Дорогой товар

    Эдик скинул с плеча рюкзак и сделал несколько наклонов, чтобы восстановить кровообращение в мышцах спины.
    Они потрудились на славу - это был уже второй заход за сегодняшний день. Оставалось поднять собранные образцы на ДЕЛИЮ и сложить их в хранилище. Сортировкой и классификацией они займутся, как всегда, уже в полете.

    Прежде, чем совершить посадку, они облетели планету трижды. Внизу расстилались то скалистые, то равнинные, пустынные или покрытые сплошным ковром растительности, просторы. Но ни озёр, ни морей, ни рек, даже маленьких, не обнаружилось.

    Для посадки они выбрали длинное каменистое плато, с одной стороны ограниченное грядой невысоких холмов, с другой - узким глубоким каньоном.
Два-три раза в день над плато разражались буйные грозы, и если закрыть глаза, то минуту-другую казалось, что находишься на Земле: так же хлестали водные струи, гремел гром и капала вода с листьев.
    На этом иллюзия заканчивалась. Атмосфера состояла кислорода, слегка разбавленного углекислым газом. Они обходились без скафандров, и всё-таки таскали на спинах баллоны со сжатым воздухом и маски. Если приходилось дышать без них слишком долго, начинала кружиться голова. Было очень жарко, и в том месте, где маска прилегала к коже, копился пот. То и дело нужно было их стягивать, чтобы стереть едкую жидкость.

    Вот и сейчас Эдик прикладывал к воспаленной коже бумажную салфетку и оглядывал окрестности. Растительность была такой разнообразной, что не хватило бы и года, чтобы  собрать полный гербарий. Пришлось выбирать самые необычные экземпляры, но и на это понадобилось почти пять дней, хотя они облазили только ближайшие холмы да плато вдоль каньона. Вездеход на крутых склонах был бесполезен, и пришлось  максимально использовать собственную выносливость.

    Ближе к вечеру они пришли к выводу, что пока нужно прекратить сбор растений. Предстояло обследовать лес на другой стороне каньона, коллекция наверняка пополнится, а пока приступили к сбору образцов минералов и почв.

    Почвой плодородный слой назвать было нельзя. Это было                губчатое образование, мягко пружинящее под ногами. Дождевые потоки мгновенно исчезали, попадая в полости внутри губки, почти не просачиваясь ниже. В результате воды было предостаточно. Всё вокруг росло фантастически быстро и так же быстро сбрасывались листья, веточки, какие-то усики, которые тут же начинали гнить, а  продукты разложения проникали внутрь губки. Обилие влаги в сочетании с кислородной атмосферой, питательными веществами и жарким климатом создавали идеальные условия для растений. При таком богатстве флоры должно было быть и соответствующее количество биологических организмов. Но за предшествующие дни ничего живого им не попалось.

    Холмы вокруг ДЕЛИИ были буквально напичканы полудрагоценными минералами, тут и там виднелись друзы красивейших кристаллов, и новая коллекция обещала быть еще разнообразнее, чем гербарий. Но теперь образцы имели приличный вес. Они притащили к трапу ДЕЛИИ четыре полных рюкзака и минут десять спорили о том, стоит ли совершать еще один бросок. Дадсон настаивал, что стоит. Он, похоже, не так устал, как напарник.

    - Ладно, Эд, давай только чуток  прогуляемся, - Дадсон махнул рукой в сторону каньона,- и вернемся. А завтра начнем с леса.
    Эдик буркнул в ответ что-то неразборчивое.
    Несмотря на усталость, ему самому до смерти хотелось заглянуть в таинственную чащу. Даже отсюда она выглядела необычно: ровные стволы подпирали болотно-зеленую массу крон на высоте примерно двадцати метров от поверхности планеты.
    Они отправились к каньону.
    Эдик думал о том, что можно было бы отдохнуть хоть полчаса и выпить чего-нибудь холодненького, но он по опыту знал, если у Дадсона появлялась цель, остановить его было невозможно.

    Эдик тащился сзади напарника и ему казалось, что баллон на спине потяжелел. Дадсон великодушно освободил Эдика от дополнительного груза и сам тащил солидный моток троса и короткую гарпунную пушку собственной конструкции.
    Эдик смотрел в спину Дадсона и тихо заводился. Тот шагал так легко, словно они не вкалывали без устали семь часов подряд. Бластер тяжело шлепал по бедру, вдобавок он прихватил свой знаменитый ящик. Этот ящик и раздражал Эдика больше всего.
   
    Дадсон остановился на краю каньона, пристроил гарпун к плечу, прицелился и выстрелил. Стрела вонзилась в противоположную отвесную стену, Дадсон закрепил конец троса и, застегнув карабин, заскользил над пропастью. Эдик последовал за ним и вскоре они уже шагали вдоль леса.

    Первая куча камней и кристаллов, сложенных в пирамиду, попалась метров через пятнадцать. Потом они обнаружили еще два десятка таких же. Вряд ли слепая природа постаралась, чтобы образцы были сложены столь разумным способом.

    Они разглядывали одну из пирамид, когда из гущи стволов выкатился какой-то клубок. Если бы дул ветер, можно было бы подумать, что это он сорвал с места колючку типа перекати-поле и несет по одному ему известному пути. Но ветра, даже самого легкого, не было.
    Неизвестно что подкатилось к краю каньона и остановилось. Из бесформенной массы вылезли длинные щупальца, и клубок превратился в гигантского паука. Эдик невольно поежился, рассмотрев в бинокль мощные челюсти и круглые глаза по периметру вытянутой головы. Он насчитал не меньше десяти штук и сбился.
 Паук слепо потыкал тем, что, возможно, было носом, в крепление троса, отступил назад, двинулся сначала вправо, потом влево, вернулся, осторожно опутал трос щупальцами и повис на нем. Ловко манипулируя лапами-щупальцами, он перебрался на другую сторону, покатился к скалам и исчез в распадке.

    Напарники переглянулись. Это было первое существо, которое им попалось, а они, как назло, не прихватили с собой видеокамеру. Но сожалеть об оплошности было бессмысленно, оставалось надеяться, что они еще не раз повстречаются с обитателями планеты.
    Дайсон словно забыл об уговоре и, стараясь не смотреть на Эдика, переложил в рюкзаки две каменных пирамиды и перетащил их поближе к тросу. Потом они отправились к лесу и углубились в чащу голых стволов не больше, чем на тридцать метров. Но и этого оказалось достаточно, чтобы понять: к изучению самого интересного они еще не приступали.
    Здесь губчатый слой был лишен растительности и только кое-где виднелись пучки чахлой красной травы. Дадсон поставил свой ящик около одного из стволов, достал  нож и попытался срезать кусочек с поразительно гладкого древесного ствола, но лезвие лишь скользнуло, не оставив даже царапины.

    Соприкасающиеся вверху кроны образовывали единый массив, нечто вроде потолка, опирающегося на стволы-колонны. В этом потолке имелись беспорядочно расположенные отверстия. Из некоторых вниз спускались какие-то плети, другие были пусты.
Эдик подошел к одному из свисающих концов. С первого взгляда трудно было определить растение это или что-то другое. Присмотревшись, он обнаружил, что поверхность плети сплошь покрыта мелкими крючочками и больше всего напоминала застежки-липучки на его собственной одежде. Неожиданно висящая штука дернулась и подалась в сторону Эдика. Он отпрыгнул назад и оглянулся, чтобы не наткнуться на другую.

    Белая звезда уже спускалась к горизонту, и даже Дадсон решил, что на сегодня хватит.
    - Пошли, Эд,- смилостивился он и направился к каньону. И все-таки Дадсон тоже устал.
    Если бы это было не так, он не забыл бы про свой чертов ящик. Тот красовался прямо на виду, но Дадсон даже не глянул в его сторону.
    Эдик и не подумал напомнить напарнику о забытом сокровище и поплелся к тросу. Он первым перебрался  через каньон, Дадсон по очереди переправил к нему оба рюкзака. Эдик, напрягая последние силы, оттащил их подальше от обрыва и стал ждать возвращения неутомимого исследователя.

    … Великодушие Дадсона иссякло, он подхватил один рюкзак, тот, что полегче, и зашагал к ДЕЛИИ, а  Эдик, без конца останавливаясь, поволок туда же второй. Дадсон уже сидел на ступеньках трапа, но, судя по всему, помогать напарнику не собирался. Наконец Эдик справился с непосильной ношей и сел около Дадсона. Его  распирала злость, но он выдержал еще пять минут, и спросил, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее:
    - Дад, а где запасное снаряжение?

    Дадсон огляделся,  ящика, естественно, не увидел, и подозрительно уставился на Эдика. Но лицо напарника не выражало ничего, кроме заботы.
    Дадсон посмотрел в сторону леса. Ящик четко выделялся среди стволов.
    Не говоря ни слова, Дадсон встал и отправился к тросу.
    - Да ладно, Дад,- крикнул вслед Эдик,- завтра заберем.
    В предложении явно звучало раскаяние, но Дадсон даже не обернулся и вскоре уже шагал к лесу по другой стороне каньона.

    Эдик не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться на физиономию напарника и прильнул к окулярам бинокля.
    Когда Дадсон наклонился, чтобы взяться за ручку ящика, ближайшая к нему плеть неожиданно дернулась и стремительно обхватила его туловище. В следующую секунду Дадсона, нелепо дрыгающего ногами, поволокло вверх, и он исчез в одном из отверстий.
Эдик тупо смотрел на ящик, у которого только что стоял Дадсон, перевел дыхание и, словно усталость испарилась, кинулся внутрь ДЕЛИИ.

    Он хватал какое-то снаряжение, суетился, что-то ронял, и только острая боль от упавшего на ногу геологического молотка привела его в чувство.
В памяти всплыл первый из их неписанных законов: если напарник попал в беду, трезво оцени ситуацию прежде, чем кидаться на помощь.
Эдик собрал в кулак волю.

    Вспомнив, как слепо металось у троса мохнатое создание, логично было предположить, что оно ведет ночной образ жизни и на свету плохо видит. Поэтому глаза наверняка реагируют на тепловое излучение предметов. Если учесть их количество, смотрящих одновременно во все стороны, паук должен ориентироваться в темноте отлично.

    Первым делом Эдик вылез из белого комбинезона, облачился в черный, изолирующий тепловое излучение тела, и надел ботинки на толстой мягкой подошве, изготовленные из того же материала. Комбинезон был настоящим чудом техники, и Эдик мысленно поблагодарил его конструкторов хотя бы за то, что теперь не нужно было тащить на спине баллоны со сжатым воздухом: емкость была вмонтирована в спинку и нужно было только наполнить ее, что Эдик и не замедлил сделать. На спине тут же образовался солидный горб.

    Наконец он натянул на голову эластичную шапку-чулок с двумя отверстиями для глаз и отправился в лабораторию, чтобы посмотреться в инфракрасное зеркало. Он выключил свет, уставился в то место, где зеркало висело, и увидел  кисти руки, висящие в пустоте и светящиеся круги глаз. Зрелище было страшноватым, и Эдик щелкнул выключателем.
Он вставил в оправы отверстий для глаз инфракрасные фильтры, натянул специальные перчатки, опять выключил свет и убедился, что стал настоящим невидимкой.

    …Эдик сидел на ступеньках трапа, и со стороны могло показаться, что жуткий черный горбун отдыхает, совершив очередное злодеяние. На самом деле он ждал, когда наступит долгожданная тьма. Звезда уже скрылась за горизонтом, но сумеречного света было достаточно, чтобы через фильтры мир казался таким ярким, что смотреть на него было больно.

    Внезапно Эдик вскочил и снова оказался внутри ДЕЛИИ. Ему пришла в голову мысль о том, что нужно прихватить приемник телепатических сигналов. Если мохнатые существа неразумны, ему легче будет ориентироваться по их мозговым сигналам. Если разумны, быть может, удастся узнать, куда подевался напарник.
    В одно ухо был вставлен чувствительный микрофон телепатического приемника, а другое, как только он покинул ДЕЛИЮ, так чутко реагировало на малейший звук, что Эдику показалось, что оно, как локатор, двигается из стороны в сторону. Однако ничего, кроме легкого шелеста ветра в кустарнике, слышно не было.

    Наконец достаточно стемнело, чтобы можно было начать поиски. Когда же он добрался до леса, ночная тьма стала почти полной.
    Первым делом Эдик обследовал странные плети, одна из которых утащила вверх напарника. Прыгая из стороны в сторону, он легонько дотрагивался то до одной, то до другой, но плети никак не реагировали, и, выбрав ту, что была потолще, полез вверх.
Сантиметр за сантиметром он подбирался к отверстию и думал о том, что все это похоже на рыбалку на вечерней зорька или, если наоборот, то на утренней. Как будто кто-то, живущий наверху, вылавливал кого-то, живущего внизу.
    Эдик поежился, осознав, для чего, собственно, рыбачат.
    Мысль была проста: чтобы поужинать или, будь они неладны, эти мохнатые уроды,  позавтракать.

    Наконец он влез отверстие и огляделся.
Верхняя поверхность древесного потолка была такой гладкой, что производила впечатление искусственной. Эдик присел на корточки и провел по ней ладонью. Он не нащупал ни единой неровности или трещины и только кое-где чернели все те же круглые отверстия с закрепленным по краям плетьми.

    Стволы деревьев тянулись дальше ввысь, но отсюда выглядели как обычные деревья с ветками и листьями, сквозь которые светились яркие звезды.
Если бы не странный пол, место, в котором он находился, больше всего напоминало бы лесную полянку. Эдик вгляделся в переплетение ветвей, увидел широкий просвет и мягким кошачьим шагом зашагал вглубь древесных крон.

    Впереди обозначилось обширное пространство. Это была круглая площадь, пустая в середине. По окружности же лепилось множество то ли хижин, то ли гнезд, сплетенных из гибких тонких ветвей, подобно большим корзинам. От площади в разные стороны отходили широкие прямые коридоры, вдоль которых были такие же дома-гнезда.
Было очень тихо.

    Вскоре Эдик оказался в нише между двумя гнездами. Никаких оград вокруг них не было, и он мог незаметно перебираться к другим корзинам или к коридорам-улицам. А пока он осмотрелся. За одним из гнёзд на ветвях дерева, совсем рядом, висел увесистый груз. Это был какой-то биологический объект, подвешенный вниз головой и совсем не похожий на мохнатых пауков. Объект был или мертв или парализован и, скорее всего, предназначался для утоления голода.
    Неужели и Дадсон висит вот так же где-то и вопрос о том, когда его съедят, решит только чувство голода хозяина добычи?!
Оставалось надеяться, что Дадсон слишком необычный улов, чтобы сразу приготовить из него лакомое блюдо.

    И тут телепатический приемник уловил сигнал. Вначале это были какие-то неясные образы, хаотично сменяю¬щие друг друга. Потом они упорядочились, словно сознание, которому они принадлежали, прояснилось.
    "Понятно,- подумал Эдик,- они просыпаются."

    Подтверждение догадки последовало тут же и в голове зашевелились чужие мысли.
    - Что у нас сегодня на завтрак? ",- спросил невидимый субъект.
    - Свежий гардус,- ответил другой.
    И чужое воображение передало в мозг лазутчика образ этого самого гардуса. Мысль о жирном белом создании, покрытом чешуей, вызвала у невидимого обитателя хижины-корзины приступ голода такой силы, что Эдика затошнило.

    Он отступил подальше, чтобы мысли оголодавшего жителя странного города не были столь отчетливо слышны, и тут же попал в телепатическое поле другого субъекта.
На этот раз кто-то настойчиво твердил:
    - Хватит копаться, опоздаем.

    Что-то зашуршало и Эдик увидел двух пауков, которые выбрались на площадь, подались в сторону одной из улиц и исчезли в ее глубине. Буквально через минуту мохнатые жители других домов-гнезд стали выкатываться наружу и ползти в ту же сторону, что и двое первых.
    Теперь приемник улавливал шум толпы, в котором удавалось разобрать только обрывки фраз:
    - Опять Шоушу отличился...
    - Говорят, такого чудовища еще никто не видел...
    - Уже нашлись желающие ...
    - Да быстрее вы там, впереди, всем посмотреть хочется.

    Эдик прокрался ближе к улице. По ней сплошным потоком катился мохнатый поток. Пауки устремились к какой-то неведомой цели и разведчик, скрываясь в ветвях, пошел следом.
Движение толпы начало замедляться и вскоре он увидел, что перед ним точно такая же, как та на которую он выбрался, поднявшись снизу, площадь. Со всех сторон в нее вливались потоки мохнатых существ, и в результате она оказалась сплошь покрытой шевелящейся живой массой. Шурша, мелькая щупальцами и попискивая, отдельные экземпляры налезали друг на друга, стремясь увидеть что-то, что находилось с краю площади.

    Подобраться незамеченным ближе к объекту внимания мохнатого населения было нельзя, но тут Эдику в голову пришла спасительная мысль. Он выбрал сук потолще и начал медленно, приникая к нему всем телом, карабкаться вверх. Через несколько минут его усилия увенчались успехом. Внизу к деревьям лепилось нечто вроде клетки, сплетенной из паутины в палец толщиной, и в этой клетке лежал Дадсон. Бластер, фонарь, складной нож, очки и один ботинок висели с внешней стороны клетки. Похоже, что расстегнуть крепление и стащить с его спины баллон с кислородом мохнатые "рыбаки" не догадались. Или, может быть, они решили, что это неотъемлемая часть необычного улова. Единственное, с чем Дадсон не пожелал расстаться, была маска. Он вцепился в нее мертвой хваткой. Эдик знал, что запас воздуха был на исходе, знал это и Дадсон. Поэтому он экономил воздушную смесь и, старался, сколько мог, дышать чистым кислородом. Как раз в тот момент, когда Эдик очутился прямо над клеткой, Дадсон поднес маску к лицу, чтобы сделать несколько вздохов. Толпа зашуршала и подалась назад.

    Эдик прямо физически ощутил чувство ужаса, смешанное с отвращением и жгучим любопытством, которое захлестнуло зевак.
Между передним рядом любопытных и клеткой образовалось метра три-четыре свободного пространства и на нем осталось только двое мохнатых жителей. Можно было не сомневаться, что это и есть счастливые обладатели улова.
   Послушав несколько минут телепатический гомон, он понял что происходит: Дадсона решили продать. Однако продавцы заломили такую цену, что желающих приобрести столь странное существо пока не находилось.

    То тут, то там в толпе раздавались шипящие голоса, убеждающие кого-то, кто стоял рядом, что купить странное животное просто необходимо. К своему удивлению, Эдик услышал те же интонации, которые можно услышать в земной толпе где-нибудь на ярмарке.
    - Купи,- гнусавил высокий голос,- купи ...
    - Ну, Шау-да, - шептал другой - мы не можем себе этого позволить!
    - Мы ничего не можем себе позволить,- раздалось в ответ шипение,- не то что Ши-ош.
   
    Тут тип, которого, очевидно и звали Ши-ош, стал пробираться ближе к клетке и пауки, несмотря на давку, почтительно теснились перед ним.
    Может быть, это был местный богач. Он защелкал челюстями и завертел глазами, причем каждый вращался в другую сторону. Похоже, так тут выражалось изумление.
Наконец, покупатель забрал ботинок Дадсона и фонарь и пересыпал в щупальце продавца несколько сверкающих камушков. Толпа восхищенно зашелестела, и Эдик подумал, что цена, наверное, была запредельной.

    Воодушевленные примером, еще два-три представителя местной элиты подтянулись к клетке. Один купил нож, второй очки. После этого поток покупателей иссяк.
Лежать животом на суку было чертовски неудобно, но Эдик, время от времени меняя положение тела, решил ждать рассвета: наверняка, как только первые лучи взошедшей звезды пробьются сквозь листву, любопытствующие отправится спать в свои дома-гнезда. Он молил судьбу только о том, чтобы Дадсон растянул запас воздуха до утра и не потерял сознания.

    Наконец, уставшие от впечатлений, пауки начали расползаться, и когда начало светать, около Дадсона никого, кроме двух продавцов-стражников, не осталось. Они притулились около передней части клетки и, кажется, задремали. Во всяком случае, многочисленные глаза были закрыты, а щупальца-лапы начали подергиваться.
    Эдик попытался достать бластер Дадсона, который так и остался висеть на сетке-паутине. Он повис вниз головой, но дотянуться до него не смог. О том, чтобы спрыгнуть и снять его снизу, нечего было и думать: бластер висел прямо между сторожами.

    Эдик спустился вниз и пробрался к задней стороне клетки. Он решил разрезать прутья-паутины и, пока сторожа спят, выкрасть напарника. Но толстенная паутина была эластичной и нож, как ни старался Эдик, скользил, не причиняя ей, как и стволу, с которого накануне Дадсон пытался срезать образец для исследований, ни малейшего вреда. Еще сверху Эдик увидел по краям клетки узлы, которыми были скреплены куски паутины, и принялся развязывать их. Это ему удалось. Оставалось только приподнять освободившуюся нижнюю часть и попытаться вытащить Дадсона.

    - Дад, - вполголоса произнес Эдик,- очнись!
    Дадсон замычал и пошевелился.
    "Только не ори", - мысленно заклинал напарника Эдик.
    Но, похоже, силы Дадсона были на исходе. Он дернулся пару раз и снова замер. Эдик просунул руку под паутину, ухватил Дадсона за штанину и потащил на себя. Теперь Дадсон лежал прямо у щели и оставалось лишь выволочь его наружу.

    Тут Эдик уловил слабый шорох и замер, оставив штанину напарника в покое. Один из сторожей проснулся и, ощупывая пространство вокруг себя, пополз к Эдику. Эдик шагнул в строну и прижался к паутине своеобразной клетки.

    Ему подумалось, что он чем-то выдал свое присутствие, но вскоре убедился, что паук по-прежнему ничего не подозревает. Тот просто отполз от своего напарника и начал выматывать из задних ног паутину. Эдик, содрогаясь от отвращения, беспомощно наблюдал за усилиями мохнатого "рыбака". Может быть тот увидел, что узлы развязались и решил починить сетку?

    Но паук, произведя кусок метра в полтора, начал делать из нее петлю. Эдик вспомнил, что когда спускался с ветки вниз, зацепился за что-то и наушник приемника выскочил из уха. Он пошарил по груди, нашел болтающийся конец и вставил его в ушную раковину.
"Сейчас я тебя...",- зашипело в голове, но ни к нему, ни к Дадсону эта угроза не относилась. Мохнатый сторож пополз в сторону сотоварища и тут  Эдик понял, что он задумал.

    Два щупальца начали медленно подниматься над спящим, подводя петлю к волосатой шее. Все было проще простого: злоумышленник надумал удавить своего приятеля, спустить цену, продать товар по дешёвке и отправиться в неведомую Шуулалу.
Решение вспыхнуло в мозгу Эдика мгновенно и выяснять, что такое Шуулала и где она находится, он не стал.

    Эдик вскочил, кинулся к жертве с другой стороны, мгновенно отстегнул от пояса телепатический передатчик, положил его около сторожа и воткнул гильзу наушника в отверстие на голове спящего, в надежде, что это и есть слуховое отверстие. Потом как следует двинул кулаком в волосатое брюхо, приник к полу и замер.
    Спящий вздрогнул и проснулся. Несколько секунд он ошарашено вращал глазами, потом ощетинился и бросился на бывшего друга.
    Сработало!

    Шипящий клубок покатился прочь и Эдик уже не стал смотреть, как начали разлетаться во все стороны куски лап, колючки и глаза на тонких стерженьках. Пока Эдик осуществлял необычную махинацию, Дадсон очнулся, вылез из клетки и теперь стоял на открытом пространстве, расставив ноги и покачиваясь.

    Эдик вытащил загубник и впихнул его в рот напарнику. Тот жадно задышал и мутная пелена в его глазах начала таять. Первым делом Дадсон шагнул к клетке, протянул руку и вернул на положенное место бластер. Эдик обхватил Дадсона за талию, и они рванули, стараясь попасть в ногу, в сторону ловушек-отверстий.

    …Пока напарники отмывались и готовили ужин, наступили сумерки. Проглотив по солидной порции мяса с макаронами, они еще долго сидели за столом, прихлебывали пиво и ржали.
    - А ты дорогая штучка, Дадсон,- закатывался Эдди, - за тебя столько заломили, что хватило бы на два "Бентли".
    - А ты думал, - сквозь смех простонал Дадсон.

    Эдик не стал обсуждать проблему получения очередной порции очков за то, что не напомнил вовремя напарнику о забытом ящике. Он подозревал, что на этот раз Дадсон может добавить к ним пару увесистых затрещин. И решил, что это была бы заслуженная добавка.
Они улеглись раньше обычного и проспали почти до полудня следующего дня, что случалось с ними крайне редко.