Затуманенный. Глава 5

Джим лежал на кровати в своей комнате и наслаждался утренними теплыми лучами солнца. Его полуголое тело прикрывало тонкое одеяло, краешек которого парень крепко зажал в левой руке. В глазах была пустота, лицо опухшее, а губы дергались, сдерживая слезы.
- Как Вас зовут?
Парень обсмотрел взглядом Мистера Тэйлора, сидящего на табурете рядом с кроватью в черном бархатном пиджаке, внутри которого была белая рубашка, застегнутая на все пуговицы. Мужчина нервно сжимал кулачки, ожидая ответа на вопрос.
- Джэймс Уолкер.
- Сколько Вам лет, Джэймс?
- Месяц назад я устраивал вечеринку с самим собой, отмечая девятнадцатый день рождения. – Джим закатил глаза и уставился в окно.
- У Вас есть друзья?
- Нет.
- А подруги?
- Не вижу разницы.
- Как же? Разницу можно увидеть всегда и во всем.
- Нет. Все люди одинаковые. Злые, подлые. У всех грязные мысли. Все думают только о себе, о деньгах и сексе.
Мистер Тэйлор задумался. Джим этим временем стал поглаживать шрамы на запястьях.
- Вы тоже человек, Джэймс.
- Есть только несколько нормальных людей, которых можно назвать людьми.
- Например?
- Я, моя мама и Джесси Грин.
- Джесси Грин?
- Вы не знаете ее?
- Нет.
Джим покачал головой, вытащил руку из-под одеяла и показал пальцем на дальнюю стену. Там висел небольшой плакат, на котором была изображена женщина с короткими бирюзовыми волосами. На ней были одеты синие кеды, больше похожие на тапки, короткая джинсовая юбка и бледно красная майка с надписью «Завтра не начнется никогда» забавным тоненьким шрифтом.
Джесси Грин была местной поп-принцессой. В Нипаве ее песни имели огромный успех. Жила она на центральной улице в трехэтажном доме, в котором было все для того, чтобы создавать деревенские поп-хиты и качественно записывать их на пластинки. Именно ее композицию под названием «Ловушка» Джим и слушал каждый вечер. В ней он нашел себя.
«Ты в ловушке, детка.
Ты никогда из нее не выберешься.
Умри, вонзая в себя нож.
Ты навсегда застрянешь здесь.»
- Вот она.
- Вы считаете ее нормальной? Посмотрите на ее волосы!
Мистер Тэйлор разглядывал плакат, в надежде найти еще несколько зацепок.
- А мы разве о внешности говорим?
Мужчина вернул голову на место и зажал губы пальцами, снова о чем-то размышляя.
- Простите, Мистер, но что-то мне подсказывает, что Вы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать мои музыкальные предпочтения.
Джим сунул руку обратно под одеяло и снова закатил глаза.
- Верно. Давайте поговорим о том, что случилось неделю назад.
- А что случилось неделю назад?
- Джэймс, Вы наложили на себя руки.
- А, так вот зачем Вы здесь. Что Вам сказала Грейс?
- Ваша мать? Ничего. – Мистер Тэйлор опустил глаза. Но, подумав, что Джим посчитает его лгуном, снова уверенно уставился на парня.
- Расскажите. Это останется между нами.
- Хорошо. Она просто волнуется за Вас, Джеймс. Она рассказала, как Вы в прошлую субботу вернулись с какого-то концерта и заперлись в ванной комнате. Вы не отзывались на крики матери. Потом она услышала, как Вы включили воду и через несколько секунд завопили от боли. Сначала она подумала, что Вы ударились или упали, но Вы продолжали вопить. Мисс Уолкер пришлось выломать дверь. И когда она увидела Вас лежащим в…
- Хватит. – Джим перебил Мистера Тэйлора. Ему не удалось на этот раз сдержать слез. Он вспомнил ту боль, ощутил ее снова. Вспомнил взгляд мамы, которая сама себя чуть не убила, когда не могла дозвониться до скорой помощи с первого раза.
- Хорошо. Вам стоит выплакаться, Джэймс. Вот для чего я здесь. Расскажите мне, почему Вы решили покончить с жизнью? Неужели нашлось что-то более важное, чем жизнь, или мать?
- Мистер…
- Тэйлор.
- Да, Мистер Тэйлор…
- Вы можешь звать меня Шоном, если хотите.
- Тогда перестаньте обращаться ко мне на «вы». Мне не 91 год.
Джим раздвинул губы в стороны, как гармошку, которая веками пылилась в кладовой комнате. Глаза уже покраснели от слез, что придало парню жалобный вид. Мистер Тэйлор снова повторил свой вопрос. Джим привел свои губы в стандартное положение.
- Мист… Шон! Мама из меня выпытывала ответы на похожие вопросы последние три дня. Она решила, что Вам я расскажу? Если я не доверил это маме, то с чего стану доверять незнакомому мне человеку?
- Я понимаю. Тогда скажи, почему ты не доверяешь своей матери? – Мистер Тэйлор нахмурил брови и наклонил голову в сторону, как делает соседская собака, перед тем как залаять, когда видит незнакомца.
- Я ей доверяю.
- Ты только что говорил обратное.
- Я знаю. Понимаете, Шон, моя мама слишком эмоциональная женщина. На любые слова она бурно реагирует. Причина, по которой я попытался уйти из жизни, показалась бы ей абсурдной. Господи, мне кажется, она бы убила меня, если бы узнала ее. – Джим выпучил глаза, представляя, как Мисс Уолкер бегает за ним с ножом по улицам Нипавы.
- Я никогда и ни на что не реагирую бурно. Я смогу тебя выслушать, помочь тебе разобраться.
- А потом Вы все расскажете моей маме, и она придет ко мне с ножом.
- Я с Мисс Уолкер не договаривался об этом. Она лишь попросила меня помочь тебе выплеснуть эмоции.
- Выплеснуть эмоции?
- Нельзя вечно все запирать в душе. Вскоре у тебя не останется там места, и ты будешь срываться на всех окружающих тебя людях: на маме, на коллегах. Были случаи, когда люди выплескивали свои эмоции на прохожих.
- Я все это знаю. Но нет в этом необходимости, понимаете? Вы просто зря теряете время, Шон. В моей душе царит гармония.
- Ммм.
- И я жалею, что сделал это с собой. – Парень высунул обе руки и показал их Мистеру Тэйлору ладонями вверх. - Теперь эти шрамы будут преследовать меня всю жизнь, напоминая о том, как она… - Глаза Джима снова стали мокрыми. Он потер их пальцами и вдохнул воздуха. – Я чуть не выложил Вам все.
- Значит, дело в девушке? – Глаза Мистера Тэйлора вспыхнули! - Вы любили ее?
- Нет. – Джим закачал головой. - Нет! О любви и речи идти не может! Я никогда не любил. Это чувство для меня не дороже того, что годами гниет на свалке.
Наступила тишина. Мистер Тэйлор закачал головой вслед своему пациенту, уперся локтем в колено и положил голову на ладонь. Его глаза постоянно смотрели на лицо Джеймса. А парень только изредка поглядывал на Шона, все остальное время он разглядывал между белыми рамами окна пролетавших мимо ласточек.
- Джэймс, так ты хочешь рассказать, что произошло в тот вечер? Что толкнуло тебя на самоубийство?
- Вы курите, Шон?
- Нет.
- А что у Вас в кармане?
Мистер Тэйлор опустил взгляд на карман своих брюк и залился краской.
- Не понимаю, какое отношение это имеет к нашей беседе?
- Я просто мечтаю о сигарете уже неделю.
- Ты куришь?
- А кто сейчас не курит?
- А Мисс Уолкер…
- Знает! – Улыбнулся я.
- А она разрешает курить в твоей спальне?
- Это моя спальня, я никогда не спрашивал маму, что здесь можно делать, а что – нельзя.
Мистер Тэйлор еще раз посмотрел на пачку сигарет, выделяющуюся на брюках прямоугольной формой.
- Если я дам тебе сигарету, ты мне расскажешь?
- Я же говорил, что все люди подлые. - Джим отвел взгляд в сторону и зажал губы.
- Да, наверное, ты прав. Джэймс, я повторю. Я хочу тебе помочь.
- Я не просил о помощи. Это мама хочет, чтобы Вы мне помогли. Признайте уже свое поражение и идите по своим делам.
- Не буду принимать это за оскорбление.
- Еще раз услышу вопрос о том вечере, пну Вас коленом. – Джим заулыбался, и глаза заблестели победой.
- Мисс Уолкер говорила мне, что ты стал грубым. Ты только что это доказал.
- Плевать.
- Джэймс, мне жаль, что у нас ничего не вышло, но я и вправду еще в начале нашего разговора признал свое поражение. Я пойду. Скажу твоей маме, что я плохой психолог.
- Не карайте себя, Шон. Дело во мне. Меня сможет раскусить только сестра. Никому больше не удавалось.
- И даже профессионалу не удалось. - Мистер Уолкер встал с табурета и поправил пиджак. – До свидания, Джэймс. – Мужчина улыбнулся и стремительно вышел из комнаты, обходя кровать стороной. Джим проследил за ним, и когда дверь защелкнулась, расслабился и укутался в одеяло.

Я приоткрыл глаза и тут же зажмурился. Надо мной висела голая лампочка, свет от которой показался мне ярче, чем от прожектора. Пока я привыкал к нему, осмотрелся вокруг. Стены с вертикальными полосатыми обоями и множеством картин с незнакомыми мне лицами дарили теплую обстановку. Напротив меня стоял стол, на котором возвышался широкий черный монитор, а под ним на полу стоял громадный системный блок такого же цвета. Рядом был деревянный гардероб с открытой дверкой. Я никогда не видел эту комнату раньше.
- Джим!
Я обернулся на звук и увидел в дверях Саймона. Наверное, я лежу в его комнате, на его кровати, укрытый его постельным бельем. Я чувствовал на себе всю свою одежду, кроме обуви. Слава Богу, что он меня не стал раздевать.
- Сэм. Что произошло? – Хриплым голосом спросил я парня, который присел на колени возле кровати, облокотившись руками о краешек. Саймон улыбался и глаза переливались на свете лампы, висящей прямо над нами.
- Ты два раза терял сознание. Мы были на поляне. Я дотащил тебя до дома, облил холодной водой, накормил и ты уснул. – Улыбка стала еще шире.
- Я ничего не помню. - Сэм зажал губы и встал. Он выключил свет, и мне стало комфортнее. Я раскрыл свои глаза на максимум и еще раз все осмотрел. – Помню только, как мы сели на бревна возле озера. А дальше - провал.
- Такое бывает. Мы потом пошли пройтись по полю, и тебе стало плохо.
- Мама, наверное, волнуется.
- Она звонила. – Сэм достал мой телефон из кармана и подошел, чтобы отдать его хозяину.
- Да?
- Я сказал, что ты пришел к другу в гости и уснул. Только она удивилась, что у тебя появился друг и начала обо мне расспрашивать.
- Что ты ей сказал? – Я поднял голову, чтобы почесать затылок, на котором от подушки примялись волосы. Было ощущение, будто они в мозг провалились.
- Что я – Саймон. Познакомились в Парке, когда я подошел спросить у тебя дорогу до больницы.
- Молодец.
Парень залился краской и снова присел на колени. Но руки на этот раз скрестил на груди.
- Джим, я хотел у тебя спросить.
- Спрашивай. – Я снова положил голову на подушку и еле придерживал тяжелые веки.
- Откуда шрамы?
Веки мгновенно стали весом с пушинку, и мои глаза выпятились на Саймона. Что делать? Врать? Если я скажу, что пытался покончить с собой, то он будет спрашивать, зачем я это сделал. И снова повторится та беседа с доктором Шоном. Сказать, порезался?
- Какие шрамы? «Да, Джеймс, давай прикидываться дураком!»
- На запястьях. – Сэм поднял брови и одним глазком указывал на мои руки, которые торчали из-под пледа.
- Сэм. Я не хочу об этом говорить. – Я потер глаза, делая вид усталости.
- Мне просто интересно.
- Ну, я думаю, ты и так знаешь ответ.
- Да. А почему ты пытался сделать это?
- Ты будешь смеяться. «Ну вот, я же говорил! Почему причина так важна?»
- Ни в коем случае.
Я еще раз потер глаза и стал вспоминать тот субботний вечер. Я был на концерте Джесси Грин – нашей поп-принцессы, по завершению которого она вышла на сцену, поблагодарила фанатов и сказала, что это был ее последний концерт. Она бросила карьеру певицы навсегда. У всех был шок. Началось безумие. Кругом слезы, истерики. И я не отличился. После того, как Джесси ушла со сцены, я повернулся и направился домой, омывая слезами асфальт. Не понимаю, что на меня тогда нашло, но, когда я пришел домой, я понял, что моя жизнь потеряла смысл. Я просто взял и полоснул лезвием поперек вен. Жуткая колючая боль промчалась по всему телу. Ноги подкашивали, и я упал на пол. Слезы смешались с кровью, а глаза мутнели с каждой секундой. Последнее, что я помню с того вечера, это слова какого-то мужчины. «Если бы он порезал вдоль, было бы хуже». Перед тем, как закрыть глаза, меня это порадовало.
Итак, я рассказал эту историю Саймону, который смотрел на меня, как смотрят на сумасшедших фанатов, готовых отдать жизнь за кумира.
- Джим, мне приятно, что ты поделился со мной. Но, я спросил, откуда у тебя шрамы не потому, что мне интересно. Прости. Я спросил это, потому что вчера на твоих запястьях их не было.
- Что?!
Вот теперь мне точно показалось, что мои глаза выпрыгнули и покатились по комнате. Что он несет? Я помню все, что было в тот вечер, словно это было вчера.
- Я сам не понимаю. Ты мне сейчас не поверишь, но в нашем городе никогда не было никакой Джесси Грин. Никогда не было никаких концертов.
Сэм взволнованно смотрел в мои глаза, нервно перебирая что-то пальцами в руке. По его лицу я сразу понял, что он меня не разыгрывает, но поверить в то, что он сказал, я не мог.
- А шрамы? Откуда они, по-твоему, взялись? Я не выдумал эту историю, Саймон!
- Я и не говорю, что ты лжешь! Я сам не понимаю.
Комнату охватило тишиной. Мы смотрела друг на друга, не шевелясь, молча. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию у себя в голове по-своему. Но, как обычно, в моей голове все тараканы давно повесились. Там было пусто.
«Ты в ловушке, детка.
Ты никогда из нее не выберешься.»

_____________

Примечания:
1. Джесси Грин – полностью выдуманный мною персонаж.
2. Названия песен Джесси Грин «Завтра не начнется никогда» и «Ловушка» якобы переведены с английского, как и отрывок, приведенный далее:
«Ты в ловушке, детка.
Ты никогда из нее не выберешься.
Умри, вонзая в себя нож.
Ты навсегда застрянешь здесь.»
3. Нипава – один из городов провинции Манитоба в Канаде. Названия улиц и озера не выдуманные.
4. Надеюсь, обойдемся без стереотипов, относящихся к эмо кидам, которые уже почти вымерли. Выдуманный мною главный герой - Джеймс Уолкер, никакого отношения к ним не имеет.
5.Далее в книге будут использоваться флешбэки (воспоминания), как в 5ой главе. Чтобы не запутаться во времени, они будут написаны от третьего лица.