Мираж литературной бездны

Родина известнейших Антоши Чехонте и Лёши Пешкова переживает нынче времена похуже эпохальных перемен в истории Китая, в коем брат Конфуций считался, как у нас один арап-поэт, величинОй культурной для народа весьма превыше, ярче и милее звёзд на небе.
Мы Пушкина боготворили – это факт; а они, китайцы, в ранг религиозный возвели наследие своего философа и мудреца Конфуция.
Они преклонёны пред умом собрата, но русские преклонёны перед сердцем чужака, так крепко любящего смутную Россию за перечень противоречий в нём, а также увидели в нём всё присущее менталитету сына Родины медведей с балалайкой.
С тех самых пор уж повелось культурной мерою судить наполненность народной жизни.
В двадцатом веке стар и млад премного жили так, и в двадцать первом – нисколечко не изменилось.
Но осмысляя круговерть событий на стыке смены двух режимов, цивилизация умерила свой пыл в угоду жажды потребленья зрелищ с хлебом, забывая о духовной пище.
Притронувшись к благам капитализма, людскому брату всё сложнее возвращаться к зачаткам предыдущих увлечений, в коих чтение большой литературы оставляло след могучий в стат.данных советского архива: считалась советская страна – читающим гигантом.
Теперешнее времечко не в пользу просветления явило миру скверную картину разлада всей культурной составляющей могучей некогда страны.
В политику особо не влезая, достаточно взглянуть на мир литературы. Здесь явно искажён нормальный вид. И вместе с ним и разум мой уходит, вдруг, за разум.
Тут крупные издательства внушают людям идеалы сытой жизни и эфемерных нужд посредством книг посредственного содержанья.
Сквозь пелену в моих младых глазах я напрягаюсь лицезреть весь этот лит.процесс. Сконфужено глазищами таращу вправо-влево: и смутно различаю правду с кривдой. За все свои прорехи в истине – я извиняюсь.
Итак, начнём. Здесь, кажется, Сорокин и Пелевин правят балом? Где первый подло подменяет простую правду грубым матом с гнусною начинкой из глупой головы. А у второго, кажется, хоть совесть есть не приходить за премиальною раздачей, когда о нём известно понаслышке, что ли: вся масса тех сюжетных линий (из книг последних лет) составлена литературным негром, и даже не одним, и всё как будто впопыхах, лишь чтобы успевать в десятки тысяч экземпляров издавать литературную похлёбку. Видать, не зря Пелевин игнорирует подачку большущей суммы денег с премий, чтоб (заведомо из подлости характера) всем своим литературным неграм ни центика и ни копейки не отдать, а так ведь получается на деле – они свои имеют гонорары, а сам Пелевин – славу, когда его всё вновь и вновь зачтут в мятежники спокойствия с очередными выходками, а, верней, невыходом на публику, читающих его. Вот, дескать, я непредсказуемый и необычный, - всё это говорят его поступки. Но он уже набил оскомину разрозненной интеллигенции, есть вещи и другие, что вон из ряда выйти норовят.
Я устремляю всё внимание на бездну, характеризующей в каком-то роде всю русскую литературу, и что я вижу: бледное мерцанье фактов результата премиальных выборов. Все вывески попутались в мозгу, могу и перепутать в каждом слове все значения и смыслы, и вкусы поменять свои. Уж, миль пардон, все господа и дамы: в такой пространной жизни легче в казённую психушку, спасая слабый разум, скрыться.
Ну, вот, продолжим, пока соображать способен. Здесь некто Миша Буков, как председатель премии «Большая Фига» за десятый год, решает присуждать гран-при за самый ожидаемый проект-импровизацию известнейшему автору романа о бородатом человечище. И этот, собственно, роман в небезызвестной серии выходит: ЖНЛ – как разум мне подсказывает - житие ничтожных личностей. Сам по себе проект ещё с совковых лет; и он в себя вобрал букет неоднозначных текстов так же, как и «Русский Блюхер», дающий пищу для раздумий. Он, кстати, - этот самый «блюхер» - совсем не так давно - пред самой своей смертью – отдал свой голос за «Неточный жест» Елене Афедроновой, просветлённой вологодской журналистки.
И ещё. Премия «Нацбест» – расшифровать, должно быть, надо как - бестия нацистское, ведь дали же её настолько популярному у групп нац.болов Прохору Зацепину за книгу «Сашка» с формулировками такими, если верно я трактую:
1) за разжигание национальной розни;
2) за популярность мата и обсценной лексики;
3) как подрывающей воистину национальную идею любимой всей страны – Р.Ф.
Не отстаёт и в списке премий «Снобель», всё в той же категории – большой литературы. Всё также преподносит, в недоумение читающим, свои подборки признанных писателей по версии Совета высших снобов в Швеции. По каким критериям отыскивают кандидата эти джентльмены? Увы – не знаю: уходит ум за разум.
Все мысли словно бы в литературной бездне. А, может, всё-таки мираж иль просто мне приснилось? Сейчас зажмурюсь, но не до конца, и тогда открою что-то новое… и для себя.

Март 2011, Тюмень

    Публикации:
    1)Журнал "Клаузура" N3 (Сентябрь 2011);
    2) Интернет-журнал молодых писателей России "МолОко" (10.10.2011).