Далеко, далеко! Минор и экстрим...

            Далеко – далеко,
            В весях детских походов
            Нам дышалось легко,
            Не пугали невзгоды.
            Нам мечталось легко,
            Быстро зло забывалось,
            Далеко – далеко:
            Там, где нас не осталось…
            
            Далеко – далеко, куда не дойти и не доехать, надёжно спрятано наше детство: и не потерять его… и не вернуть…
            Только в памяти можно отыскать страницы безмятежного начала жизни – страницы, наполненные запахами молока и подтаявших на солнце карамелек, звуками звенящего зноя, щебета, стрекота и жужжания крылатых, шлёпанья собственных босых ног и яркими, как праздник, картинами принадлежащего только тебе мира…
            И всё вокруг было большим и значительным, манящим и ужасно интересным – настолько интересным, что совершенно недопустимо было тратить время на сон, дабы не пропустить самое-самое что ни на есть важное.
            Дни были длинными и наполненными событиями, и каждый день был лучше предыдущего, а будущий сулил новые радости и открытия тайн бытия. Там, в детстве были тепло, свет, доверчивость и чистота распахнутой настежь души, а самое главное – у нас было ощущение своей абсолютной защищённости!
            Всё вокруг обещало обязательное и бесконечное счастье, от избытка чувств и эмоций хотелось бежать, прыгать, лететь…
            
            
            …Помнится, пяти лет отроду я впервые испытала восторг полёта. Летать мне хотелось всегда, и я всячески имитировала пребывание в высоте, поднимаясь на пригорки, забираясь на верхние этажи новостроек, на заборы и деревья. Смотреть сверху на взрослых и их суету было интересно, но прыгать я всё-таки не отваживалась.
            И вот однажды…
            Было это в самом начале весны в городе Котовске. В доме, где моя семья снимала комнату, появился трёхколёсный велосипед – не мой, а хозяйской дочки, моей ровесницы. Конечно, она давала мне покататься по ухоженным дорожкам просторного двора, но это было скучно.
            Не помню, как и что меня подвигло на экстремальную езду на сим безобидном транспорте, но однажды я проснулась затемно, раньше всех в доме, втихомолку приоделась сообразно времени года и выкатила велосипед на широкое крыльцо, высотой почти в полтора метра – на всю ширину цоколя…
            И поехала вниз по обледеневшим за ночь ступеням! Сколько их было, не знаю, потому как считать тогда не умела – да и не до того мне было: я издавала боевой вопль, как индеец апачи в погоне за бизоном, всякий раз, как  задние колёса моего «коня» взбрыкивали на очередной ступени крыльца. И, наверное, визжала от восторга, потому что подобрать меня с земли с окровавленным лицом и с велосипедом, в который я вцепилась мёртвой хваткой, успели почти сразу после того, как я пропахала пару метров дорожки плашмя…
            Хорошо помню, что по причине боевого ранения, меня не выпороли: не до того было перепуганным родителям, спешащим оказать срочную помощь «лётчице» и проверить, не пострадали ли жизненно важные органы на лице будущей красавицы. Нос уцелел, уши не свезло, глаза из орбит не выскочили, губы не раскроило, а зуб… он и так уже шатался. Но два крохотных шрама на лице я пронесла через  всю жизнь.
            А велосипед уцелел! Впрочем, больше мне кататься на нём не позволяли, даже во дворе. Да и других не покупали лет до четырнадцати. И вообще, мне с велосипедами не везло: то «восьмёрку» накручу, то шины порву, то одежду...
            Первый двухколёсный велосипед у меня реквизировали через месяц его эксплуатации в качестве средства для полёта. Нашлись доброхоты, донесли родителям, что я катаюсь на междугородней трассе. Вернее летаю, потому что, хорошенько разогнавшись, руль я доверяла поставленным на него ногам, а раскинутые для равновесия руки становились крыльями – и лети себе вниз по инерции по мосту над железнодорожным полотном, как вольная птица…
            
            
            …В детстве я научилась летать и падать без глубоких травм, и это пригодилось мне в жизни, особенно умелый разбег и езда по инерции. Но это в советскую эпоху.
            Далее всё стало очень похоже на мой оголтелый спуск с лестницы на велосипеде: также подбрасывало на колдобинах событий в стране и выбивало из седла на обочину. Но падать я уже научилась и лицо не теряла…
            
            
            …Ох, и трясло же нас всех в 90-ые годы! Это тоже было детство – детство новой, совсем другой жизни, но было оно какое-то сиротское, полное отнюдь не детских неожиданностей и страха перед завтрашним днём.
            Экстремальный въезд без тормозов и руля в следующий период жизни завёл всех в тупик на краю обрыва, и в сонме мечущихся чувств одно стало общим для большинства: чувство абсолютной беззащитности перед постановщиками и режиссёрами спектакля под названием: «Глобальная демократия». По сути, мы снова стали детьми, но не в заботливых родительских объятиях, а в цепких руках жестоких и всемогущих надзирателей, нагло объедающих подопечных и приучающих их к жизни по воровским законам и к циничным играм без правил…
            
            
            …Я рассматриваю в зеркале крохотные шрамы детства, свидетельствующие о дерзких притязаниях на восторженный полёт в будущее, и с горечью думаю о несбывшихся обещаниях счастья и стабильности. И о множестве невидимых шрамов на сердце и в душе: от боли потерь, разочарований, ярости и негодования, от стыда перед предками своими и детьми за попустительство вопиющему беззаконию и грабежу родной страны.
            И во всём этом смятении, как естественная защита от безысходности и стресса, оживает во мне неистребимый и упрямый ребёнок, свято верящий в победу добра над злом, в силу любви Отца и в Его милосердие.
            Он защитит нас! Он восстановит справедливость и покарает воров и растлителей, Он не даст погибнуть Великой стране, претерпевшей столько страданий в земной юдоли!
            И очистимся мы от наносного и чужеродного, и вернём своё добро и приумножим его для детей своих, и научим их созидать. И будут все тверды в исполнении традиций и заветов отцов, в сохранении родов своих и праведно нажитого – и счастливы будут этим. И это непременно случится – пусть даже в далеком времени!
            
            Далеко – далеко
            Будет солнце сиять,
            И тепло и светло
            Жить всем станет опять.
            Далеко – далеко
            Будет крепкое братство –
            В тони дальних веков…
            Нам туда не добраться?







Иллюстрация: на картинке с сайта http://www.smileoyun.com/ru/category.php?id=13
Приткнулось фото из семейного архива - автор (с бантом, справа) с отцом и со счастливой обладательницей велосипеда.