Глава 7

Шестиэтажное здание, обшитое бежевым сайдингом, являлось больницей, в которой лечилась наша подруга. Внутри и снаружи больница выглядела очень современно. Вероятно, недавний ремонт придал такой приятный вид данному зданию.
Как только я и Алексей вошли в больницу, к нам подошёл охранник:
- Вы к кому, молодые люди?
- Мы хотим навестить нашу подругу, – отвечал Лёшка. – Нам можно увидеть главного врача?
- Нет. Валерий Александрович сейчас не в отъезде. Я могу позвать его заместителя, - сказал охранник и подошёл к своему столу.
Он взял телефонную трубку и стал набирать номер заместителя. Поговорив, сотрудник больницы продолжил:
 - Сейчас Регина Вячеславовна должна подойти. Подождите её здесь, - охранник показал нам на скамейки, которые стояли рядом с его рабочим местом, и мы послушно направились к ним и сели.
Вскоре к нам подошла женщина высокого роста. Она была необыкновенной красоты. Её локоны чёрных волос красиво лежали на щеках, губы были слегка намазаны блеском, что делало их ещё красивее, фигура была такой, о какой любая девушка или женщина может только мечтать. Я сидела и просто восхищалась её красотой.
- Здравствуйте, - поздоровалась красавица. -  Я вас проведу к палате больной.
Мы встали и направились в сопровождении Регины Вячеславовны к палате Алисы. С каждым шагом я представляла картину, которую мне предстояло увидеть, и с ужасом сжалась так, что почувствовала тошноту и холод. Лёшка заметил, как я сжалась, и накинул на меня свою куртку, а я шепнула ему:
- Лёш, мне плохо! Я представила Алису…это так ужасно!
- Марин, не волнуйся! - он остановился и обратился к Регине Вячеславовне. – Извините, моей подруге нездоровится, скажите, куда нам идти дальше, мы сами дойдём.
Она объяснила, как нам дойти и, под звуки каблуков своих туфель, удалилась. Я села на ближайшую скамейку. Мой друг сел рядом и испуганно на меня смотрел. Почувствовав себя лучше, я взглянула в его глаза, они были наполнены тем же страхом и болью, что испытывала и я. Дотронувшись до его щеки, сказала:
- Мы должны её поддержать! - ему было не лучше, я знала и видела.
Лёша ничего не отвечал, лишь наслаждался моим прикосновением. Затем он убрал мою руку и сказал:
- Нам пора, Мариш. Ты как себя чувствуешь? Сможешь идти?
- Вполне, - только смогла ответить я, и мы направились к палате.
Как только мы подошли к двери палаты нашей подруги, Алексей остановился и взял меня за руку. Прикосновение его руки помогло мне чуть снять напряжение. Однако я понимала, что он боялся совершенно не из-за того, что я была напряжена, а смогу ли войти в палату и сдерживать всю боль, которая настигнет меня, если открыть дверь? Его глаза устремились на меня. Я собралась с силами и кивнула Лёше, давая знак, что готова, и тогда он открыл дверь.
Перед нами стояли две больничные койки: на одной лежала девушка, совершенно не похожая на нашу подругу, она спала, на другой лежала Алиса с перебинтованной головой и многочисленными ссадинами на лице, которые начинали заживать. На левой руке «красовался» гипс, а на правой – капельница. Она лежала неподвижно, и я испугалась, мгновенно подбежала к Алисе и взяла её руку. Рука была не просто тёплой, а горячей. Отпустить её у меня уже сил не хватало. Я заплакала. Лёшка стоял в дверном проёме и смотрел на неподвижное тело Алиски. Его лицо исказилось от боли, и от испуга я встала и обняла Лёшу.
- Она так беспомощна, - шептал он мне на ухо. – А я думал, что мне придётся тебя успокаивать, ошибался!
- Л-Лёша…Ма-Мари… - нет, мы не ошиблись, это говорила Алиса! Она очнулась!
Мы мгновенно подошли к койке нашей подруги. Она пыталась повернуть голову, но сморщилась от боли. Я отвернулась, потому что не могла видеть, как Алиска, всегда весёлая, уверенная в себе, умеющая скрывать свои переживания, мучается. Лёшка обнял меня. Я посмотрела на него. Он переживал не меньше меня, но старался не показывать виду, знал, что начну волноваться ещё больше.
- П-прости-те ме-меня! – продолжала Алиса. – Я хо-тела к…маме.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Лёшка.
- Нормально, - сказала подруга очень неуверенно, что меня насторожило.
В этот момент вошла медсестра. Я напряглась, и даже не повернулась.
- Кто-то из вас должен выйти в коридор, - обратилась она к нам.
Алексей посмотрел на меня, по глазам я прочитала вопрос: кто из нас выйдет? Набравшись храбрости, кивнула другу головой и вышла из палаты.
Медсестра велела идти за ней, я послушалась. Мы шли по длинным коридорам разных этажей и, наконец, подошли к двери, на которой была табличка с надписью: «Главный врач Куравлёв Валерий Александрович». Дрожащим голосом я спросила:
- Что случилось?
- Посидите пока тут, - сказала сестра, указав на, уже мне знакомую, скамью, - сейчас должен будет вернуться Валерий Александрович.
Я послушно села, но не отступала и повторила свой вопрос.
- Валерий Александрович позвонил мне и сказал, чтобы я привела Вас сюда для важного разговора.
- Этот разговор пациентки Люблиной будет касаться, не знаете?
- Да, будет, - только ответила она и удалилась.
Около получаса я просидела в коридоре, и вскоре объявился главный врач. Ничего не сказав, он показал головой, чтобы я входила в кабинет. Когда врач повесил  куртку и сел за рабочий стол, взглянул на меня грустными глазами, затем сказал:
- Что ж, Марина, - он вздохнул. – Я не порадую Вас, к сожалению, радостной новостью. Вы готовы слушать?
Только этого я и боялась! Правда, согласилась выслушать.
- Боюсь, Вашей подруге осталось жить недолго…
- Как? Этого не может быть! – закричала я. – Вы же говорили, что опасаться нечего больше теперь! Говорили, что с ней всё будет хорошо!
- Мне жаль, но, боюсь, всё будет не так, как я предполагал! Не думал, что возникнут осложнения.
- Да как Вы могли недоглядеть? – я взорвалась. – Все Вам доверяли и до сих пор доверяют, а Вы…
- Марина, успокойтесь, - пытался угомонить меня Валерий Александрович. – Сядьте спокойно и я Вам всё с подробностями расскажу.
Поддавшись на его уговоры, я спокойно села. На всякий случай врач поставил рядом со мной стакан воды и начал свой рассказ.
Выслушав его, я поняла, насколько была сложна ситуация. У Алиски наравне с травмой и стрессом, по словам лечащего врача, начала развиваться опухоль головного мозга, и чтобы удалить её, нужны были деньги немыслимых размеров. Таких денег, я знала, нигде не раздобыть! Самое главное: где? Николай Владимирович – грузчик, зарабатывает мало, соответственно, такой огромной суммы у них нет. Оставался только один вариант: искать добровольцев, кто смог бы помочь Алисе. Надо было сделать это ради неё, ради её отца, ради всех её близких и родных. Я не знала, одобрят ли эту идею Лёшка со Стёпкой?
Не выдержав всех переживаний, которые рухнули на меня в один миг, я закрыла глаза и закричала. Валерий Александрович дал мне выпить валерьянки. Постепенно я начала приходить в чувство.
«Надо что-то делать! – думала я. – Прежде всего, обо всём должен знать её отец!»
Дрожащими пальцами, вытащив из кармана мобильный телефон, я стала набирать номер Николая Владимировича. Он ответил не сразу. Как только я услышала голос Алискиного отца, начала, заикаясь, говорить, сама не понимая что, видимо всё ему рассказала. После моего рассказа он смог только выговорить:
- Скоро буду!
Убрав телефон в карман, я попыталась встать со стула. Вокруг меня всё было, как в тумане. Валерий Александрович видел, как мне было плохо, и проводил до палаты моей подруги, «сдав» в надёжные руки Лёши.
- Ей нужно отправиться домой, - услышала я показания врача. – Она не в состоянии больше здесь находиться! Отведите её домой, молодой человек!
- Да, конечно, доктор. А что случилось? – испуганно спрашивал мой друг.
- Она Вам потом всё расскажет! – скрываясь в тумане, отвечал Валерий Александрович.
Не выдержав напряжения и переживаний, я упала в обморок.