за помощью. Путь был не близкий, и он, видимо, решив срезать, отправился через лес. Его нашли на следующий день. То, в каком положении находилось его тело, говорило о том, что, двигаясь по лесу, он угодил в медвежий капкан, а пока пытался из него выбраться – на него упало старое сухое дерево, отжившее своё.
Молодые люди слушали раскрыв рты, они ушам своим не верили, но причин сомневаться в правдивости слов хозяина дома не было. По мере рассказа, изумление на их лицах временами сменялось нелепой улыбкой. А бородатый человек всё продолжал:
- Как я уже говорил, каждый случай уникален, а некоторые случаи, при всей своей трагичности, откровенно говоря - забавны. Одна моя родственница пошла как-то в магазин. Дело было утром, посетителей почти не было. Кто-нибудь знает, как называется штука, на которую раньше накалывали кассовые чеки? – обратился он вдруг к своим слушателям. -  Ну, острая такая, наподобие спицы, вертикально воткнутой в подставку, - но никто не знал названия этого предмета.
- Да и чёрт с ним! – подвёл он черту под этим вопросом, - Главное, что вы поняли, о чём я. Так вот, подошла она к прилавку, за которым стояла продавщица, и на котором стояла эта штуковина. Только она хотела что-то спросить у этой тучной женщины за прилавком, как та вдруг чихнула в её сторону, после чего у моей родственницы возникло непреодолимое желание сделать то же самое. Что она, собственно говоря, и сделала. Но чихнув, она резко наклонилась вперёд, угодив левым глазом прямиком на остриё этого дьявольского изобретения. Вскрикнув, не то от боли, не то от неожиданности, ни то от всего сразу, она рефлекторно выпрямилась и так же резко подалась назад, стоя при этом на месте. Потеряв равновесие, она упала на спину, разбив при падении голову о бетонный пол. Продавщица какое-то время пошевелиться не могла, наблюдая, как по полу расползается вытекающая из раны кровь. Видели бы вы лицо той толстухи, когда она мне всё это рассказывала. Общее выражение потрясения, округлившиеся глаза и поджатые губы, то и дело, на мгновение сменялось едва уловимой улыбкой, за которой следовало смущение…
- А вот ещё один забавный случай…. Как-то раз, один мой родственник, пока его жены не было дама, решил наведаться к соседке, что делать любил, и никогда себе не отказывал в этой маленькой шалости. Дело было в частном доме, построенном на две семьи, и расположенном недалеко от довольно оживлённой дороги. Чтобы сходить налево, ему нужно было лишь тапочки надеть. И вот наступил момент, когда на этом любвеобильном мужчине из одежды осталась лишь причёска, как вдруг, в дом въезжает набитый под завязку грузовик, нанеся человеку в костюме Адама травмы, не совместимые с жизнью. Так были открыты глаза жены на горькую правду о её муже, - и бородатый человек искренне и от души рассмеялся.
Далее, уже порядком захмелевший рассказчик предложил прерваться:
- Пойду ка я, пожалуй, отолью. Никто не хочет мне компанию составить?
- Я, пожалуй, пас! – улыбнувшись, сказала девушка с кольцом в носу. Остальные так же не изъявили желания, и бородатый человек отправился за порог в одиночестве.
Чистое ночное небо сверкало блеском миллиардов звёзд, которые можно увидеть только за чертой города. Справляя нужду, он любовался этим небом, широко улыбаясь. Он провожал глазами падающие звёзды, которые, по сути, таковыми вовсе не являлись. В этот момент он думал, что жизнь не так уж и плоха. Но затем на лице его отразилась печаль, и с этой печалью он и вернулся в свою обитель. Молча, он проследовал к своему креслу, молча налил себе рюмку и молча её опустошил. Затем, он вытер ладонью выступивший на лбу пот и снова заговорил:
- Как я уже сказал – пробелов не было. Каждый мой родственник по крови умер не своей смертью. Без исключения, - и в подтверждение своих слов он спешно перечислил оставшихся:
- Один ремонтировал крышу и зацепил влажной от дождя доской высоковольтный кабель, проходивший прямиком над его домом. Может он и выжил бы, если бы не сломал себе шею при падении… Другой, принёс домой из магазина новенький телевизор. Воткнул провод в розетку, нажал кнопку, и кинескоп взорвался прямо ему в лицо. Ещё одну поджарило когда она была в парикмахерской, стоило ей засунуть голову в здоровенный фен, который незадолго до этого вернули из ремонта. Её подруга, присутствовавшая при этом, битый час, со слезами на глазах, рассказывала мне о тех нескольких секундах кошмара, которые ей довелось наблюдать. Ещё одного, случайно зарезал жонглёр ножами из бродячего цирка. Во время своего выступления он запнулся о какую-то собачонку, участвовавшую в представлении. Произошло это как раз тогда, когда он ловко манипулировал сразу несколькими орудиями своего нелёгкого труда, внушительных размеров. Запнувшись, он как бы выбросил один из них в толпу зрителей. И тот остановился в грудной клетке, угадайте кого?... Одну родственницу, прямо на глазах её друзей, загрыз выбравшийся из вольера тигр, во время обычного визита в зоопарк. И, наконец, - сказал он, вздохнув, - за одной моей родственницей ухаживал какой-то любитель огнестрельного оружия. И он не нашёл ничего лучше, как пригласить её в тир. А эта дура возьми и согласись. Разговор их состоялся по телефону, и они договорились увидеться уже там – в тире. Ухажёр прибыл в пункт назначения первым. Не теряя времени, он решил начать без своей подруги. Разрядив первую обойму, он спокойно достал её из пистолета и вставил другую. Передёрнул затвор, держа оружие правой рукой, направляя его ствол влево. Как вдруг, подоспевшая к тому времени женщина, подкравшись к стрелку, закрыла его глаза своими ладонями, успев сказать лишь «Угадай…». От неожиданности он вздрогнул, непроизвольно нажав указательным пальцем на спусковой крючок. Прозвучал выстрел, а затем, он услышал за спиной звук падающего тела. Потому что пуля попала в пол, затем в стену, а затем угодила прямиком в висок этой курицы…
Он остановился, чтобы перевести дыхание. По всему было видно, что изложение даётся ему всё труднее - не так легко, как он начинал. И дело было вовсе не в спиртном. Он почти перестал жестикулировать, и вид у него был довольно угрюмый. Эмоциональная усталость бросалась в глаза. Но, несмотря на это, он продолжал:
- …А потом пришла очередь самого близкого мне человека.
Он больше не смотрел на своих слушателей, как делал это временами, по ходу своего повествования, наблюдая за их реакцией. Взгляд его был устремлён перед собой, а на лице отражались блики каминного огня:
- Когда смерть представителей моего рода была за десятилетия от меня – это было ещё ничего. Но когда она заглянула мне прямо в лицо, глазами моей сестры… К тридцати годам моя сестра, наконец, встретила человека, с которым захотела связать свою дальнейшую судьбу. Приветливый и общительный…, я не знал никого, кто бы мог сказать о нём что-то плохое. Я был рад, что сестра, наконец, обрела своё счастье, и по-доброму ей завидовал. Ещё до свадьбы они стали жить вместе, деля квадратные метры с матерью тогда ещё потенциального мужа - вдовой с десятилетним стажем. Их жизнь протекала спокойно и размеренно. Казалось, ничто не могло повлиять на её мирное беззаботное течение, не говоря уже о каком-то трагическом исходе. Я каждый раз умилялся, глядя на них вместе. Но была одна необычная деталь в поведении избранника моей сестры. В детстве он страдал бессонницей, которая впоследствии переросла в лунатизм. Это заболевание известно много веков, но какого-то кардинального способа лечения до сих пор нет. В медицине людей с такими отклонениями называют «сомнамбулами». В быту они не опасны, и даже забавны. Трудно без улыбки наблюдать за человеком, занимающимся приготовлением, мягко говоря, позднего ужина, будучи в состоянии глубокого сна. Он ходит по кухне, бубня себе что-то под нос, тщательно моет продукты, нарезает их ножом, осторожно зажигает конфорку газовой плиты – но при этом спит. Существует лишь два правила при контакте с сомнамбулами: не нужно пытаться их разбудить и не стоит мешать им делать то, что они делают. Однажды, эта парочка безумно влюблённых друг в друга людей вернулась домой с каких-то посиделок. Дело было поздней ночью. Завалившись в кровать, они оба тут же уснули. Через пару часов моя сестра проснулась и направилась в туалет. По пути она заметила, что свет на кухне включён и муженёк роется в холодильнике. Сестра его окликнула, и он повернулся, держа в руке открывашку и бутылку пива. И толи она попыталась у него эту бутылку отнять, толи, поняв, что он спит, попыталась его разбудить. Но его вдруг как подменили. Он набросился на неё и стал наносить удары открывашкой прямо по голове, пока не забил её до смерти. На крики прибежала его мать, и он вдруг очнулся. От его бешенства не осталось и следа. Он вообще не понимал, что произошло несколько мгновений назад. Он этого просто не помнил, - тут бородатый человек перекинул свой взгляд на присутствующих. – После этого случая мне стало по-настоящему страшно. Я заперся в четырёх стенах, боясь погибнуть от какой-нибудь мелочи, и заливал за воротник, чтобы заглушить чувство страха. Всё необходимое я заказывал на дом, пытаясь создать тупую иллюзию безопасности. И через полгода такой жизни я попал в больницу, где понял, что такими темпами убью себя раньше, чем это сделает неизвестная мне сила… Я постепенно начал приходить в себя, возвращаться к нормальному образу жизни, после чего вновь приступил к своему исследованию. Я даже обращался к ведьмам, имеющим определённый авторитет, но те лишь разводили руками.  Я пытался найти причину всего происходящего, ведь причина – это ключ к спасению. Но мне это не удалось. Через восемь месяцев я смирился и решил забраться подальше от людей, которые могли бы пострадать, когда придёт время… Выбор пал на это место. Реставрация дома отвлекала меня от тяжёлых мыслей, относительно моего будущего. Когда я закончил – на лице моём была борода, от которой я не захотел избавляться. И вот я, последний представитель своего рода, последнее звено в цепи этих странных событий, сижу перед вами, мои маленькие друзья, в ожидании своего конца. И нет во мне страха перед тем, что должно случиться, потому как страх ничего изменить не в состоянии.
- Но что если все эти случаи всего лишь чудовищная вереница совпадений?! – не выдержала Недотрога.
- Нет, - сухо ответил бородатый человек.
- Но может быть…
- Не может.
- Но…
- Нет!!! – сорвался бородач, и, вскочив с кресла, начал расхаживать по комнате. – Я итак слишком долго тешил себя подобными мыслями. Я слишком долго думал, что всё это не реально, что это бред. Но это не так. Всё происходит на самом деле. Единственный способ не сойти с ума, это смириться с происходящим, и попытаться, насколько это вообще возможно, распланировать остаток жизни. Поэтому я поселился здесь, чтобы общение со мной не причинило никому вреда. Я завещал все свои деньги одному из детских домов, с руководством которого лично знаком и не опасаюсь за судьбу этих денег. Я отказался от мысли завести семью. Я буду последним из рода, - тыкал он указательным пальцем себе в грудь, - На мне всё закончится!
Никто из молодых людей больше не смел произнести ни слова. Бородатый человек, поняв, что был излишне эмоционален, тоже притих. Так они просидели какое-то время, после чего, сославшись на то, что у всех был тяжёлый день, принялись готовиться ко сну.
- Девушки лягут на диване, парни – на полу возле камина, я устроюсь в кресле.
Все покорно заняли свои позиции, а через полчаса уже находились в приятной полудрёме, постепенно переходящей с глубокий сон. Все, кроме него. Бородатый человек ворочался и долго не мог уснуть. Он боялся, что что-то может случиться, пока они спят. Но затем и он провалился в сон. И снилось ему беззаботное детство, каким оно было ещё до смерти родителей.

***

Наутро, хозяин дома проснулся первым. Осторожно пробираясь по комнате, он подобрался к рюкзаку девушки с кольцом в носу, и без зазрения совести, принялся в нём копаться, в поисках дополнительных сведений о ней. На фотографии, обнаруженной в изрядно побитом временем кошельке, та самая девушка была совсем ещё маленькой, и рядом с ней были её родители. С улыбкой до ушей и заплетёнными косичками, она выглядела совсем иначе, что вызвало невольную улыбку ещё немного сонного бородача. Он перевернул фотографию, изучив надпись на обороте, а затем, изучил другие имевшиеся в рюкзаке вещи, сделав одному ему известные умозаключения, после чего утратил интерес к находкам.
Минут через тридцать молодёжь разбудил аромат приготовленного завтрака, распространившийся по комнате. Для бородатого человека, как и вчерашний ужин, это был первый завтрак не в одиночестве за долгий период. От вечерней напряжённости не осталось и следа. Все встали с той ноги и находились в отличном расположении духа. Во время совместной трапезы царила дружеская атмосфера, и намёка не бросавшая на события и разговоры вчерашнего дня.
После завтрака молодые люди собрали свои пожитки, и вышли на улицу, где бодрящая утренняя свежесть прогнала остатки некоторой вялости после столь раннего пробуждения. После непродолжительного прощания с человеком, приютившим их на эту ночь, они отправились восвояси. 
- Так мне подыскивать место для дома в лесу? Или вы поделитесь своей жилплощадью? – уже удаляясь, спросила девушка с кольцом в носу, кокетливо улыбнувшись стоявшему на крыльце отшельнику.
- Тебе это не нужно, - отвечал тот, приветливо улыбаясь ей в ответ. –  Твоя жизнь итак изменится ещё не раз.
Когда молодые люди скрылись из вида, бородатый человек вернулся в дом. Там, среди старых газет и журналов, он отрыл спутниковый телефон, по которому проговорил с кем-то около четверти часа, расхаживая по комнате. После этого, он спокойно погрузился в чтение любимой книги.
Добравшись до населённого пункта, четвёрка путешественников разделилась. Каждый отправился в то место, которое привык считать своим домом. А дальше – душ, отдых, переваривание впечатлений, осмысление всего, что было.
Теперь этих четверых объединяло нечто большее, чем просто посиделки на берегу озера.
А с понедельника жизнь вернулась в привычное русло. Одни, с утра пораньше отправились на работу, другие на учёбу, третьи – как обычно спали до обеда. На следующий день всё повторилось. И опять. И снова. Пока не наступил вечер пятницы. В этот вечер четверо молодых людей вновь собрались вместе, в квартире одного из них. Они выпивали и веселились, болтая обо всём и не о чем, в сущности. Молодые люди не знали, что в это же самое время в тот дом, в котором им довелось провести ночь, попал метеорит, унеся жизнь последнего из рода.