По-соседски...

В дверь постучали. «Странно, почему не позвонили?» — удивился Виктор Алексеевич, отрываясь от гранок журнала.

На пороге стоял карапуз, лет пяти, в шортиках и летней кепочке. До звонка он ещё не мог дотянуться.

— Дядя,  на крыше нашего дома вашего мальчика убило током, — чётко выговаривая все буквы, сообщил карапуз.  И тут же убежал вниз по лестнице.

«В обморок буду падать потом», — стараясь вырваться из тумана перед глазами, сказал сам себе Виктор Алексеевич. 

В коридоре показалась его беременная, уже на сносях жена Ирина. Вопросительно взглянула на мужа у распахнутой двери, за которой никого не было.

— Меня попросили зайти в квартиру над нами, измерить давление Клавдии Михайловне, может, гипертонический криз, — неудачно соврал Виталий Алексеевич (соседка была врачом, могла и сама измерить). Почти скомандовал: — А ты, мать, собирай чемодан, сейчас едем в аэропорт. Будешь рожать в Германии. Ты же знаешь, твой случай… Не будем рисковать.

— Почему так срочно? Ну, раз ты решил… — согласилась Ирина, зная твёрдый характер мужа. Впрочем, тема рождения второго сына за границей, в хорошей клинике, уже обсуждалась не раз. Муж, бывший врач-кардиолог,  ныне известный поэт и главный редактор популярного журнала, всё решал быстро и правильно. Ирина привыкла доверять его слову, и оно было последним.

Виктор Алексеевич метнулся в кабинет, выгреб все деньги из секретера, захватил кредитки, паспорта. Поднимаясь этажом выше, сформулировал «мессидж» для соседки. Она женщина, хоть и с гипертонией, но волевая, надёжная, всё поймёт и сделает как надо.

Потом, передумав, вызвал лифт и проехал ещё три этажа. Миновал лестничный пролёт и через почему-то не запертую дверь вышел на плоскую крышу, покрытую рубероидом. Недвижное тельце 12-летнего Сергуньки увидел сразу. Он лежал невдалеке от электрораспределительного щитка. Подлетел к сыну, прощупал пульс, убедился, что Сергей мёртв.

Тело сына оставил на том же месте. Сбежал на этаж соседки.

— Клавдия Михайловна, здравствуйте. Как вы себя чувствуете? — спросил открывшую двери грузную женщину и, отстранив её, прошёл в квартиру.

— Сегодня, слава Богу, — ответила соседка как бы походя, догадавшись, что её ответ никого не интересует. — Что случилось, Виктор Алексеевич?

— Мы знакомы с вами давно, Клавдия Михайловна. Мне кажется, вы меня уважаете…
—  Несомненно, — перебила соседка. — Ближе к делу, Виктор Алексеевич.
—  У меня к вам важное поручение, просьба. В данном случае обратиться не к кому. Будьте мне матерью, старшей сестрой… Уверен, вы сумеете помочь. Дело в том, Клавдия Михайловна… — Виктор Алексеевич тыльной стороной ладони вытер холодный пот со лба, хоть в иной ситуации непременно воспользовался  бы носовым платком. — Дело в том, что мой сын Сергей убит электрическим током. Сейчас лежит на крыше. Дайте, пожалуйста, лист бумаги и ручку.

Присев за стол, Виктор Алексеевич быстро написал доверенность. Положил свидетельство о рождении сына, стопку крупных банкнот и зачем-то редакционное удостоверение.

— Данные своего паспорта, Клавдия Михайловна, впишите сами. Вам придётся заняться всем сразу. Милиция, экспертиза, похороны… Если Ирина узнает, что случилось, я потеряю её, может, даже с ребёнком. Вы, знаете, у неё слабое сердце. Едва довели до последнего месяца беременности. Без вашей помощи нам конец. Вы сможете. Я уверен. Пожалуйста,  вызовите родителей Ирины на похороны. Они помогут в организации. Вот  записываю их телефон. А это запасные ключи от нашей квартиры.

— Конечно, всё сделаю, как надо, — заверила соседка без лишних вопросов, подавно бабьих «ахов-охов».  До выхода на пенсию эта, теперь пожилая и одинокая женщина ещё успела застать Виктора Алексеевича на должности завотделением, поработать под его началом. В военном госпитале часто бывали чрезвычайные ситуации. Оба были людьми решительными, как и подобает торакальным хирургам, делающим операции на сердце.

…Из Германии вернулись через месяц. Стоило неимоверных усилий и фантазии, чтобы отвлекать Ирину от темы о старшем сыне. Телефон его не отвечает? Потерял, наверно. Попрощаться не было возможности – на самолёт опоздаем. Теперь сын с твоими родителями. Да, я их вызвал. Почему мама говорит сдавленным голосом и на вопросы прямо о Сергуньке не отвечает?  Должно быть, опять набедокурил, мать не хочет тебя расстраивать. Так и дотянули до родов.

Правду о смерти сына Ирина услышала дома, в окружении своих родителей, мужа и почему-то соседки с верхнего этажа. Ясное дело, сомлела. Откачали. Потом молоко пропало. Здоровье наладилось постепенно. Психическая травма потребовала лечения. Нового сына нарекли, как отца.