Что там, за горизонтом сельской романтики...

Накануне прошел сильный ливень. Наутро на землю пала роса, седое покрывало тумана окутало ближние ветлы, осокоря и таловые заросли. Но вот встало солнце, и его лучи заиграли радужными бликами на кончиках муруг-травы, припали к влажным дорожкам, грядам, обласкали нежным теплом всю округу.
   Я стояла на крыльце сестриного дома, выходящего окнами на речку, и не могла надышаться, насмотреться. Сладко потянувшись, следом вышел племянник Андрей. Раскинув руки, он выдохнул:
-Бла-а-годать-то какая! Переезжайте к нам насовсем. Будем ходить на рыбалку, за ягодами, грибами. У нас тут курорт такой, что не соскучишься!
   Городская жизнь с суетой, пылью и жарой сразу как-то отодвинулась на задний план. А и вправду, подумала я, что держит нас в этих каменных застенках, если мы перестаем радоваться восходу солнца, не видим красот приро¬ды и не чувствуем себя в ней частичкой?
    Я тут же сбросила туфли с ног, сменила халатик на легкий сарафан и мы отправились в путешествие по деревеньке, своим названием значащейся в моем паспорте как быв¬ший райцентр Зиянчурино.
    Вдали маячили зеленые холмы, совсем рядом блестела гладь Сакмары. Перекликались петухи, шли в школу ребятишки. Седобородый мужик, встретив моего юного попутчика, раскланялся чинно и спросил:
-Ну, как, Андрюха, рыбалка?
 Мой провожатый разулыбался:
-Не до того, дед. Гости у нас. Сеструху сватать приезжали. А через месяц свадьба. К столу надо бы наловить рыбки. Поможете?
-А как же,- охотно откликнулся дедок. - Подсобим, дело-то важное. Да и мамку твою мы уважаем. Деток наших лечит, наблюдает за ними. Как такому человеку не помочь!
    Проехали по улице мужики на мотоцикле, с лаем пробежали следом собаки-пустобрешки. Какая-то девчушка кивнула мне как своей знакомой.
     Невольно залюбовалась  нежными  иголочками огромной пихты, притулившейся у крыльца одного из домов ули¬цы. Красиво! Словно угадав мои мысли, Виктор, брат моего зятя, достраивающий дом для своей семьи, мечтательно заметил:
- Как только закончу веранду, займусь садом. На главном месте посажу это красивое дерево, а еще березу. Моей Аленке пусть будет от нас с матерью память.
      Через чьи-то огороды, тропинки и дворы возвращаемся домой. На столе дымится лапша, светиться  в нежно-розовом ореоле салат из редиски. На плите поет песню чайник. В бокалах  пенится только что разлитое молоко. Тут же  в пиалах растелешился творожок, сдобренный  сливками. Ароматом исходят блинчики. На колбасу, привезенную в гостинец, мы и не смотрим. Все свежее, вкусное - не оторваться!
        Трудов такой стол стоит несложных, но, повседневных и маетных. Что ни говори, а мы порядком отвыкли от забот о домашней живности, нам гораздо легче отдать полусотенную за три литра молока, столько же - за десяток яиц. Правда, с дачей-огородом не расстаемся - и то ладно, бюджету подспорье. В деревне же, когда на одно рабочее место десяток соискателей, одна надежда на свои руки и кормилицу корову.
 Припасены у нашей сестрички и горшок сметаны,  и бидон свежего масла, на грядах в саду раскудрявились лук, редис, чеснок, морковка, зарделись ягоды крыжовника. Вишня немного подмерзла, зато малина одна к одной! Боярыней смотрится смородина, дружно поднимается картошка. В парнике буйно цветут огурцы. И все это в двух шагах от веранды, перестроенной год назад в просторную и светлую столовую-кухню.
    Хрюкает в сарайчике Гришка, его ближние соседи - бычок-полуторник Малыш и полугодовалая телочка Милка - пока в стадо не ходят. Зорька вечером дала целое ведро душистого молока. Квохчут куры. Суетливая мамаша-индоутка вывела на лужок своих маляток. Тут же предупреждающе гогочет супружеская гусиная пара. На фоне двух огромных, до поднебесья, осокорей выгуливается  вместе с другими лошадьми жеребенок алого окраса …
Беру в  руки фотоаппарат и  снова  отправляюсь по окрестностям этого удивительно красивого уголка  Оренбуржья. Вон гора Пикет, а тут – сельская улица, отходящая ко сну. Где-то заиграла музыка. Звонкие голоса девчат будоражат вечернюю тишину. На лавочке о чем-то горячо спорят бабульки, видно обсуждают героев любимого сериала.
…Эта деревенская идиллия обманчива и  наполнена своими тайнами. Раньше люди жили более открыто, доверительно друг к другу. Сегодня коленкор уж не тот, как любил говаривать  наш крестный Мишка. Народ  стал прятаться за высокими заборами,  гнаться за длинным рублем и дешевым пивом.  Чаще  заглядывает не в свои закрома, а на полки магазинов, благо, даже в небольшом селеньице  торговых точек сразу несколько, и все  держаться на плаву только за счет продажи спиртного.
Но и разносолов  у сельских коробейников хватает. Мыслимое ли дело, имея у дома свой надел земли,  в разгар овощного сезона покупать огурцы и помидоры?! И покупают, и радуются, что вдоволь всего привозят, а вот откуда и какого качества, чем напичканы эти заморские дары,- об этом сельские гурманы не задумываются.
 К счастью,  не все так живут и не все галопом в магазины бегут. Пример  крепкого домохозяйства и огородничества  подают пожилые обитатели деревни. У них и урожаи самый высокие, и запасов  в погребе  хватит лет на пять, а то и десять. Нужда прошлых лет крепко сидит в сознании этих людей, зато их внуки живут одним днем и одним вздохом желаний и удовольствий.
       Не столь уж велико подсобное хозяйство у нашей деревенской родни, но столу подспорье большое. В сенокос с надела, определенного администрацией села, накашивают и на коровенку, и на молодняк. Картош¬ка в пойме Сакмары родится отменная! Нет жалоб и на дру¬гие овощи - все растет споро, без болезней, которыми страдают овощные культуры нашего промышленного района.
   С ближнего леса здешние поселяне и кормятся, и обживаются. Зять достраивает гараж, заложил сарай, заменил сетчатый забор на штакетниковый. Грибы, ягоды, травы - тоже оттуда, от царя Берендея. Только не ленись, трудись с ранней зорьки и будет полной твоя чаша. А куда деваться сельскому труженику, если нет в хозяйстве работы, за которую оплачивали хотя бы по минимуму. Мать-земля щедра на милость свою и поэтому одаривает всех, кто пораньше встает и поздно ложится.