История четвертая. За партой с Сидоровой Козой

Случай четвертый,
в котором описывается один вечер встречи одноклассников профессора Коня. 

Жена профессора, Лошадь, все утро подбирала подходящий галстук мужу.
Профессор Конь в Пальто был приглашен  в свою старую школу на вечер встречи выпускников. Давно, он сам уже не помнил когда, закончились уроки и перемены. По традиции, каждые десять лет одноклассники съезжались поговорить, потанцевать, вспомнить молодость. Старую школу давно бы снесли,  но, слава Богу, она стояла! Благодаря тому, что находилась  в таком захолустье, куда даже Макар телят не гонял.

Новенький велосипед ждал Коня во дворе. Не идти же пешком, как-никак профессор. Сын и дочь Коня  посмеивались над папиными усилиями завязать копытами галстук.

- Смех без причины - признак дурачины, -  передразнивал их папа.

- Милый, не злись, дети есть дети, - успокаивала Коня жена.

- А, может, мне и вовсе не ехать? Ну, зачем же вечно искать вчерашний день?
- Хозяин-барин. Но, если всё-таки поедешь, то передай привет Сидоровой Козе. Пригласи её в гости,  пусть заглянет на огонёк.

- Хорошо, хозяюшка, передам, только она ж не зайдет, живёт на другом конце города.

Любит дома сидеть, а в гости не ходит. Ты же знаешь, в городе только Дурак и Чёрт остались, остальные в посёлках и деревнях. Дед Пихто да бабка Никто вообще в деревне Гадюкино уехали, больше нигде не показываются.

- А Банный Лист в офисах служит?

- Хм… Милая, так его пригласишь один раз, а потом не отделаешься. Но если ты хочешь…

- Меньше хмуриться – больше увидишь,- приговаривала Лошадь.

Общими усилиями, галстук, наконец, занял своё место, и Конь  надел свое знаменитое, мягкое зелёное пальто.

- Дорогая жена, я вернусь засветло.

Они поцеловались. Дети подбежали к отцу и запрыгали вокруг:

- Папочка, возвращайся, мы готовим новый домашний спектакль!

- Учите роли, вернусь.

Профессор Конь в Пальто неторопливым шагом вышел из дома, сел на велосипед и поехал в северном направлении.
По дороге он опять задумался, зачем все эти встречи? С теми, кого особенно любишь, всё равно встречаешься отдельно. Разные, как и бывает у всех, одноклассники Коня давно живут своей жизнью, у каждого своя судьба. С некоторыми профессор не был дружен и тогда, а сейчас совсем потерял общий язык. Как говаривала его любимая учительница:
« Красно поле пшеном, а беседа умом». Поговорить профессору там было почти не с кем, разве только с самой старушкой Чёртовой бабушкой. Но в глубине души он скучал по школе, по той детской непосредственности, которая царила в его душе, по маленьким потасовкам, по соревнованиям и новогодним праздникам.   

Город давно закончился, началась проселочная дорога, которая превращалась на десятом повороте направо в узкую  тропинку.
 Шикарный автомобиль проскочил мимо, даже не замедлил скорость, зато запылив всё пальто и очки.
Было ясно, как белый день, что за рулём авто сидел респектабельный, но лысый Чёрт. Рядом Банный лист, а на заднем сидении кимарила Балда Осиновая  в обнимку с Олухом царя небесного. Вот такая славная компания скучающих одноклассников. То, что машина не остановится, Конь и не сомневался, с чёрта взятки гладки. Они и в классе-то редко дружили. Нынче Чёрт стал богат, а профессорство Коня не приносило больших доходов. Вшивый интеллигент - так теперь Чёрт отзывался при людях о Коне.

Вскоре дорога пошла в гору, ехать стало не так легко, но у Коня еще был порох в пороховницах. Он легко добрался бы наверх, но сзади кто-то сильно подтолкнул. Велосипед потерял управление, и Конь свалился на бок.

- Эй-эй! Видом орёл, а умом тетерев - крикнул Конь и опять не случайно.

На дорогом, но безвкусно размалеванном кабриолете ехали Дурак с Дурочкой. Эта парочка всегда мутила воду там, где жила, шутила по-дурацки и сама над своими шутками и смеялась. Муж и жена – одна сатана.

- Давно Конь не валялся? Догоняй, умник.

- Лучше в обиде быть, чем в обидчиках ходить - Конь бурчал, поднимаясь с обочины.

Хорошо ещё, что  до школы осталось рукой подать. Её скособоченные стены трудно было разглядеть среди высоченных деревьев, которые Конь ещё помнил совсем маленькими, с гулькин нос. Все быльём поросло.
Пара машин, уже встреченных Конём по дороге, да его новый велосипед - вот и всё, что разместилось в траве возле школы. Конь отряхнулся, сдул пылинки, поправил галстук и отвязал от багажника букет собранных по дороге полевых цветов. С трясущимися коленями он поднимался по ступенькам школы.
Прошел по узкому, такому родному коридору, перед дверью класса остановился и постучал.

- Здравствуй, мальчик мой, здравствуй! Ох, спасибо за цветы, да еще и конфеты,  золотой ты мой, голубчик мой…

Беззубый рот Чёртовой бабушки растянулся в улыбке, которая с непривычки могла показаться страшной гримасой. Конь обнял свою древнюю учительницу, добрую, но очень строгую и мудрую. Они  дразнили её Бабой ягой - костяной ногой, даже ведьмой иногда, но любили очень.
В классе играла спокойная музыка. Чёртова бабушка заварила чай и зажгла свечи.

- Сядем рядком, поговорим ладком, ребятки. Сегодня важный разговор предстоит.

Выпускники кучковались по старой привычке со своими школьными друзьями и подтрунивали над другими, не слушая, что говорит учительница.

- Тихая Сапа, ты до парты то доползёшь?

- Отстань, а? Сам лоб не расшиби.

- Хватит точить лясы, господа, садитесь уже спокойно!

Профессор Конь в Пальто сел на свою первую парту рядом с Сидоровой Козой. Он рано начал носить очки, поэтому сидел всегда возле самой доски у окна. На переменах частенько заступался за Сидорову Козу, вечно битую, вечно крайнюю. Одноклассники сплетничали, что Коза была влюблена в Коня в Пальто, но Конь этому не верил. Мало ли что болтают, просто Козе всегда нужна была поддержка. В учебе она не блистала, да и все сваливали на неё свои  проделки. Должен же и у Сидоровой Козы быть настоящий друг. А таинственные её улыбки Конь считал обыкновенной благодарностью, не больше. Сзади за ними пристроились Кот в Мешке и Глухая Тетеря. На третьей парте расположились Тихая Сапа и бедная Церковная Мышь.
Второй ряд всегда был активным, шумным и пакостливым. Правда, и получал он от Чёртовой Бабушки по первое число. Внучок её, а теперь уже совсем лысый Чёрт, сидел прямо перед учительским столом. Своей длинной клюкой бабушка подцепляла внучка за рога, если тот совсем терял голову. Рядом с ним  неизменно торчал Банный Лист. Дурак с Дурочкой сидели за ними. Замыкал непутёвый ряд  Олух царя небесного и Балда Осиновая. Третий ряд занимали скромные и тихие: Чучело Гороховое, Пугало Огородное, Тамбовский Волк и Пуганая Ворона. Появлялись они на вечерах встреч редко, но сегодня все были тут как тут. Чёртова бабушка вызвала их телеграммой.

Учительская клюка стукнула три раза по столу и все стали тише воды, ниже травы.
Чёртова бабушка выглядела слишком серьезной. Её взгляд мог приковать как цепями, если она злилась.

- Старая я стала, уезжаю на природу жить. Вчерашнего дня не воротишь. Ребятки, хочу напомнить вам, что много лет назад вы писали сочинение: «Кем я хочу стать» и я обещала вам, что прочитаю их, когда посчитаю нужным. Время пришло. Солнышко в мешок не поймаешь, но ваши мечты я поймала. Приступим?

- Не надо, я не хочу, - раздалось с третьего ряда.

- Пуганая ворона куста боится,- засмеялась Дурочка.

- Сама ты боишься, просто не хочу, чтобы все знали мои мечты.

- Не волнуйтесь, кто не хочет, я читать не буду. Правда, мне самой чертовски интересно. Вы были такие маленькие, глупые, смешные.

Кроме Пуганой Вороны отказались еще Дурочка, Пугало Огородное, Церковная Мышь и Балда Осиновая. Остальные либо не помнили, о чём писали, либо им было всё равно.

- Итак, я начинаю. Первым беру сочинение внучка моего.

- Бабушка, обязательно меня первым?

- Что же ты, молодец среди овец, а против молодца сам овца? Ты же смельчак.

- Читай!

«Когда я вырасту, то очень хочу сменить своё имя. Надоело, что все вспоминают меня, когда плохо или больно. Хочу, чтобы меня называли Лапушкой или хотя бы Нахалом, но не Чёртом».

В классе воцарилась гробовая тишина. Ожидали многого, но не такого.

- Удивил, даже порадовал. Но не имя красит человека, а человек имя. Хотя с нашим действительно не порадуешься.

- Всё, хватит, маленький был, глупый. Читай дальше, про Дурака.

- Хорошо…Вот что он пишет: «Я вырастать не хочу! У взрослых одни проблемы. Не поиграешь, не побегаешь, тоска».

Посмеялись, конечно, но где-то даже впервые согласились с Дураком. Чтение продолжалось. Наступила очередь Коня в Пальто:

«Мне очень хочется написать такой роман, чтобы всем от него стало  весело. Пусть он будет добрый и поучительный».

- Ну, написал?- захихикал класс.

- Пока нет, - скромно потупился Конь, - Перо пишет, а ум водит. Видимо не сильно ещё поумнел.

Банный Лист мечтал стать начальником, Тихая Сапа - о мире во всём мире, поэтому хотела стать спасателем. Олух царя небесного - лётчиком, но собственного самолёта. Тамбовский Волк, конечно же, мечтал иметь товарищей, а Сонная Тетеря хотела работать балериной. Осталось сочинение только Сидоровой козы.

 «Когда я вырасту, то я хочу выйти замуж за Коня», - громко прочитала Чертова бабушка и сама об этом пожалела. Дурак с Дурочкой просто покатились со смеху. Банный Лист упал на Чёрта и затрясся от истерического хохота. Чёрт гоготал во всё горло. Сколько не пыталась учительница успокоить их, не  получалось. Сидорова Коза плакала от стыда в платочек. Конь встал из-за парты и подошел ко второму ряду.

- Замолчите немедленно!

- А что ты нам сделаешь?

- Я буду защищать честь дамы!

- Хорошо медведя в окно дразнить.

- А я дразнить не буду, сейчас увидишь!

В классе все были сильно заняты неожиданной дуэлью и никто даже не заметил, откуда взялся огонь. Загорелась крыша, входная дверь и даже огненный пучок влетел в окно, разбив старые стекла. Сапа упала в обморок, Глухая Тетеря проснулась и замахала платком. От такой медвежьей услуги огонь вспыхнул ещё сильнее.

- Убивают, держи гадов, русские не сдаются, - кричали в классе разные глупости.

Сидорова Коза бросилась к двери, сшибая на ходу одноклассников и больно ударяясь обо все углы. Пару раз её кто-то треснул по спине, но к этому ей было не привыкать. Кот в Мешке забился вовнутрь и завязал веревочки потуже, с мыслью, что его там никто днём с огнём не найдет.

- Ну, я им сейчас  покажу Чёртову бабушку!- разозлилась старая учительница.

Старуха одним махом вылетела в разбитое окно, за ней внук, Дурак с женой и дрожащий Банный Лист. Конь копытом выбил входную дверь и выскочил наружу.
Кучка молодежи, смеясь, толпилась неподалеку, показывала пальцами в сторону школы и орала.

- Ну, это же клёво!- кричал Клёво.

- Жесть такая, круто горит эта древняя развалюшка! – смеялся Жесть.

Превратившись в два счёта в Бабу-ягу, учительница с клюкой, на лету треснула первого попавшего хулигана.

- Чё дерётесь, бабуся?

Остальные подбежали уже поздно. Молодежь как корова языком слизала. Только пятки сверкали в ночи.
Тушили школу недолго, петарды и хлопушки не сильно сожгли крепкую постройку, но копоти было достаточно.
Парты раздвинули и сели всем скопом на полу. Разлили по кружкам кто чай, а кто и «зеленого змия». Только сейчас все почувствовали, сколько воды утекло со времён их детства.

- А помнишь Коза, как Дурак тебе подножку на уроке подставил, и ты влепилась рогами в доску. Мы тебя всем классом отрывали!  Вечно с тобой двадцать два несчастья.

- Я помню, как Церковная Мышь ладан притащила, так Чёрт тихий неделю ходил, пока ладан не исчез.

- Это я его выбросила куда подальше, забыли, что Чёртова бабушка тоже от него на ладан дышит.

Смеялись от души. Грязные, постаревшие, но захмелевшие от воспоминаний.

- Ребятки, если через десять лет вы сюда не доберетесь, то встретимся в лесу.

- Главное, чтобы Дурак не забыл приехать, видит Бог, он до второго пришествия сдюжит, дольше всех продержится.

Все поместились в две машины, загрузили велосипед на крышу чертового автомобиля, только Церковная Мышь пошла пешком. Ей было недалеко, да и не привыкла она на чём-то ездить, чай не барыня. Все обняли бабусю, а некоторые тихонько смахнули слезу.

-Вперед, Чёртик, догоняй!

-Вот Дурак, ты меня не догонишь, никогда.

- У меня мотор спортивный!

- А у меня мозги в порядке!

- Нам мозги ни к чему, мы живучи! Держитесь, однокласснички!



Дуракам закон не писан,

Хоть крути и так и сяк,

Отряхнется, отсидится

Будет вечно жить дурак.

Он в воде у нас не тонет,

Не сгорит он и в огне,

Он и умного догонит,

Словно пуля на войне.

С языка у всех сорвётся,

В каждом доме ко двору,

Круглый, полный, улыбнётся,

Всем родной и по нутру.

http://proza.ru/2011/09/02/443
Продолжение...