Вырванные страницы

Глава 0

Мне захотелось посидеть в тишине, что-нибудь почитать, к тому же, в доме становилось зябко. Не оборачиваясь, наугад я взял с полки книжку и вырвал страницу, примерно посередине. Это была повесть "Фьюжн-Марь" одного малоизвестного писателя. "Что ж, - вздохнул я, - лучше бы классик попался, но делать нечего", и отправился читать.

(вырвано)
"
- Север, а расскажи про море?
- Нафига оно тебе?
- Ты говорил купался с девкой со своей, по первому дню как мы пришли в Марь.
- И что?
- Ну, типа… я вот не видал… никогда…
- Не видел, и не видел. Дрыхни.
- А ты видал? Настоящее?
- Да.
- И какое оно?
- Никакое. Его нет.
- Как это?
- А вот так это…. Просто моря нет. Море оно не одно, их столько сколько людей. Для каждого  море своё. Понял? Нельзя рассказать о море вообще.
- У тебя своё?
- Да.
- А у тебя какое?
- Если повезёт, если Марь позволит – то ещё увидишь.
- Если то, да если сё… Без выгибона не можешь? Я тебя как человека прошу… Ну и хрен с тобой!

В темноте отчётливо слышалось, как ненастоящий дождь хлещет по окнам избы. 
- Костян, ты что обиделся? – окликнул товарища Север.
 
Тот не отзывался. Последнее время характер Костяна менялся на глазах. Он становился сложнее и тоньше. Это не могло не радовать Северьяна, но и общаться становилось труднее, приходилось всё время подстраиваться, успевать отреагировать на перемены в товарище.
 
- Кость, брось ты. Я правду тебе говорю, трудно это рассказать. Ну ладно, слушай уж.
   
Море…. Море это большая лужа воды. О-очень большая. Чудовищно большая. Просто огромная. Или даже не так. Ты видел, как капли по стеклу ползут? Не здесь, а настоящие, в деревне твоей. Змеятся так, виляют, сливаются в одну, потом ещё в одну и так дальше. А вот представь, что все капли всех дождей на Земле собрались в одно огромную каплищу…
 
Нет, тоже не так. Лучше я тебе про своё море расскажу.
 
Я студентом был. Мы поехали в Крым. Доехали до Симферополя, а дальше на троллейбусе. Смешно да? К морю, на троллейбусе. Рюкзаки, спальники всё валяется на задней площадке, прямо на полу. Народу мало – красота, месяц апрель, не сезон ещё. А теплы-ынь! Сады цветут, аромат в раскрытые окна влетает, ветер шторки треплет, оттопыривает парусами. После нашего снега и промозглости-то, просто чудно!

Едем едем, уже и приморило слегка. Дорога всё выше забирает и вот переползает через перевал, а потом начинает стекать под горку. И все быстрее, быстрее. По сторонам лес такой южный, в котором прохлады нет, горячий какой-то лес, одна смола. А дорога змеится и в петли начинает сворачиваться. Все быстрее и быстрее закручивается, всё больше и больше, даже страшно немного. Для нас, плоских людей, всю жизнь живущих на равнине, обрывы справа, скалы слева – восторг!

И вдруг, за очередным поворотом, лес проваливается куда-то в ущелье и вспыхивает горизонт. Такой яркий, такой голубой, и уходит прямо под ноги! Представляешь?! Белое небо вдали вдруг приближается и становится таким насыщенно голубым и совсем рядом. Прикинь, горизонт оказывается рядом, чуть не под ногами. Он заполняет складки между гор и мы мчимся на встречу к нему! Непередаваемые ощущения! Действительно встреча с чудом. Это было первое впечатление.
 
А потом дорога вильнула и всё исчезло. И стало немного боязно, вдруг, это сказочное видение не появится больше. В душе осталось только сильное желание - ну когда же?! когда опять я это увижу?! Тролейбус спускался все ниже, ниже и Оно приближалось, каждый раз Оно выныривало из-за поворота и Его становилось больше. И пришло понимание того, что это все мы, автобус, дорога, горы, мы все крутимся и вертимся, а Оно спокойно и неподвижно, так же как небо, и как небо Оно есть великая константа нашей жизни.

Потом троллейбус въехал в курортный городок, и Его не стало видно, но ощущение начала жизни и восторг от встречи с чем-то по-настоящему большим, с чем-то значительным, просто захлестывал. Хотелось только одного – скорее бежать туда, чтобы встретиться с Ним. Костян, эй!  Ты хоть слушаешь?
- Ага.
- А потом мы добрались до берега. Это тоже потрясает, но по-другому. Ты приходишь на берег и жмуришься от сверкания пляшущих лучей на поверхности, и солёный, плотный ветер рвёт рубашку. Ты бежишь к нему на встречу… Нет, вру. Сначала, ещё за долго до этого, ты начинаешь слышать его дыхание. Оно непрерывное и ритмичное. Это шуршание и шелест, ещё – плеск и гул, рокот такой, низкий, как ворчание, но не злобное, а как если с тобой добрый большой пёс играет, и шутя рычит. И это непрерывное дыхание, оно незаметно завораживает и успокаивает как ни одна колыбельная. Но при этом что-то тревожное и могучее, мощное такое слышится, трудно объяснить. И запах… Густой, йодистый запах водорослей, мокрой гальки. Пронзительные крики чаек над головой и вода... прозрачная, прямо жидкий, холодный хрусталь с льдинками медуз. Красота!  И ты вдруг ясно осознаёшь свою ничтожность, свою малость рядом с ним. А вокруг счастливые, беззаботные люди. Давно заметил, у моря все люди становятся детьми.
- Почему?
- Не знаю. Может из-за того, что оказываются рядом с таким большим… великаном.
- Море великан?
- Да. Это огромный дух. Огромный-преогромный, изумительной красоты…
- Дух?
- Угу. Я же тебе рассказывал о суперпозиции душ. Здесь та же история. Все капли, каждая со своей историей, тысячи раз прошедшая через другие существа и пространства, соединяются в одно великое целое.

Северьян засмеялся, – «в одно водное», видишь как созвучно. Представь, по стеклу твоего окошка, ползет капля, она выпала из тёмной тучи, пролетела сквозь серый день, теперь вот ты в ней отражаешься, а потом, через много-много превращений, она возвращается домой – в одну бесконечную сияющую каплю. Трудно представить, как она радуется. И сколько их там таких капель? Может от этого рядом с морем столько радости.

- Типа море живое?

- Типа, мёртвое! – передразнил Северьян. – Ну, конечно же! Дуралей ты ещё, Костян. Ладно, отбой, завтра сложный день. Моё море ты может быть ещё здесь увидишь.
- А моё?
- И своё когда-нибудь увидишь…. Если выберемся.
 
В темноте избы заскрипела панцирная кровать – Северьян повернулся на бок и мирно засопел. Костяныч закинул руки за голову, и в черноте потолка виделась ему большая-пребольшая, просто огромная, лужа ослепительно-голубой воды. Наконец и он провалился в черную пустоту.
"
(вырвано)

Одной страницы мне не хватило. Огонь нехотя слизал её, и лишь заполнил топку сизым дымом, но дрова так и не занялись. Придется читать ещё.