18. Три мистических сюжета

Мистика в жизни моей не занимала никакого места. Ни в какую чертовщину решительно не верю. Как говорится, ни в сон, ни в чох, ни в птичий грай. Но вот вам три сюжета, случившиеся у меня на глазах. Удобнее и легче всего объяснить их, все три, простым совпадением обстоятельств. Тем не менее, не буду скрывать: они меня в своё время и поразили, и озадачили

1.

В студенческие годы мне пришлось сочетать вечернюю учёбу в  педагогическом институте с работой на довольно не тривиальной должности: я два года служил  чтецом-секретарём в доме аспиранта философии – инвалида первой группы.. Он был слеп .совершенно – на фронте разрывом ракеты из немецкого шестиствольного миномёта «Ванюша» ему выжгло оба глаза, и вот теперь их  заменял ему я – «глядя в оба»… Работали  у него дома, в маленькой квартире, где он жил вместе со стариками родителями, молодой женой, недавно  родившейся дочуркой и  нянчившей её старушкой Алексеевной.
Однажды мы с ним  собрались ехать в университетскую Центральную научную библиотеку за очередной порцией книг по теме диссертации. Для работы в каталоге, заполнения бланков заказов надо было взять с собой авторучку, и Марк (так звали моего патрона) вручил мне превосходное наливное «стило», которое  я (весьма неосторожно!) сунул в карман брюк, - правда, предварительно проверив качество держателя. Мы вошли в вагон трамвая, ехали в нём минут двадцать, а когда вышли, я ручку в кармане не обнаружил. То ли её вытащили, то ли сама выскочила  - так это и осталось не известным.
Я немедленно признался в случившееся Марку. Он заметно был огорчён, однако мы продолжили свой путь в библиотеку. Свернув на Университетскую, стали подниматься по горке, как вдруг на асфальте тротуара я увидел… авторучку. Не ту, - совсем другую  но    ничуть не хуже утерянной. Даже, пожалуй, гораздо лучше…
Между утерей и находкой прошло не более пяти минут.

Мне скажут: мистики в этом случае не много. Город наш – студенческий, уже тогда в нём было  30 вузов, десятки техникумов, более сотни школ. Всё верно. И однако, не каждый день случаются такие совпадения находки с потерей…

2.

Вторая история (уверен: читатель со мной согласится!) более загадочна и даже попахивает чертовщиной. А произошла  в квартире того же Марка. Его  жена Олеся покормила Иринку и уложила её спать на обыкновенную  подушку, взятую с  постели молодых супругов. Девочка, однако, не засыпала,  капризничала,  мама стала проверять подушку – и нащупала под тельцем малышки что-то твёрдое. Ребёнка переложили на другую подушку, и он мгновенно уснул, а  Олеся  распорола наперник и вытащила из пуха какой-то небольшой твёрдый предмет и стала рассматривать его под светом настольной лампы: в комнате было темновато…

_ Не пойму, что  же это такое,– вслух  рассуждала молодая мать. – То ли куриная косточка?... То ли палочка? Кусочек старой ветки? Феликс, – позвала  она меня, – взгляните: может, вы разберётесь?

Я взял в руки протянутый ею предмет и стал рассматривать под светом настольной лампы. Сомнений быть не могло: это две первые фаланги мумифицированного (высохшего и окаменелого от времени) ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ПАЛЬЦА!!! По-видимому, он был когда-то отрублен – скорее всего, топором. Хорошо сохранился крупный ноготь, а на обороте, на мякоти, которая по-украински носит название «пучка»», виднелся след когда-то начавшегося, но затем почему-то прервавшегося  тления…

– Это палец,  – растерянно  произнёс я. 

Леся .с недоверием взяла у меня из рук предмет нашей «экспертизы», вгляделась в него и… громко взвизгнула, в испуге швырнув палец на пол!

Я подобрал  эту деталь человеческого тела, довольно спокойно отнёс на кухню и выбросил в помойное ведро. Некоторое время  домашние Марка и Олеси (то есть его родители, сама молодая чета и я) обсуждали случившиеся. Оказалось, что  подушки, которыми пользовались молодые, были им отданы его родителями и представляли собой часть приданого мамы Марка – Татьяны Абрамовны, которая, как и её муж, была родом из  какого-то  местечка. Отец Марка был старый большевик с дооктябрьским партийным  стажем, красный партизан в гражданской войне. Ко времени, о котором мой рассказ (1951 год), он заведовал уже много лет  сапожной артелью имени 1 Мая.  При самом разгульном воображении вряд ли можно допустить, чтобы такой мирный и добрый человек полвека хранил в пуховой подушке расчленённые трупы «чекистских жертв».

Жена его, Татьяна Абрамовна, рассказала, что совсем недавно вместе с няней маленькой Ирочки, Алексеевной,  перебирала и сушила в комнате пух из большой подушки, распределив его на две поменьше… К этому времени Алексеевна, которая прожила в этой  семье с полгода или чуть больше, неожиданно оказалась… запойной пьяницей, и ей отказали от места. Я как раз был в доме, когда этот её грех выявился. Старушка, всем сердцем  привязавшаяся к девочке и очень о ней заботившаяся, была с нею ласкова и с готовностью согласилась  ездить в центр города, на молочную кухню, за детским питанием. Однажды, вернувшись, оповестила о себе неожиданно долгим и пронзительным звонком. Открыл ей я.  Алексеевна поставила к стенке в коридоре сумку с бутылочками и тут же рухнула  к моим ногам поперёк коридора. Я попытался её приподнять, но она, как оказалась, крепко уснула. От неё разило  спиртным…

Семья, естественно, не могла больше доверять ей ребёнка. Но к тому времени у старушки нашлась в Москве родная сестра, замужем за полковником в отставке. Алексеевна  к ней уехала.

Одно из предположений по поводу происхождения пальца заключалось в том, что это, может быть, амулет (скажем, часть «святых мощей», который заботливая и суеверная нянька нарочно вложила в подушку, на которую стали укладывать спать её любимицу…)  Но пусть читатель на досуге сам подумает и над другими версиями!  Как-никак, отрубленный человеческий палец – это вам, уж простите за грубое  выражение, не хрен собачий!

3.

Прошло много лет. Я работал на одном из заводов-гигантов в скромной должности редактора заводского радиовещания. А моя жена Инна – учительницей в сменной школе рабочей молодёжи на территории  этого же завода.

Однажды зимой на  заснеженном крыльце у входа в редакцию радиовещания я нашёл деньги: 26 рублей бумажками. 10, 10,  5  и рубль…Или даже, кажется, их нашла Инна, часто забегавшая ко мне  между двумя школьными сменами.

Три дня в рубрике «Объявления» я добросовестно передавал после «Заводских новостей: «Найдены деньги! Потерявшего просят  обратиться в редакцию заводского радиовещания лично или предварительно по телефону номер…»   

Не обратился никто!   И мы с лёгким сердцем  решили их потратить.

Прошло немного дней, и Инна потеряла 16 рублей. А у меня из кармана в  тот же день в переполненном троллейбусе вытащили кошелёк, в котором   лежала десятка.

Итого, мы лишились ровно двадцати шести рублей: как раз столько, сколько нашли и – пусть, казалось бы,  безгрешно – присвоили!

                ---------------