Листвою осень

Странно смотреть на мир от формы мертвеца. Абсурдность одолевает будто сама смерть и не удивительно, ведь я сам мёртвым пишущий эти строки, абсурд. Во блин! Я фото из камеры обскура, но не выведен «ожогами» на «плащанице» покрывавшей меня в морге, а материализованная форма призрак, с вытекающими отсюда последствиями в виде своего личного понимания происходящего вокруг, где все мои понимания и знания перевёртышем превратились в абсурд полную противоположность в виденье мира живыми. Самое сложное в этом образе быть подобием того кем был, когда приходится перевоплощаться в живого призрака, которого не трудно определить на ощупь. Как-то решил поприсутствовать на лекции, не знаю её названия, на ней большое внимание уделялось шамбале, приоделся в рубашку с коротким рукавом и шорты и в таком виде живого существа отправился. Лекция происходила в полуразрушенном здании ДК и ряды кресел были разбросаны как спички на полу и до начала лекции надо было приводить зал в порядок. Я не участвовал в этом возрождении зала, просто стоял в сторонке и наблюдал. Интересно было смотреть как люди наверняка не занимавшиеся физическим трудом, двигают ряды, будто решают какую-то головоломку. Регулировщиком движений был седой мужчина в очках с толстыми стёклами, он махал руками не притрагиваясь ни к чему и от прошлого напоминал виденного когда-то гаишника поставленного регулировать движение на перекрёстке, отчего всё кругом превратилось в хаос. Я даже засмеялся представив очкарика гаишником и этим заставил обратить на себя внимание. «Вы бы лучше помогли!», был возглас из зала, отчего я стал хлопать себя по телу, забыв, что нахожусь в живой форме. «Сейчас! Только покурю!», был мой ответ, и в панике выбежал из здания. Был взволнован, так как это было первый раз когда позволил обратить на себя внимание. Выйдя стал думать как мне теперь войти, ведь выбежав, я создал образ странного человека и если войду, то странным и останусь, и если вдруг захочу вставить реплику или высказать своё мнение на лекции, то присутствующие закачают лишь головой. В кармане шорт была тысячная купюра, а неподалёку в полуразрушенной беседке пять мужиков распивало спиртное. Мои слова, «Нужна помощь!» и купюра в руках возымели действие и четверо из пяти отправились за мной. Когда вошел в зал показал и сказал мужикам, «Сделайте, чтобы было похоже на кинотеатр!», и больше ничего. Четверо, всё сделали за десять минут, и не было никакой сутолоки и неразберихи! Люди молча наблюдали за происходящим и когда мужики ушли, стали тихо рассаживать по рядам с благодарностью посматривая на меня. В зале было человек тридцать разного возраста, пола и они заполнили зал лишь на четверть. Я сел позади всех посередине, чтобы обозревать всех. Энергетика присутствующих была похожа на хаотичные всполохи неисправной лампы, но когда на сцену вышел очкарик, всё вокруг людей стабилизировалось, будто в лампу вставили исправную деталь.
- Здравствуйте мои дорогие! Прошло два месяца как не виделись и думаю вы готовы меня выслушать и преподнести друг другу, что-то своё вскормленное жизнью.
Раздались аплодисменты!
Потом очкарик продолжил.
- Сегодня главной темы нашей встречи будет шамбала, город древних наполненный знаниями нашего с вами бытия.
Дальше очкарик говорил, что и Гитлер и Сталин хотели туда проникнуть, что шамбала является лекарством нашего мира, и что открыть её можно и в себе. Мне было грустно от этих слов, а когда он сказал, что в шамбале живут все святые во главе с христом, мне вообще стало не по себе в этой катавасии мысли. Были и другие выступавшие, в их речах не было ничего вскормленного жизнью, лишь какая-то эзотерика психоделических взглядов на мир, в которых люди то лежат где-то под землёй глядя на мир своим мозгом, то вообще опять же лежат, но окруженные капельницами и компьютерами и всё что видят, так это собранные в энциклопедию видеофайлы, которые от желания включаются толчком, но наверняка не эрогенных зон. Мне хотелось рассказать о шамбале, но я промолчал, так как знал, что таких людей что собрались в зале, переубедить будет невозможно. Они не поверят, что шамбала была лишь маленькой колонией людей оставшихся живыми в разрушенном великим катаклизмом мире, подобном до разрушения в своём развитию миру нашему, в котором использование механизмов была обыденность, как и для человека сегодняшнего. Я ушел! В беседки мужиков было уже человек десять и они гудели в разговоре жизни, в котором были и власть и бабы, рыбалка и охота, ну буквально всё чем живёт человек.
Я улыбнулся, мне стало легче, ведь во мне родилось понимание, чем является жизнь и смерть в людском существовании, и понял, что всё о чём думаю и пишу мёртвым хоть и абсурд, но моё и хоть и противоположное жизни, но от этого чувствую себя живым.
За окном уже осень и хотя сейчас солнце, но с уверенностью можно сказать, что мою могилу на кладбище скоро занесёт листвой.