Конец купального сезона на Оке

"Что в имени тебе моем?
Ты оцени груди объем..." Николай Фоменко




Вчера вдруг разогрело до порядка +27, и я успешно завершил купальный сезон на  Оке, неожиданно для меня растянувшийся до самого конца августа.  Причем  сделал я  это при интересных обстоятельствах. А началось все с банального созвона и решения выпить на даче у Румянцевых, воспользовавшись отъездом в Москву хозяйки дачи, вынужденно оставившей без надзора своего 68-летнего мужа. Надобно при этом объяснить читателю, что события этого дня происходили под Калугой, в районе Резвани, на правом берегу Оки, где со второго этажа старой дачи, недавно пережившей перестройку и модернизацию и превратившейся в настоящий загородный дом, открываются виды, которые могли бы вдохновить на создание шедевров Поленова, а возможно и Констебля или того же Сезанна, случись этим мастерам разделить с нами упоение местной природой под заливистый «чубчик кучерявый», струящийся со старого винила на радиоле с «зеленым глазом». 

Полуденный зной достиг своего пика, когда мы с  Володей, мужем  двоюродной сестры моей супруги уже закончили первую бутылку «Калужской» и расслабленные алкоголем и не по-осеннему безжалостным солнцем в компании с их внуком и моим внучатым племянником пошли пешком на Оку,  что находится буквально  через дорогу и поле от их дачи.

Миновав поле, где некогда более трудолюбивые или жадные наши сограждане, счастливые обладатели соседних дачных участков, даже не в самые голодные годы неизменно сажали и окучивали картошку, не разгибаясь в течение всего лета, а сегодня колосилась трава по плечи, да медленно росли то там, то здесь на песке мелкие сосенки, которым, как мне подумалось, едва ли суждено дорасти до высоты лесных исполинов в течение моей жизни, мы направились к реке. Проходя поле, я заметил на нем стихийно возникшие отвалы грунта и глубокие, словно входы в пещеры,  выработки в толстом слое песка, где практичные хозяева местных дач брали его бесплатно для обустройства бетонных фундаментов, укладки тротуарной плитки на участках и создания малых архитектурных форм. Проследив мой взгляд, бесхитростный и добрый внучатый племянник Арсений поведал, что эти «гроты» - результат тяжелого труда его деда, копавшего здесь песок и возившего на тачке через поле на участок для укладки плитки. А еще он похвалился, что недавно помогал деду вывозить с участка ботву от вырытой картошки, которой сегодня было заполнено все пустое пространство внутри импровизированного карьера. Я похвалил мальчика, и мы пошли дальше по дороге, а затем за большой ракитой свернули влево на узкую тропку, ведущую к Оке мимо настоящих джунглей прибрежной полосы, густо заросших ракитами и ядовитым борщевиком.
Пройдя тропинкой сквозь  заросли  осота  и  крапивы, местами весьма опасно простиравшей свои плети-руки к моим босым ногам, мы вдруг увидели  перед  собой  четырех  "нимф", которые также пришли купаться, нимало  не  убоявшись  прохладной  воды в предпоследний день августа. 

Три дамы бальзаковского возраста стояли в воде и, по-видимому, так же не ожидали, что их уединенное купание в реке в предосеннюю пору, когда река должна уже отпугивать большинство купальщиков своей не ледяной еще, но весьма бодрящей и для многих некомфортной прохладой, нарушат особи мужского пола, к тому же очевидно нетрезвые, пришедшие сюда охладить свои разгоряченные алкоголем тела.  К тому же женщины не могли не заметить, что на нас не было традиционной одежды купальщиков, т.е. элементарных плавок, принятых за мерило общественной морали в местах массового купания. Мы и вправду имели твердое намерение купаться нагишом, ибо не рассчитывали найти кого-либо, кроме разве рыбаков, в месте своего традиционного послеобеденного погружения в водную стихию. Однако на Володе и Арсении были шорты, поэтому отсутствие плавок их нисколько не смутило, и они поспешили окунуться в реку. Я же не предполагал купаться изначально, поэтому был одет в джинсы, под которыми имелись обычные трусы, вид которых должен был бы если не шокировать, то уж точно рассмешить наших «нимф». Снять же решительно все и купаться абсолютно голым я оказался не готов по морально-нравственным соображениям, а возникшие здесь же дополнительные обстоятельства лишь утвердили мое решение не снимать штаны. А произошло следующее.

Меж  тем  как  три дамы весьма приятного вида, в купальниках, плескались  в  реке,  рассекая водную гладь и пытаясь преодолевать сильное течение, делая при этом вид, будто наше вторжение их нисколько не напрягает, четвертая  осталась  на берегу и явно стеснялась нашего  присутствия.  А объяснялось это тем, что одета она была отнюдь не  в  купальный  костюм и потому была терзаема все теми же пресловутыми переживаниями морально-нравственного свойства.  И  если ее вполне прелестный "низ" скрывали некие  импровизированные бриджи, а точнее  трико  с  обрезанными  штанинами,  то  совершенно роскошный «верх» никак не менее шестого размера, не уступавший главному сценическому таланту Анны Семенович,
с  трудом  помещался  в  ажурный  черного  цвета  бюстгальтер. 

Это чудо природы сразу напомнило прекрасные образы Брюллова и Кустодиева, однако же было не картиной, а вполне себе живым существом со всеми вытекающими для нас обстоятельствами. Ее совершенно выдающееся достоинство, приковавшее  намертво  наши нетрезвые взоры и вызвавшее отнюдь не культорологический, но бесспорно познавательный интерес, с очевидностью смущало  саму даму,  и  она  пыталась  развернуться  под  таким углом, чтобы сделать  свои прелести не слишком видными для нас, однако, при том,что я стоял сверху на берегу, а мой спутник плескался уже в воде среди остальных  "русалок" совершенно напротив,  скрыть от нас бюст такого размера оказалось решительно невозможно… 

В какой-то момент мой родственник утратил интерес к собственно купанию и теперь практически застыл на одном месте посреди водной глади и даже не следил за своим внуком, который, впрочем, научился плавать уже весьма прилично. Он стоял практически на одной линии со мною и застенчивой пышногрудой красавицей, и в перекрестье наших похотливых взглядов, вне всякого сомнения, находились прекрасные груди в изящной ажурной оправе черного лифа. Остальные три женщины, прекрасно видя и понимая наш интерес, тем временем постарались отплыть чуть подальше вверх по реке, что давалось им непросто с учетом стремительности местного течения. Обладательница же большого бюста, явно волнуясь, поднимала руки к лицу, стараясь хоть немного прикрыться, но все было бесполезно, так что могучие полусферы с волнующим сердце разрезом между ними словно еще больше сияли в необычно ярких лучах прощального, последнего августовского солнца и колыхались, сохраняя при этом завидную плотность.

И вот тогда эта тема плотности и твердости, повторявшаяся у меня в мозгах вот уже в который раз в течение моего затянувшегося стояния на берегу Оки, вдруг материализовалась вполне, напомнив о приятном, еще не покинувшем меня, но случающемся все реже в последнее время рефлексе. О купании уже не могло идти речи, и впору было самому искать иной ракурс от смущения, однако тогда надо бы было совсем отвернуться от такой красоты спиной, чего я решительно не мог себе позволить в сложившейся ситуации. Вне всякого сомнения, с Володей в это время происходили такие же метаморфозы, но он имел некоторое преимущество, поскольку стоял в воде по грудь, что оставляло его низ недосягаемым для посторонних глаз, тогда как при внимательном гидродинамическом исследовании потока воды, огибавшего его нижнюю часть тела, результат показал бы мощные возмущения и завихрения в районе ниже пояса.

На секунду я было представил себя пушкинским шмелем и готов был немедленно приступить к опылению бахчевых культур, но жало в штанах и фантазии простирались все дальше и в мыслях уже бились упругим и неудержимым угрем меж скользких валунов…
 
Так стояли мы уже не вдвоем и не втроем, а скорее впятером, если не считать к тому же весьма приличного упругого стояния двух грудей параллельно линии горизонта, и по полицейским меркам нас было уже неприлично много участвующих в этом несанкционированном стоянии на Оке, по напряжению момента и его эмоциональной насыщенности сравнимого с великом стоянием на Угре, имевшем место в каких-нибудь 15 километрах от этого места. Однако, как там, так и здесь все закончилось в итоге ничем, и по прошествии некоторого времени, не видя практической перспективы разрешения кризиса, противоположно направленные векторы силы постепенно потеряли свое напряжение и угасли, растаяв, как полки русских и татар семь веков тому назад. Не  знаю,  насколько могло бы получить развитие наше знакомство   и  совместное  купание,  если  бы  в  компании  половозрелых женщин  не было  юной  девочки  лет  десяти,  в  присутствии которой мы ограничились   лишь   комплиментами   относительно  блестящей  техники плавания наших купальщиц,  да  продолжали  плотоядно сверлить глазами выдающийся бюст, представляя  его  в деле...
                *    *    *
Злобный ханжа-импотент или жена, случайно прочтя эти строки, не предназначенные для ее строгих глаз, скажут, что все это нехорошо, неправильно, полная гнусность и подлость, а еще, не дай бог, станут вопрошать, отчего такое не происходит при виде супруги с тяпкой на грядках и по распорядку первоочередных дел по хозяйству. Но, уважаемые сограждане, давайте не будем себе-то лгать и изворачиваться ужами. Задумаемся лишь на секунду над вопросом, отчего старый маэстро не работает с одной и той же моделью всю свою творческую жизнь. Давайте, господа, не будем лицемерить и признаем, что жена, если она не моложе мужа лет на дцать, а уж тем более верная супруга одного возраста со своим непутевым 60-летним мужем – это никак не кустодиевская муза, пусть даже все мужики – скорее «козлы», а не живописцы. Ведь вспомните, что бывает, если неосмотрительно пустить козла в огород или прислонить нас к теплой стенке. При всей нашей напускной верности и подкаблучной покорности, мужик должен оставаться немного козлом или ослом в смысле правильного полового рефлекса на раздражитель. Ну а жена  в нашем случае – это прелестное создание на старой пожелтевшей от времени фотографии, это дочь тещи, бабушка внуков, пульт телевизора,  с кнопкой заевшей на сериалах, старая треснувшая пластинка с песней Л. Зыкиной «издалека долго», будильник с неработающей кнопкой отключения сигнала, арбидол, который «может помочь при гриппе», дорогое гомеопатическое средство, терапия иглоукалыванием при расстройстве желудка или гирудотерапия при раке простаты, холодный душ в бане с котлом, отключенным на профилактику, или рыбный день семь раз в неделю. При этом наши жены – это милые существа, знающие за нас все наперед и искренно желающие нам добра, прощающие наши ошибки и до поры - наши проказы. Только вот тот самый заветный ключик, что когда-то заводил волшебный механизм внутри куклы Ванька-встанька, давно ими потерян, заклинание забыто, а регламентная чистка и смазка механизма с заржавевшей пружиной дает весьма слабый эффект. Утешение? Нужно ли оно нам, стремительно стареющим мужикам с расшатанной нервной системой? Выделить статью в семейном бюджете на средства типа «вука-вука», «виагра», «сеалекс» и прочие, реклама которых на «Радио Шансон» бесит и вызывает изжогу? Не ждите, что я дам универсальный ответ на этот вопрос в данном коротком повествовании, как не будет и второй части со счастливым концом. Скорее, это было лишь лирическое отступление, меж тем предлагаю вернуться на берег Оки и остудить в реке воспаленное воображение.

*    *    *

В голове еще шумел невесть откуда взявшийся и зашкаливший тестостерон, разгоняемый алкоголем, словно атомы антиматерии в большом адронном коллайдере, а я уже принял решение ретироваться и прийти купаться через полчаса в надежде осуществить изначальный замысел купания нагишом. И вместе с тем, когда через пятнадцать минут мы с Володей прикончили еще «четвертинку» водки и поспешили к водоему, в голове своей втайне друг от друга мы лелеяли надежду вновь увидеть на берегу наших случайных знакомых и в особенности нашу очаровательную отважную «моржиху» в ажурном черном лифе, сразившую меня наповал характеристиками своего «двухъядерного процессора». Но, увы, дважды в одну реку не войдешь. «Русалок» и след простыл. Чур меня! Видно, в другой раз надо брать две бутылки и выпивать обе, прежде чем идти на берег.

Как же дороги бывают маленькие и нечастые моменты жизни, когда случайные восприятия чудесных форм возбуждают дремлющие силы, и хочется верить, что жизнь продолжается, и в ней есть еще место подвигу, и жива еще способность оценить красоту, готовность броситься в холодную воду, чтобы спасти утопающего, вернее утопающую, пусть даже она и не призывает на помощь, однако, безусловно, нуждается во внимании, искусственном дыхании через рот и разогревающем массаже. Оставаясь искренне ваш, я от души желаю, чтобы все мы  в каком-то смысле были хоть немного парамедиками, сантехниками, на худой конец, просто оптимистами, но никогда параноиками.

30 августа 2011