Дракон и рыцарь

В небе собирались маленькие серенькие тучки. Стоял июль, жаркий, душный, сводящий с ума и небольшой дождь явно не помешал бы здешним местам. По пыльной дороге, заросшей по краям чередой, одуванчиками и какими-то и вовсе неизвестными травами неспешно трусил конь. В коне кроме имени (а звался он Кобольд) ничего особо примечательного не было. Самый обычный серый в яблоках конь. А вот всадник его, пожалуй, был человек не совсем обычный, а точнее даже совсем необычный. Это был молодой, краснолицый и густобровый мужчина в сияющих доспехах, шлеме с поднятым забралом и в самых радужных мыслях. Звали его Альбрехт, а необычность его заключалась преимущественно в том, что все свое снаряжение, за исключением коня, конечно, он снял с пьяного рыцаря, найденного в овраге близ городка Ситауна, где он держал лавку, но не продал, а, напялив на себя, вот уже 4й день пробирался к логову ужасного дракона.
Тут надо сказать несколько слов о драконе, который еще появится в нашем повествовании и будет далеко не статистом. Имя у дракона было звучное и грозное - Годрак Бочка Злата. Годрак его назвали родители, коих он впрочем плохо помнил, а вторую часть имени дракон приобрел из-за своей странной привычки копить золото в бочках. Дракон жил в глубокой пещере довольно высоко в горах, на людей не нападал вот уже лет 50, но ел скот, сбежавший в горы (если его раньше не съедали сбежавшие в те же горы и одичавшие собаки), временами вылезал на вершину горы, где богомерзко светился и потому считался очень опасным, коварным и злым. Вот и теперь Годрак дремал на вершине, среди замшелых камней, не подозревая, что его едет убивать грозный рыцарь Альбрехт.
А рыцарю надоел неспешный аллюр своего скакуна и он вонзил ему в бока шпоры, присовокупив к этому еще и крик "пошел".
Кобольд перешел на рысь и мужчина был вполне удовлетворен.
Горы, где обитал звероящер, были уже близки, путешествие подходило к концу и Альбрехт все чаще без нужды обнажал тяжелый меч неизвестного рыцаря - ротозея. Конечно, всякому здравомыслящему человеку понятно, что шансы лавочника, пускай и при оружии победить дракона весьма и весьма невелики. Но у Альбрехта в голове все еще дули в рога некие храбрые (и богатые) герои и он, хотя и видел временами во сне свою катящуяся как камень голову, был настроен решительно. Последняя миля дороги осталась позади и теперь перед отважным драконоборцем была одна преграда-высокие и довольно - таки крутые склоны гор. Еще на какую-то высоту удалось заехать на коне, однако дальше начинались кручи и мужчина, скрепя сердце, полез наверх сам, оставив коня в неглубокой пещере. Через час он, взмыленный, сидел на каменной площадке, прижимаясь к стене и страшась глянуть вниз.
Еще через два часа рыцарь сидел гораздо выше на небольшом утесе и жадно пил воду, со вздохом глядя вверх. А еще через какое-то время, уже в полумгле, он сидел на маленьком уступе, беззаботно болтая "дышащими" ногами. Сапоги стояли рядом. К следующему полудню голова Альбрехта показалась над краем обширной площадки, служащей дракону крыльцом у дома и взлетной площадкой.
"Ну держись, поганый червяк, - проворчал мужчина, оказавшись на ровной поверхности полностью - ты заплатишь за все свои злодеяния..."
Рыцарь двинулся к массивному зеву пещеры и, хотя уже и не без робости, вступил в нее. "Эй, дра-ко-он, - позвал мужчина как-то не очень уверенно, не так, как взывал, к примеру, славный Дунстан из Легенды о Дунстане - где ты, дырявый бурдюк?"
Ответом ему была тишина, только эхо приглушенно отозвалось от дальних стен. Такого поворота событий мужчина не ожидал. "Умер, может? Сам?" - подумал он, чувствуя облегчение, но тут же прогнал эти мысли. Ведь вчера ночью он видел его свечение с вершины... Стоп, а может дракон просто не возвращался в пещеру? Это бы все объясняло, но для очистки совести Альбрехт всеже смастерил чадащий плохонький факел и пошел вглубь пещеры на разведку.  Вышел он оттуда часа через два, ошалевший от вида сотен трех бочек с золотом и с туго набитым мешочком с поросенка размером. Посидев на мешочке, перекусив наскоро холодной солониной и (с большим трудом) прогнав желание тихо и незаметно уйти, бывший лавочник, а ныне рыцарь полез еще выше. Золото он бросил прямо у пещеры, справедливо рассудив, что если победит, то золото будет все его, а если нет, то прячь - не прячь, а дракон найдет. Склон выше был изрядно отполирован брюхом дракона, предпочитающего заползать, а не залетать наверх и мужчина едва находил опору для ног. Несколько раз он едва не упал, что стоило бы ему жизни, но судьба видимо улыбалась мужчине.
В конце-концов его труд был вознагражден и Альбрехт оказался на вершине горы. Там он увидел наконец воочию дракона, свернувшегося клубком и нервно сглотнул. Тогда мужчине впервые пришла мысль, что лучше быть живым лавочником, чем мертвым рыцарем. Однако тогда же герои прошлого в его голове дружно ударили в щиты, Дунстан гикнул и рыцарь в Альбрехте на время победил лавочника. "Просыпайся, ленивая скотина!" - закричал Альбрехт и, изо всех сил размахнувшись, ударил дракона мечом по хвосту. Мирно спавший до этого Годрак ощутил очень болезненный удар и разом распахнул глаза. Уже много лет никто не дерзал нападать на него, чему он и сам был рад. Дело в том, что Годрак несколько отяжелел, как он сам считал, видевшие же его юным и все еще живые могли бы сказать, что он попросту толстяк. В общем, хватать обильно плодящийся скот и собак он был способен, а вот драться с ловкими воителями...
  Дракон заревел, увидев рыцаря и выпустил из ноздрей в его сторону струю пара. Альбрехт с трудом избежал участи рака и храбро кольнул Годрака в бок. Меч только скрежетнул по пластинам панциря, а дракон уже поднялся на лапы... Вот тут герои что-то приумолкли, а бодрого посвиста Дунстана уже не хватило. Альбрехт твердо понял, что сейчас его убьют и самым постыдным образом бежал. Дракон победно взревел и бросился в погоню. Отпускать дерзкого малявку он не собирался. Петляя и прячась за камнями рыцарю пока еще удавалось избежать когтей и зубов дракона, но впереди уже был обрыв... Мужчина резко свернул влево, завидев среди камней какие- то руины. Видимо, раньше здесь был храм или дворец, порушенный временем и драконьими лапами, во всяком случае от этого строения все еще остался замусоренный фундамент и редкие колонны. Надеясь найти спасение в развалинах, Альбрехт метнулся между все еще целыми колоннами, видимо бывшими когда-то своеобразным входом и дальше, к груде известняка и обломков.
 За его спиной раздался глухой удар, сотрясший, казалось, всю гору до основания. Мужчина вжал голову в плечи, ожидая в любую секунду струи пламени в спину или чего еще похуже, но дракон почему-то не воспользовался моментом и гора строительного мусора скрыла незадачливого рыцаря, а за ней он к величайшей радости увидел вполне приличную, хотя и засыпанную кое-где тропу вниз. Дракон все не хватал его и Альбрехт конечно не стал дожидаться, а бросился вниз. А замешательство Годрака объяснялось тем, что он, бросившись за человеком, попросту не рассчитал своих размеров и... застрял между колоннами. Он дернулся раз, другой, но крепкие столбы, не поддавшиеся времени, не собирались поддаваться и звероящеру. Пока Годрак боролся с пленившими его колоннами, время было потеряно, мужчина, где бегом, а где и кувырком слетел к пещере, потеряв шлем. Шлепнувшись на мешок с золотом, он судорожно разрубил его чудом не потерянным мечом и поскорее набил карманы. Глянув вверх, он не увидел дракона в небе, но услышал его почти жалобный рев (колонны все не сдавались). Горячка немного улеглась, приунывшие было герои вновь потребовали крови и кто знает, что наделал бы Альбрехт, воодушевленный заминкой дракона, если бы он сам собственной персоной и очень злющий, вырвав обе колонны с корнем, не показался бы наверху. Увидев ненавистного человечка, да еще и потрошащего мешок с его золотом, он открыл пасть и струя огня вырвалась из нее, пожирая все на своем пути. Понимая, что иного выхода у него нет и чувствуя уже невыносимый жар за спиной, Альбрехт прыгнул вниз.

 
 -И тогда я загнал эту ящерицу на самый верх и она взмолилась о пощаде! Обещала откупиться золотом, а как дело до этого дошло, так юркнула в свою нору и оттуда огнем пышет... - вел рассказ пьяный рыцарь, сидючи в кабаке городка Ситауна. Пара деревенских олухов слушала его с открытым ртом, другие вежливо прятали улыбки в усах.
 Одним чудом спасшийся в тот день от огня и не сломавший ничего, кроме пальца на ноге Альбрехт единым духом спустился с гор, взлетел на Кобольда и конь его в тот день несся совсем не свойственным ему галопом в неизвестном направлении.
 Дракон от ярости почти месяц ничего не ел и все заваливал тропы камнями. Он не спал ночами, строя планы мести и на 33ю ночь после дерзкого ограбления вылетел и направился к богатому городу Сервенду. Рыцарь, выпив свою норму (а точнее нализавшись до чертиков), влез не без помощи двух олухов на верного коня и выдвинулся к дому, до которого благодаря частым остановкам в придорожных трактирах и петлям, навороченным спьяну, оставалось еще дня два пути. Но в дороге он вдруг понял, что устал и слез с коня, решив подремать.
Кобольд потихоньку отходил все дальше в поисках сочной травы, светила луна, а его хозяин спал. И почти в тот же миг, когда дракон обрушился на казну далекого южного города Сервенда, почти на Альбрехта выехал молодой сын жестянщика на каурой кобыле.
 -Эге, спит как убитый, а броня - то добрая, да и меч тоже! - смекнул малый вслух, спешиваясь. Некоторое время совесть еще боролась с жаждой наживы и приключений, но в конце - концов спасовала под их двойным напором. Юный жестянщик огляделся и потянул к себе пояс Альбрехта вместе с ножнами. Он всегда мечтал стать рыцарем...