Матрёшечная бездна

     В этот ничем не примечательный сентябрьский день я, как обычно, слишком рано пришёл на занятия – почти за час до начала. Занял своё обычное место во втором от преподавательского стола ряду парт, проглотил пару бутербродов, запил их «Пепси» и водой из-под крана, после чего выложил на стол конспекты и письменные принадлежности, упёрся локтями в стол, обхватил голову руками и начал грузиться.
     Мне 22 полных года, я уже на шестом курсе учусь, но работы у меня до сих пор нет. Одна стипендия, которую не хватает даже на самое необходимое. Стыдно до жути. Ищу уже почти полтора месяца – с середины августа. Вообще – лето пошло коту под хвост: весь июнь – сессия, весь июль – общевойсковые сборы (месяц в Преисподней – еле пережил), потом – две недели психореабилитации. Затем – начались поиски. Критерии – по специальности, желательно – в Москве. Но – не более, чем на полставки – учиться ведь тоже когда-то надо! И вот – то с расписанием не согласуется, то опыт работы нужен, то – ещё чего! Блин… Вроде и вариантов много, и… Короче – не знаю, что делать! Всё вспоминаю страшную историю, рассказанную матерью – про молодого специалиста с двумя высшими образованиями, который сошёл с ума из-за того, что не смог найти себе работу… Не-е-ет – я такого не допущу! Все варианты перепробую, но устроюсь!
     …Оставалось минут двадцать до начала пары. Профессор Семёнов, который должен был проводить занятия, уже посетил аудиторию – намочил тряпку и стёр со стола следы мела. Я стёр с доски вчерашние записи и стал ждать друзей-магистров. Нас было всего семеро – остальные одиннадцать человек из нашей группы пошли по программе подготовки инженеров и уже писали дипломы. Мне же – ещё полгода учиться. Потом – магистерская диссертация. Потом – Эра Х (бездна неопределённостей!). И в ней надо выжить     … Оля Будякина, Вася Глазов и Андрюха Агальцов появились – как того и следовало ожидать – практически одновременно, минут за пять до начала пары. Поздоровались, и заняли привычные места. Андрюха был мрачен и загружен и о чём-то вполголоса беседовал с Олей. Оле этот разговор, судя по всему, не нравился, и она пыталась его прекратить, а огромный Вася неопределённо улыбался, наблюдая это со стороны, но не вмешиваясь. Мне же было вообще по барабану – мне хотелось отсидеть эту несчастную пару, после чего поговорить с ещё не пришедшим Серёгой Базюком. Было о чём.
       И тут помещение мгновенно погрузилось во тьму. «Ой, что такое», - испугалась Оля. «Что со светом?», - раздался где-то поблизости знакомый голос. И ещё бесчисленное множество голосов, очень похожих и необычайно знакомых, заполнили всё окружающее пространство.  Послышался звук отодвигаемого стула, потом – удар, после чего – практически сразу – Васин возглас: «Блин, коленкой ударился!», потом – звук шагов. «Щас разберёмся!», - произнёс кто-то неподалёку (будто бы в соседней комнате). «Василич, включи свет!», - попросил Андрюха, и одновременно с ним несколько таких же голосов в разных точках бесконечного пространства  произнесли ту же самую фразу. Затем – хаос звуков: где-то поблизости кто-то переговаривался и двигал мебель. И всё это – в темноте! Причём снаружи-то свет был – он проникал в аудиторию сквозь чуть-чуть приоткрытую дверь. Глазов подошёл к двери и распахнул её…
      Вот теперь в шоке были все!!! Впрочем, причины для шока были бы, даже если бы Вася не открыл дверь – как в помещении вдруг может стать абсолютно темно средь бела дня?! Чё – Солнце погасло?! Или… Ну, а тут – такое.... Короче – за дверью вместо привычного коридора на четвертом этаже здания, где располагалась наша кафедра, оказалась ещё одна аудитория – точь-в-точь такая же, как и наша! Те же парты, та же плохо вытертая мною доска, тот же книжный шкаф у стены. И… там были все мы. И даже хуже – там были две абсолютно одинаковых Оли, два Васи, два Андрюхи и… и два меня. Да… И ещё один Андрюха заглядывал через приоткрытую дверь в противоположной стене комнаты.
      Мы с Васей вошли. Наши двойники уставились на нас, а мы – на них. Обе Оли ещё сильнее выпучили свои и без того огромные глазищи, издав абсолютно идентичные возгласы изумления. Тут же дверь в конце ИХ комнаты распахнулась, и на пороге появились… ещё одни мы. Все четверо. Выяснилась, что там – ещё одна  такая же комната.
      И в ту же секунду где-то у нас за спинами открылась ещё одна дверь. Наш Андрюха включил свет и обернулся.  «Ух, ни хрена себе!!!», - воскликнул он. Я посмотрел назад. Выяснилось, что у нашей комнаты вместо стены с окнами, противоположной той, в которой находилась дверь, теперь ещё одна стена с точно такой же дверью! И эта дверь была раскрыта настежь. И на пороге стоял ещё один ошизевший от изумления Вася…
      … Спустя примерно две минуты в одной из комнат (нашей или не нашей – бес разберёт!) было уже довольно людно – там толпилось тридцать два человека. Восемь Оль, Андрюх, Вась и меня. Никто ни хрена не понимал и все были в неописуемом шоке. Бледная от ужаса Оля сидела между двумя другими такими же бледными Олями, сжавшись в комок, и, опасливо поглядывая на соседок-двойников, бормотала себе что-то под нос. Окружающая изотропная бесконечность была по-прежнему заполнена великим множеством очень похожих друг на друга звуков:  наши голоса слышались из-за стен, на верхнем и нижнем этажах кто-то ходил, разговаривал и двигал мебель. «Ты кто такой?!», - спрашивал один Андрюха другого.  «Я – Андрей Агальцов!», - отвечал спрашиваемый.  «Ну а я-то тогда кто?!», - не унимался Андрей.  «А я откуда знаю?!», - с усмешкой отвечал двойник.
      И тут в наш безумный мирок вторглась ещё одна группа звуков – чьи-то переполненные ужасом голоса на разных расстояниях от нашей комнаты кого-то звали. И вот один такой голос раздался буквально в соседней аудитории. Четверо стоявших у двери моих двойника (встретив их, я отметил очень неприятный для себя факт – со стороны я представляю собой очень малопривлекательное существо!) заглянули туда. «Это… Семёнов!», - произнёс один из них.
      Да, это действительно был наш преподаватель. Откуда он здесь? И почти сразу же у нас на глазах в помещении возник ещё один Семёнов. Он вышел из ниоткуда прямо в соседнюю аудиторию! «Так, здрасьте, и где весь народ!», - спросил новопоявившийся двойник.  «Мы здесь, Александр Моисеевич!», - ответил один из Вась. Второй Семенов обернулся, и…
      …Спустя минут пять их в помещении было уже шесть, причём два из них утверждали, что шестью здесь дело явно не ограничивается, да и каждого из нас явно не восемь – в соседних аудиториях, которых бесконечно много. И двойников тоже. Когда первый шок прошёл и мы вновь обрели способность мыслить, начался многоголосый спор по поводу происходящего.
     Что это – великое (возможно – даже бесконечно большое!) множество сошедшихся в одной точке из-за немыслимого вселенского Катаклизма практически идентичных друг другу ранее параллельных Миров? Или что? Одни предположения безумнее других. Семёновы – так вообще такую дискуссию промеж себя закатили! И ведь самое-то странное – профессор вошёл сюда из «нормального» Мира совершенно беспрепятственно! Просто через дверь, как обычно. Удивился ещё – чего это средь бела дня в помещении свет горит?! А вот как обратно выйти… Блин, а правда – как?!
    Лёгкая паника, Олины слёзы, затем – гиперактивная умственная деятельность и континуум чудовищных гипотез по поводу наблюдаемого феномена. Началась беготня по соседним аудиториям, и вот тут-то и выяснилось кое-что очень важное. И выяснилось благодаря висящим на стене часам. Им редко можно было верить, они имели обыкновение вообще стоять в течение длительного времени, но сейчас они вовсе просто шли неправильно – отставали примерно на сорок четыре минуты (и так было уже дней пять). Но ведь они шли и почти одинаково в соседних аудиториях.
    Почти одинаково! А точнее – разность хода составляла около двадцати секунд: если быть в какой-нибудь из комнат-близнецов, то в правой (если стоять лицом к доске) её соседке часы опережали свой аналог в этой комнате на двадцать секунд, а в левой – отставали на то же время! Затем двойники стали сверять ход времени по своим сотовым телефонам (телефонной связи с «нормальным» миром, да и друг с другом тоже, кстати, у нас не было), и выяснилось, что в самом крайнем случае разность хода составляет примерно две минуты. Точнее, было четыре варианта разности хода часов в телефонах двойников – 20 секунд, 40 секунд, 1 минута, и 1 минута 20 секунд, 1 минута 40 секунд и 2 минуты.
    Ещё минуты через три ответ на этот вопрос был окончательно оформлен, и мне, например, его сформулировать было не особо сложно, ибо я часто фантазировал и размышлял на подобные темы. Все двойники – из разных Вселенных. И различаются эти Вселенные, видимо, только из-за того, что по какой-то неведомой причине встретились. Контактировали аналоги одной и той же области пространства – нашей аудитории, но в разном времени. Если наша аудитория подверглась влиянию феномена в некоторый момент времени, то в «соседних» Мирах-Двойниках, это произошло, соответственно, на двадцать секунд раньше и на двадцать секунд позже. Именно поэтому они и отличаются – в мире, где контакт произошёл двадцатью секундами раньше, ход событий станет иным по отношению к нашему миру, ибо в нём в течении этого небольшого времени в пределах «зоны контакта» (аудитории) что-то успело произойти – то, чего в той Реальности не произойдёт никогда! И, следовательно, в силу взаимодействия всего со всем – история этих Вселенных после контакта пойдёт различными путями. Возможно, что это различие постепенно сойдёт на нет, возможно – практически стабилизируется на каком-то уровне, а, может быть, и начнёт неограниченно возрастать. Это были именно разные Миры, а не один и тот же в разные моменты времени, ибо в этом случае контакт в области пространства, соответствующей нашей аудитории, существовал бы вечно. Правда, последний вопрос (на счёт «вечно»), был ещё очень и очень спорным, а вот Миры были явно разные – ведь за двадцать секунд до того, как мы обнаружили контакт, его для нас ещё не было, а вот на вопрос Семёнова о том, что такое «область пространства, соответствующая нашей аудитории» (в смысле – в какой системе координат), никто пока ответить не смог, даже профессорские двойники. В общем, если пробежать около четырёх тысяч аудиторий в одну сторону, то можно попасть во Вселенную-двойник, где контакт произошёл на сутки раньше, и где с нами уже сутки твориться чёрт знает что, а если пробежать около четырёх тысяч аудиторий в другую сторону, то можно попасть во Вселенную-двойник, где контакт произойдёт на сутки позже, и мы все ещё целый день после нынешнего не столкнёмся с его последствиями. Если же предположить, что число контактирующих Вселенных действительно бесконечно велико, то тогда логично предположить, что, если бы у нас была возможность пересечь около 80 миллионов комнат (точнее – областей пространства, соответствующих этим комнатам), то мы могли бы попасть в Реальность, где наблюдаемый нами феномен произошёл ещё в далёкие 1950-е годы, когда это здание ещё не было учебным корпусом, либо, при движении в другую сторону – в Реальность, где контакт произойдёт лишь в 2050-х. А если ещё эдак в сто миллионов раз дальше – так там вообще «межвселенское окно» в первом случае – открылось ещё в те времена, когда наше планеты либо не было вообще, либо она только-только начала формироваться, а во втором, напротив – откроется лишь тогда, когда, скорее всего, уже потухнет Солнце! Ну, а ещё в раза в чётыре дальше – и с одной стороны можно будет лицезреть рождение  Вселенной – Её Величество Сингулярность (если только не врёт теория Большого Взрыва) – а с другой, возможно – Её Гибель! Впрочем, это мы уже не сможем проверить – для этого нам пришлось бы преодолеть расстояние порядка двадцати световых лет…
     … Ладно. Хорошо. Замечательно. Великолепно. Ну… надо же выбираться отсюда! А как?! Впереди – прошлое, сзади – будущее и во всём этом – бесконечная Орда Кузнецовых, Агальцовых, Будякиных, Глазовых и Семёновых! А ведь запасы кислорода в помещении весьма ограничены – на каждую комнату приходиться в среднем по пять человек. Если мы не найдём выход, то всем в не слишком отдалённом будущем грозит смерть от удушья! Так… ТАК!.. Нет – ну ведь Семёнов-то вошёл?! Значит… Значит и ещё кто-нибудь сможет войти!!! А вот если этот кто-то, скажем, одной ногой будет ЕЩЁ ТАМ, а другой – УЖЕ ЗДЕСЬ, то назад он сможет выйти? И вытянуть с собой что-нибудь из этого Мира, представляющего собой бесконечную последовательность одинаковых комнат? Если да, то мы все  спасены. «Ой, чё за на хрен?!», - воскликнул кто-то за две комнаты от нас. Мы, чуть не раздавив друг друга в дверях, бросились туда. Это был Валера Меркулов – ещё один наш магистр. И ещё три Валеры приближались к нам из соседних комнат. Он появился здесь только что, а значит… «Ой, чё за на хрен???!!!», - раздался голос за нашими спинами. Как того и следовало ожидать, появился ещё один Валера. И ещё один появиться – секунд через двадцать. Через двадцать секунд у следующей двери!
      Мы толпой сгрудились возле дверного проёма, в котором через несколько секунд должен был появиться ещё один Меркулов. Если всё получиться, мы выйдем! «Ну… ну же!», - слышались со всех сторон одинаковые голоса. И тут прямо из воздуха начала возникать Валеркина фигура. «Стоп… Стоп!», - проорали два моих двойника, один из них схватил Валеру за руку, а другой – за ногу, стремясь оставить нижнюю часть его тела снаружи, а верхнюю – внутри Зоны Контакта.  «Вы чё, э?!», - в ужасе воскликнул Валера. «Стой, сука, блин! Стой так!», - заорали на него все, и в то же мгновение десятка два различных двойников (из них один – его собственный) вцепились в несчастного Меркулова, стремясь сделать из него Портал в Нормальный Мир.
      Да… зрелище было жутковатое.  Почти вся нижняя часть охреневшего Валеры находилась для нас вне Вселенной, и при этом граница была вполне чёткой, такой, словно Меркулова разрезали на две части неким идеальным резаком: его внутренности на Границе отчётливо просматривались – мы даже сначала подумали, что ненароком разорвали беднягу пополам (от визга двойников Оли Будякиной задражала вся бесконечная иерархия комнат!), но оказалось, что это не так – кровь не лилась рекой на пол, а спокойно циркулировала по сохранившим целостность сосудам, поступая снаружи, а Меркулов был жив и пребывал в глубочайшем шоке, созерцая кучу одинаковых лиц (особенно – собственных!) и бесчисленное множество расположенных друг за другом аудиторий. Но тут он ненароком посмотрел на себя и… «(…)!!!», - вопль всех Оль одновременно не шёл с этим ни в какое сравнение.
     Я держал его за правую ляжку, но тут он рванулся наружу с такой силой, что я почувствовал, что вот-вот выпущу его. Его нога ушла за границу, и вместе с ней там оказались и мои пальцы! Есть! «Отпустите его!», - проорал я. – «Отпустите – он вытащит меня, а я…».  До всех дошло не сразу. До ближайших трёх Агальцовых – быстрее, чем до других. «Отпусти его, Василич!», - сказали они, разжав руки. Затем – около минуты воплей и мата – не до всех сразу дошло, что достаточно мне одному оказаться ТАМ, чтобы все были спасены. А когда дошло, бешено брыкающийся Меркулов наконец-то получил свободу действий. Он вцепился в меня руками, стремясь стряхнуть с себя.  «Просто выйди отсюда! Просто…», - орал я. Валерий рванулся наружу, вытянув меня за собой. И я по грудь оказался снаружи, после чего тут же получил ботинком в плечо и выпустил ногу Валеры. Меркулов отскочил от меня метра на три, и принялся ощупывать себя – всё ли на месте. А я, держась руками за пол, пополз дальше, стремясь полностью оказаться вне Зоны Контакта.
     И вдруг две руки вцепились в мою ногу с той стороны и потащили назад. Видимо, не до всех дошло! Нет, мне же… блин, я же вернусь, но не сейчас!.. А ведь если они затянут меня назад, то мы можем вообще не выбраться! Я перевернулся на спину, и со всей дури пнул ногой придурка, стремящегося сделать глупость, которая могла стоить жизни и ему, и всем остальным, застрявшим в Контакте. И тут оказалось, что снаружи-то видно, что внутри происходит. Придурком оказался один из моих собственных двойников – я его видел, а он видел лишь ту мою часть, что ещё была там. Ботинок попал ему прямо в лицо. Подействовало – захват ослаб. Я резкими лихорадочными движениями выдрал себя оттуда и оказался в родном, привычном для меня мире.
      Я резко вскочил с пола и обернулся к двери. Они все были ТАМ, я видел их, я мог попасть к ним, спасти! Нужно это сделать как можно скорее, но только аккуратно!
      Односторонний Портал, ведущий в Иерархию Комнат, проходил точно по внешней границе дверного проёма. Иногда – и довольно часто – кто-нибудь из двойников ненароком пересекал её, и тогда на Границе возникал его «поперечный разрез» в соответствующей плоскости – жутко шокирующее зрелище! Мой двойник с разбитым носом и следом ботинка на лице изрыгал чудовищные проклятья, а ещё два меня пытались успокоить его, наперебой объясняя ситуацию и уверяя, что я обязательно вернусь!
      Сейчас… сейчас я всё объясню! Напишу на листе белой бумаги, благо в моём портфеле их немерено! Только вот… блин – портфель ТАМ остался! Может, Меркулова послать? Не пойдёт ведь! Значит – надо у него просто ручку и бумагу попросить. «Эй, Валера!», - крикнул я, обернувшись. Но в этот момент бледный Меркулов с безумно вытаращенными глазами пронёсся мимо меня в туалет. Хрен с ним – пусть его вывернет пару раз, а мне нужно бумагу найти! И ручку. Вот – лаборатория новых информационно-измерительных технологий рядом! Там – точно есть!!
      Я ворвался в лабораторию. Там был всего один человек – молодой доцент Ярослав Листратов, сидевший за компьютером у дальней стены комнаты. «Можно бумагу… Лис..т… Ярослав Иговрв… Игоревич!!!», - рявкнул я скороговоркой. «Чё с тобой?!», - усмехнулся Листратов. – «Ты откуда в таком виде?!». «Очень сроч… но…!», - я не договорил то, что хотел сказать. Ибо в комнате в этот момент стало абсолютно темно…
       …Нет, не абсолютно – из-за экрана Листратовского компьютера.  «Не хрена!», - воскликнул шокированный доцент и… этот возглас, чудовищно усиливаясь, стал многократно повторяться за его спиной, одновременно удаляясь, и совсем скоро превратился в бесконечно далёкий, жуткий РЁВ…

                Продолжение следует…