Армагеддон, я и Джони Уокер

А в тот день, когда я встретил Армагеддона, было пасмурно.
Такое серое и дымное небо, как его глаза. В общем-то как и весь он сам - дымный, крутящийся, непогодный с порывами ветра, от которых гремит жесть на твоей крыше, а то и черепица слетает, грозя отрикошетить кому-нибудь в висок.

Хорошо еще что со мной было мое Личное Солнце, а то бы меня закружило и унесло сразу, и вряд ли я бы так скоро вернулся, да и вопрос в том, не калекой ли?
Я знал его и до того, знал по его яростному бреду, а то и тягуче-печальному, а то и тихому, но бреду. Он по-сути испражнялся этими словами, это побочный продукт для него, отходы жизнедеятельности. Но на других людей его слова всегда действовали как стимулятор...мумие какое-то что-ли...и наркотик по-совместительству.
На человека Армагеддон лишь только похож. И то издали. Вблизи...сразу ощущаешь как эта энергия касается твоей кожи, знаете то ощущение, когда волоски на теле поднимаются не от мурашек, а от электричества, когда свитер через голову...
Вот тоже самое, только с нервами. Как поле высокого напряжения. Рецепторы в шоке. И твой наивный мозг лихорадочно пытается подобрать хоть какие-то ассоциации, судорожно проводит аналогии, трещит своими винтами, ищет-ищет и не найдет ничего похожего с тем, что ощущает твое тело вблизи Армагеддона.
И ты как проваливаешься.
Ты становишься не в себе.
Острый психоз.
Ошибка логики следует за ошибкой, ты теряешь почву.
Остаешься один, голый и маленький, как новорожденный.
Один среди Армагеддона.

Вот так я себя чувствовал в тот день, когда было пасмурно.
Вечерело и с неба срывался снег, а я заглянул в его глаза, услышал голос и что то сразу нарушилось во мне. Я шутил, разговаривал, блестел глазами но в то же время чувствовал как моя душа, словно горстка пепла развевается, подхватывается этим ветром и улетает, закруживается в вихрь и как в воронку всасывается в темное нутро Армагеддона.
Он пришел забрать меня. Но кто-то свыше, кто-то мудрый послал мне не только этот яд, но и противоядие.

В тот вечер, когда я сидел и рассыпался от каждого его слова, которое ощущал как прикосновения и от каждого его прикосновения, которое казалось мне говорящим, осмысленным, в тот вечер меня спасло виски.
Холодный обжигающий виски. Чистый виски. Безо льда и без закуски.
Блек лейбл, сигареты. Он был рядом и я уже летел по его велению, меня уносило прочь от земли в другое измерение, как будто ветер на мосту перед вратами Митклана. Я забывал кто я. Зачем я. Он заполнял меня всего.
Но виски плескалось в стакане. Виски, золотистый, ароматный, пахнущий дымком и изюмом, ледяным и тут же горячим пламенем лилось в мои жилы. Как наркоз, как лекарство от шока, как крепкие бревенчатые стены, укрывающие от непогоды...
Виски оставил меня в живых тем, что просто отключил меня от этого постоянного тока, от этого генератора эфирных помех, от этого возмущения в ткани пространства.
А потом, когда я проснулся мое Личное Солнце уже освещало утро. Армагеддон все еще был на месте, но то, что оборвалось вчера, те цепи, которые тянули меня за ним, больше не были властны. Крючья в сердце, в душе, в мозгу и в теле остались, болело это потом, сильно и долго, но я остался в живых. Точно корабль со срубленными мачтами - потрепанный бурей, раненый и беспомощный, но все таки живой и все еще на плаву.
С тех пор я считаю Блек Лейбл - самым лучшим виски в мире, Джони Уокера - святым, а мое Личное Солнце...
Он просто мой единственный Свет.