В небе загоралось алое солнце

Солнце только проснулось, едва раскрыло свои глаза и удивленно застыло, обозревая мир божий.  Всё изменилось за несколько часов. Вместо зеленых жил по Земле пульсировали серые транспортные аорты, вместо бездонных озёр - дрожали могучие печени заводских аппаратов.
Я сидел на траве, ежился от росы и от утренней прохлады и встречал рассвет. Я видел удивленное солнце, его подернутые влагой глаза, и мне вспоминалось иное время, когда всё вокруг было зелено, молодо и свежо. Это было в совсем других пространственных координатах.

В небо взмывает самолёт, робкое солнце чуть-чуть золотит его края. От самолета, в его золотом свечении, отделяется колонна аргонавтов-парашютистов, секундой они застывают в воздухе и с лёгким шепотом плывут к земле. Как одуванчики. Всё небо покрыто одуванчиками. И пока эти перышки падают на землю, у меня есть минута, всего лишь минута, чтобы закрыть глаза и вспомнить иное время и иные координаты.

Молодые солдаты, помните ли вы девичьи глаза...Эти глаза, подернутые дымкой грусти, эти плачущие, эти зовущие глаза... Неужели вы забыли, как в них погас огонь материнства, как замолчала, сраженная несправедливостью любовь, как застыло страдание и отчаяние... Неужели, вы, как я, бежали от этих глаз в другие широты и долготы, полагая, что здесь под матовым, закопченным небом казармы они наконец-то выцветут. Но время идет, а образ становится всё более живым, всё более больным. И вы, и я, и они - все боль.

Можно скрываться от этой боли за импровизированными маневрами, за толстыми, защитными шторами, можно бежать по алым, пульсирующим магистралям, сгорать в аду пышущих жёлчью заводов. Но когда-нибудь, если не глаза, то звуки, воспоминания настигнут вас. Нас. И ничем, никогда мы не сможем стереть этих слёз своими костенеющими руками.

Быть может, только вспомнится бескрайний летний луг, и на нём дивная девушка; она собирает ромашки и одуванчики и гадает. И это вспомнится:   

"А помните, в России было лето,
И одуванчики так сладостно цвели" -

лишь раздастся грубая песня. А кто будет считать эти сраженные, погибшие одуванчики?!
Минута, секунда, жизнь.


Подул сильный, предосенний ветер. Всколыхнулась земля. На землю, точно с тихим смехом, пали одуванчики и стали людьми. Некоторое время они молчали, и на земле царило безмолвие.

В небе загоралось алое солнце.