Розы в бутылке

Нет ничего проще:  поддаться сиюминутному настроению и написать душещипательную историю.  Щипать души - нам не привыкать.  Когда складываешь слова в строки, подыскивая рифму; когда считаешь слоги, боясь выбиться из ритма; как то не очень задумываешься – а о чем, собственно говоря, пишу?  Стихи – это такая субстанция, она не пишется головой.  Она сердцем, душой пишется. Головой может писать только такой профи, как Пушкин. Задумал  сказку - и написал, задумал Онегина – и нате вам! А я не профи, я на задуманную тему неделями стихи  вынашиваю, как баба на сносях, пока схватки не начнутся, и потечет все само собой.
Но я не об этом хотела.  Я о розах хотела.  Ну да, о розах!  А что? Плохая тема? По-моему очень даже замечательная.  Ведь, что такое розы? Цветок! И какой цветок! Аристократ! Благородство и шарм впитан с самого рождения. 
И вот представьте: такие нежные с тонкими, почти прозрачными лепестками цвета церковного воска, в изысканно-розовом обрамлении нижних лепестков.  Пять полураскрытых бутонов на крепких, длинных стеблях с шипами. Они достойны королевского хрусталя, китайского фарфора… или чего там, ещё пошикарней, есть на белом свете.  А их не просто срезали (Бог с ними – для этого и росли в оранжерее, чтобы быть срезанными) и не только засунули в некое подобие вазы из грязной обрезанной бутыли из-под пива, так их еще и трясли в поезде почти двое суток!  Благо хоть вагон был купейный и попутчики оказались на редкость тихими.  Моложавая женщина на нижней полке всю дорогу не отрывала глаз от книжки,  ее сосед слева также ни на секунду не выпускал из рук MP3-плеер.  Молодой человек  на  верхней полке все время спал.  А хозяйка роз, еще одна женщина не первой свежести, все время где-то отсутствовала, появляясь набегами.
А розы? Розы, казалось, вели неслышный разговор.  Они возмущенно трясли головками, вздрагивали от неожиданности на стыках рельсов, никак не привыкнув к тряске и грохоту.  Что-то на вроде вот этого:
- Вы только подумайте, сударыни-подружки, какая наглость! Я в грязной бутыли! Какое неуважение! – шипела самая крупная, стукаясь об оконное стекло.
- Как вы думаете, нас заберут  потом с собой? А может мы так и умрем тут, в этом вагоне? – беспокоилась самая высокая розочка.
- Нет, это ж надо додуматься?!  Там, что роз нет в продаже? Стоило ли везти нас в такую даль? – недоумевала  еще одна, глядя на свое отражение в недопитом стакане чая.
И только две розы молчали: одна настойчиво пыталась заглянуть в книжку женщины с нижней полки, а вторая…. Вторая, не веря и не надеясь, не обращая внимания на соседок, тихо умирала, все сильнее и сильнее склоняя свою, так и нераскрывшуюся до конца, головку.
В какой-то момент дверь в купе открывалась.  С вихрем сквозняка появлялась хозяйка роз. Она обласкивала букет  взглядом.  Жадно втягивая аромат, тыкалась носом в каждую головку. Розы нервно дергаясь, выпрыгивали из ее рук, а она заливисто хохотала. Потом женщина вытаскивала фотоаппарат и, поворачивая, поправляя цветы, подолгу фотографировала их.
Часов в одиннадцать вечера в купе погасили свет.  В темноте, в ночных шорохах, розам стало совсем невыносимо, и они заспорили о своей судьбе с новой силой. Толкаясь в грязной «вазе», каждая искала для себя краешек почище и уголок подальше от окна, из которого сквозило северным ветром.  Самая крупная толкала самую длинную, а длинная напирала на тихоумирающую, тихоумирающая  безвольно падала на  любительницу отражений, а та всей головкой навалилась на мечтающую читательницу. Как то незаметно все сбились в кучу и, на очередном вираже состава, грохотом опрокинули импровизированную вазу.  Вода расплескалась по всему купе, облив между делом постель мужчины-меломана. Розы рассыпались по полу.
Разбуженные попутчики повскакивали со своих лежанок.  Началась суета-суматоха: поднять, вытереть, набрать воды… и так далее.  Минут через пятнадцать свет был уже снова погашен. Розы стояли в той же вазе, только теперь они были и сами такие же грязные, как и бутыль.
- Ну и чего ты этим добилась? – спрашивала самая высокая самую крупную розу, - нас теперь только четыре! Упадем еще раз, могут выбросить и тебя, и всех нас!
- Я самая крупная, меня не выбросят! – гордо заявила в ответ она
- Но ты и самая грязная! – злорадно хихикнула любительница отражений.
И только мечтательница опять молчала.  Она-то знала, что им уже не быть подаренным невесте.

http://natasha-ponikarovskih.myjulia.ru/