Тапер

               
В немом кино, где только жест,
А иногда так крупно титры…
Л.Г.

   Народ заполняет кинозал. Сбоку от белой простыни стоит старенькое охрипшее пианино. За хромым, т.е. качающемся стулом, сидит   седой аккомпаниатор – в кино его называют тапером.
   В кинотеатре холодно и тапер энергично разогревает руки, потирая ладоши.
   Два раза моргнул свет – через минуту начало сеанса.
   Свет потух, и на белом полотне возникло немое движущуюся изображение.
   Фильм новый и содержание его таперу еще не известно, и потому вначале идет нейтральное звуковое сопровождение.
   Дымя сигарой, бросая исподлобья взгляд на экран, тапер начинает подстраивать свою музыку под содержание картины.
   На экране бал и тут же возникают звуки веселой мазурки; на экране кавалергарды – бравурный военный марш; монахи или монашки- псалмы; подан яд – мрачная музыка звучит трагически тихо…
   Изредка возникают титры, и тогда каждый зритель считает своим долгом прочесть их вслух.
Естественно, что аккомпанемент заглушается и тапер кривит рот.
   Фильм приблизился к концу, а конец фильма всегда счастливый, иначе кто же смотреть его будет, а это означает – поцелуи и объятья, одним словом – любовь.
   И только в этот момент тапер растерялся: его пальцы забегали по клавишам – то ли арпеджио, то ли какие-то немыслимые гаммы…
   Он действительно не знает что играть. Конечно и он когда-то любил, но что чувствовал при этом, уже не помнит.
   Он силится что-то изобразить, но, увы, ничего не получается, он старается усилить свои старания, однако становится еще хуже.
   В зале уже начинают раздаваться смешки, и, слава Богу, что фильм заканчивается, иначе он от стыда бы сгорел – хохот был бы неминуем.
   Но главное его огорчение заключалось в том, что так долго продолжаться не может, рано или поздно его уволят, и что он будет делать.
  ОН ВЕДЬ БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ УМЕЛ.