развилка

День уже клонился к закату (ну как же не начать с такой фразы), когда унылая кляча, груженная седоком, доковыляла до дорожной развилки. Седок – Иван Иванович, мужчина в возрасте, в дорогом костюме, ухоженный и даже, можно сказать, холенный, бережно прижимал к груди планшетник айпад и папку с документами «к докладу». На крупе лошади красовалась синяя мигалка, кое-как туда приляпанная.

- Стой, тпру – скомандовал Иван Иванович. Кляча охотно встала. От развилки дальше вели три дороги. Длинная тень от лошади с седоком тянулась аккурат к дорожному знак, на котором можно было прочитать следующее: налево пойдешь – в тюрьму посадят, направо пойдешь – денег не будет, прямо пойдешь – последним лохом станешь (без связей и корочек).
 
- От сумы, да от тюрьмы … – первое, что пришло в голову Иван Ивановичу, – в конце концов, выйду пораньше по УДО, а там – безбедная старость на лазурном берегу, супчик буйабес, бутылочка касиса …
- Или направо? Заработаем еще денег-то, - подумал Иван Иванович о себе почему-то во множественном числе, - да и не за деньги служим. Глаза его повлажнели и на мгновенье устремились куда-то за горизонт.
- Или прямо? – тут рука как бы сама, невзначай слегка коснулась кармана, где лежало красненькое удостоверение с золотистым гербом, и сердце от этого - приятно защемило

- Да что я здесь вообще делаю, как я попал сюда? – Иван Иванович попытался напрячь память и не находил в ней ответа. Он мог вспомнить всё: свою многолетнюю службу на разных ответственных должностях, номера личных счетов и даже никому не нужные цифры из последних документов, но вот про нынешнюю ситуацию в голове имелось лишь одно – он обязан выбрать дорогу и ехать по ней дальше. Кому обязан, чем? Голова вообще работала как-то не очень.

Пришлось вернуться к указателю. В тюрьму все-таки не хотелось: "заключенный такой-то, статья такая-то", как представил себе. Но и денег тоже было очень жалко: столько лет, рисковал, хитрил, договаривался.
- Может, все-таки прямо? – решил Иван Иванович, и унылая кляча покорно заковыляла дальше, догоняя собственную тень.

***
На безобидном перекрестке с какой-то совсем уж второстепенной дорогой задремавший Иван Иванович угодил под колеса экипажа. Кляча сдохла на месте, не приходя в сознание, а Иван Ивановича повезли в больницу. В больнице был дранный линолеумом, скрипящие двери и много еще чего, полезного для хорошего рассказа, но совершенно не было ни лекарств, ни оборудования. И помочь больному там могли не многим. Иван Иванович попытался было договориться, чтобы его перевезли в город, но оказалось - ему запрещено. Злополучный экипаж принадлежал некоему начальнику, местному «нашему всё». К Ивану Ивановичу зачастил следователь, который к тому же, почувствовав, что перед ним лох, да еще и с деньгами, тут же обвинил его во всех смертных грехах: нарушение правил управления гужевым транспортом пункт такой-то, незаконно использование спецсигнала, сопротивление сотрудникам, а в конце еще и наркотики приплел. Ивана Ивановича стали методично и умело разводить.

Пришлось откупаться. Без связей, да из больницы, под присмотром следователя делать это было крайне неудобно. Иван Иванович терял свои соцнакопления одно за другим. Ему было так плохо, как никогда в жизни.

***
Врач отключил приборы и начал отцеплять провода от головы пациента. Мужчина открыл глаза:
- Ну, как вы себя чувствуете, Иван Иванович?
- Да ничего
- У вас хорошие результаты. Поздравляю. Вы сделали правильный выбор и, думаю, переаттестация пройдет на отлично. Кстати, полюбуйтесь, полиграф пятого поколения – врач махнул рукой в сторону новенького прибора с проводами – последнее слово! Создает в голове испытуемого максимально реалистичные образы и позволяет …
Иван Иванович не слушал.
- Надо было повернуть … - думал он, - и все не мог решить - куда.