История Нулевая. Глава 5

— Почему ты ничего не сказал мне?

Джин удивлённо посмотрел на сурово сдвинувшую брови Ват-У.

— О чём это ты?
— Ты знаешь. О Кси-А. О том, что Престол наблюдал за ней всё это время. Может объяснишь, отчего это я стала недостойной того, чтобы просто сказать мне, что моя сестра жива?
— Вон ты о чём… — Джин смотрел на Ват-У, а та думала: какой странный у него взгляд. Ничего в нём нет. Ни прежней боязливости, ни раскаяния, ни неловкости и извинений, ничего. Вообще. — Понимаешь, Ват-У, это дело было делом Престола. И знаешь, сколько у нас таких дел? Как звёзд на небе. Кроме того, мы не были уверены до последнего, что это Кси-А. Мы должны были дождаться, чтобы не ошибиться. Для этого я и приставил к ней Аглаю Семёновну. Она давно жила рядом с Кси-А, так что никаких проблем не возникло. И потом, ведь в итоге всё закончилось хорошо, не правда ли?
— Ну, Цыпа… — пробурчала Кошка, — это уже ни в какие ворота. Можно было и шепнуть на ушко. Как будто я бы развернула широкомасштабную операцию по её спасению.
— А ты разве не именно так поступила? — спросил Джин с лёгкой улыбкой. — И вообще, ты довольно непредсказуема, так что я решил не рисковать.
— Бу-бу-бу. Не рисковать он решил, скажите на милость… Ладно. Что с тебя взять-то, — она усмехнулась и вернулась к бутылочке сакэ. — Да, кстати, народ. А никто не в курсе, что там за задание у Вали? А то я к нему, а нет его. Хорошо, что Димка смог помочь. А то пришлось бы попотеть, и в первую очередь Рипли, хи-хи.
— Ммм, — промычал Кастальский, отрываясь от стакана. — Не знаю. А что там у него?
— Дык я вот и спрашиваю — что.
— А-аа…  — глубокомысленно протянул психолог и уткнулся обратно в стакан.
— Фу, алкоголики, — хихикнул Джин.
— Алкоголики, Джинни, это те, кто пьют без меры и от выпивки зависимы.
— А вы что же, Герман Сергеич, не пьёте?
— Я, юный Архангел, не пью. Я выпиваю. Это две большие разницы.
— Ну коне-ечно… — насмешливо протянул Джин.
— Кстати, Джин, — с Кастальского вдруг слетел весь хмель, и он посмотрел на Ангела серьёзно и строго: — Я вот что сказать хотел. Тут мне пришла информация… от Посредника… Словом, у Потусторонней Компании, вероятно, будет однажды совершенно особое задание. Не спрашивай, какое, говорить об этом подробно пока что нет смысла, да я и не смог бы. Скажем так, просьба старого Друга. А ты, если помнишь, помимо своих престольных делишек всё ещё Полномочный Представитель Потусторонней Компании, так что если это дело затронет тебя, то будь готов. Понял, нет?
— Всегда готов, Герман Сергеевич, — совершенно серьёзно ответил Архангел.
— Вот и славно. Ладно… Что тут у нас… — Кастальский оценивающе посмотрел на бокал и решительно его опустошил. После чего снова расслабленно откинулся в кресле. Джин с улыбкой покачал головой.

В этот момент где-то хлопнула дверь, и в кафе «Ноль» стало на одно Существо больше.

— Валька! — заулыбался Кастальский, обнимая Мастера Иллюзий. — А мы тут все головы сломали, где ты, что ты… Задание у него там какое-то, поди ж ты. Но добрался всё-таки сюда, с Друзьями посидеть, выпить. Молодец!
— Привет, Герман Сергеич, — Валентин нежно обнял директора, кивнул Смерти, шутливо откозырнул фыркнувшей Кошке. С Джином они просто обменялись взглядами, однако психолог понимал, что за этим кроется нечто куда более интересное, тайное. — Приветики всем. Уфф, знали бы вы, как я хотел сюда вырваться пораньше! Но — служба. Ничего не поделаешь, Герман Сергеич, ты же помнишь, я — правая рука Сияющего Сына Радуги. Со всеми вытекающими.
— Большая шишка, угу, — кивнул Кастальский.
— Больше шишка — значит, больнее бьют, — рассмеялся Валя. — А если серьёзно, то интересного много, хотя и непросто оно всё. Впрочем, как говорится, кому сейчас легко? Но работа Центра обычно почти незаметна, хотя и колоссальна, можете мне поверить.
— Да мы и не сомневаемся, Валь, — психолог пожал плечами. — Нам просто интересно, что там у тебя было за задание. Вот и всё.
— Они тебя уже пытали? — спросил Звезда у Джина. Архангел кивнул:
— Особенно вот этот старикан.
— Ох, за «старикана» ответишь…
— Герман Сергеич, вы с Ват-У ну просто как «братки». Та базар фильтровать требует, и вы туда же.
— Я сердцем молод, — весомо изрёк директор. — Но ты давай, Валентин, меньше разговоров, ближе к сути. Что там у вас в Центре за дела творятся. Народ хочет знать!
— Ох и много же народ хочет! — Валя и Джин вовсю хохотали. Наконец отсмеявшись, Валя сказал:
— Ладно. Хочет так хочет. В принципе, никакого секрета здесь нет, как в песне поётся. Собственно, Сияющий знал, что ты будешь меня расспрашивать, а потому дал согласие на разглашение информации. Тем более что тебе уже наверняка и Ват-У всё слила, и Джин.
— Вот и неправда, — возразил Архистратиг. — Про «Чистые Земли» я ничего не говорил, только упомянул.

Валентин ничего не ответил, внимательно посмотрев на Архангела. Тот тяжело вздохнул:

— Ну ладно, ладно. Понимаю, не дурак.
— Хорошо, — Валя кивнул. — Ладно, Друзья. Всё я вам расскажу — просто потому, что касается это, в принципе, каждого из нас. Дело в том, что… Вот как вы думаете, в чём состояла Реформация Сонни?
— Объединение Духов?
— Верно. Но не только. Не думайте, что этим она и закончилась. Реформация Сонни продолжается по сей день. Уже немало сделано, ещё немало сделать предстоит. Как вы уже понимаете, мы сейчас живём в эпоху существенных перемен. Таких, каких Духи не знали со времён Реформации Аббата или обеих Войн. Миры изменяются, ведомства изменяются. Мы обязаны быть пластичными, мы обязаны учитывать все особенности этих изменений, своевременно и эффективно на них реагируя. Меж тем само, эмм, мироустройство наше в целом всё ещё довольно архаично. Духи, несмотря на воссоединение, всё ещё очень и очень разобщены, и от этого страдает и эффективность, и многое другое. Фактически, даже Колыбель работает на много порядков эффективнее, чем мы.
— «Даже Колыбель» — это довольно оскорбительно… — пробормотала Ват-У, но Валя строго посмотрел на неё, и Пушистая подняла лапки вверх: — Да я что, я ничего. Как говорится, не шалю, никого не трогаю, починяю примус, и еще считаю долгом предупредить, что Кошка древнее и неприкосновенное, э-э, Существо.
— Ладно уж. Так вот… А началось всё уже довольно давно. Скажем так: я совсем не случайно стал правой рукой Сонни…


История Вали. Нулевой


— Моя история началась незадолго после той эпохальной речи Сонни на Шестом Тренировочном Полигоне, конец Эры Духов, начало Эры Единения. Реформация была, по сути, революцией, хотя и «бархатной», как говорится. Несмотря на то, что в большинстве своём Духи поддержали Реформацию, оставалось меньшинство, которому эти перемены пришлись не по душе. Каин, например, был готов тогда развернуть Третью Войну; он надеялся, что Сонни всё-таки перейдёт на сторону Тени, и тогда он сможет отомстить, сможет добиться того, о чём так долго мечтал. Но Сонни поступил мудро, вместе с тем, Герман Сергеич, ты же помнишь, в каком состоянии был Каин тогда. Все его мечты и планы рухнули, он получил то, что хотел, просто так, безо всякой борьбы, и жизнь его надолго потеряла смысл. И не у него одного, — таких, как он, было немало. И хотя эти Духи вроде бы ничего не могли сделать, Эбби знал: одного неверного шага будет достаточно для того, чтобы кто-то из них смог этим воспользоваться. Именно поэтому, пока мы все были заняты делом Вируса, он втайне от всех передал свои знания и Силу Сонни, а сам ушёл к Истоку, — навсегда, без возможности возрождения. Сонни был готов к этому. Он действовал более чем решительно. Уничтожив Вирус, он не просто избавился от проблемы — он перестроил всё Мироздание. По сути, Вирус был всего лишь поводом к этому. Перестройка Мироздания дала Сияющему возможность перестроить всех нас, а заодно и «перепрограммировать» сознание всем тем, кто сомневался в правильности Реформации.

Незадолго до этих событий Сонни вызвал меня к себе.

Я был удивлён, я не мог понять, что ему нужно от меня, простого Духа Первой Касты.

— Мне нужен ты, Валя, — начал Сияющий без предисловий. — Жизнь Потусторонья теперь навсегда изменится, нам предстоит многое сделать, но, какими бы знаниями и Силой я ни обладал, один в поле всё равно не воин. Мне понадобятся сторонники, беззаветно преданные мне и делу Реформации. Готовые на всё ради меня и нашего дела. Я неслучайно обратился к тебе. Ты не принадлежишь к старым Духам, ты не был рождён вместе со всеми в Истоке, ты, как и я, пришёл сюда недавно. Тебе не пришлось пережить две Войны, твой разум чист, а твоя логика безупречна даже в своей иррациональности. У тебя превосходный потенциал — это как раз то, что мне нужно. Они думают, Реформация уже произошла. Они ошибаются. Всё только начинается.

Что требуется от меня, спросил я. Он улыбнулся и пожал плечами:

— Не знаю, Валя. Всё. Всё, что угодно. А может, совсем немногое. В любом случае, если ты согласен быть со мной, быть моим помощником, ты должен быть готов ко всему. Я дам тебе исключительные полномочия и огромную силу, я подниму тебя выше всех Каст, ты станешь равным мне. Это нужно для того, чтобы мы смогли не только перестроить Миры Истока, но и сделать их чем-то принципиально иным. И начну я с Духов. Так что слово за тобой. Если ты со мной — я сейчас же дам делу ход. Но я не стану принуждать тебя, ты волен сделать выбор. И если ты откажешься, я пойму и попробую подыскать кого-то ещё на это место, хотя, если честно, никого лучше тебя я пока не нашёл. Вы с Диком Збровски стали Духами почти одновременно, однако ты успел подняться до Первой Касты, тогда как у него нет совершенно никакого стремления к подобному росту. Он на своём месте в качестве главы Инженерного Отдела, и я хотел бы, чтобы так было и впредь. Там он нужнее. А мне нужен ты.

— Я не раздумывал долго, — Звезда улыбнулся.


…


— Когда я пришёл к нему в следующий раз, я застал его беседующим со странным сухоньким старичком, которого раньше никогда не видел. Хотя на какое-то мгновение мне показалось, что это был Аббат, но приглядевшись, я понял, что ошибся.

Этот старичок не был Духом. Мало того, он не был и человеком. Не был чем-то, что вписывалось в рамки моих знаний о Мирах вообще. Я не мог понять, что он такое, и озадаченно смотрел на них, не зная, что и сказать.

Вдруг этот старичок обернулся, посмотрел на меня и… улыбнулся. И я понял, что никогда в жизни ещё не видел такой улыбки. Она была… какой-то необыкновенно тёплой, мягкой… родной… Словно я знал его очень давно… Не знаю, это было… непередаваемо. Я стоял, словно в странном оцепенении; Сонни улыбался, сидя в своём коконе, а старичок вдруг взял мою руку в свои морщинистые, смуглые ладошки, и пожал её.

Сейчас же я увидел… Признаться, мне сложновато подобрать нужные слова… Картины, которые открывались моему взору, содержали в себе… целые Миры, и больше; я видел целые цивилизации, их зарождение, их жизнь в мельчайших подробностях… Это было похоже на какой-то сюрреалистический фильм… калейдоскопом перед моим взором… Мне казалось, будто я проваливаюсь куда-то туда, где никто до меня не был; я знал, что всё это было слишком давно, задолго до моего рождения, задолго до рождения моего Мира, задолго до… Эти Существа, там, были очень разными; тем не менее их всех объединяло нечто практически неуловимое, но я знал, что оно как-то связано с этим старичком… Он показывал мне себя самого, и всё это было в нём, было им… Я задыхался, мне казалось, что моё сознание сейчас оставит меня… В то же время я хотел, я мечтал о том, чтобы он забрал меня с собой — туда, где и когда бы это не было, ибо это было прекрасно… А потом я видел их гибель… Словно кошмарный сон, я видел, как гибнут Миры, я видел лица, искажённые страданием и страхом, я видел, как они уходили в никуда, становились ничем, я видел слёзы, слёзы в его глазах, и Радуга отражалась в этих слезах…

Наконец, он отпустил мою руку, и я в бессилии опустился на пол, и лежал там, раскинув руки, глядя в невыразимую белизну пространства… Не знаю, сколько это продолжалось… но когда я пришёл в себя, и поднялся на ноги, я увидел только Сонни, всё так же сидящего в своём коконе; старичка же нигде не было.

Я спросил: Сонни, что это было? Он улыбнулся и сказал:

— Вопросы потом. В другой раз я всё расскажу тебе. А пока могу лишь сказать, что это — мой Друг. Я узнал от него много нового, он рассказал мне… А впрочем, он ведь и тебе рассказал, верно? И даже показал… Как ты себя чувствуешь?

Я пожал плечами. Это чувство, это переживание — оно уходило. Я вновь становился собой.

— Хорошо.

Дальнейшее произошло настолько быстро, что я не успел даже подумать, что это такое.

Сонни вдруг оказался совсем рядом со мной. Он схватил меня, как тряпичную куклу, одной рукой, а другой рукой пронзил мою грудь.

От боли у меня перехватило дыхание. Я корчился в его руках, мне казалось, что я умираю.

— Забудь о боли! — крикнул он мне. — Она — фантом твоего якобы тела, иллюзия. Забудь её! Это приказ!

Это было… нелегко.

— Я ведь предупреждал: ты должен быть готов ко всему! — кричал он. А я почти не слышал, я словно провалился в странное беловатое небытие. Боль, казалось, вытеснила меня из моего тела-иллюзии, и теперь я отрешённо-безразлично наблюдал за этим будто бы со стороны. Я видел себя, корчившегося в его руках, я видел его, и понимал, что он действительно Сияющий, — потому что Свет, исходящий от него, был настолько ярок и всеобъемлющ, что казался плотным. И я видел, как из этого Света выходили фигуры. Существа без лиц, сгустки Чистой Энергии; и как он зачерпывал мою Сущность, которую я видел, как радужную субстанцию, и по капле вливал в этих Существ, и тогда же они оживали, хотя внешне это никак не проявлялось, но я знал, что капли моей Сущности дают им жизнь.

Боли больше не было. Она была — но, кажется, словно в другом измерении. Другом Мире.

Белые Существа образовывали круг вокруг нас, их становилось больше, а я думал почему-то о том самом старичке, и мне казалось, что ему тоже было невыносимо больно, и из этой боли тоже родились Существа…

Мы. Духи.


…


— Конечно, — Валентин улыбнулся, — потом я узнал о Великом Драконе, о Реке Слёз, которую мы знаем, как Радугу, о том, как Духи появились в Мирах Истока, и как появились сами Миры Истока. Потом. А тогда… Тогда я стал «прародителем» маленькой армии Сияющего, его знаменитых энергетических големов, Белых Существ, при упоминании которых Рипли, например, до сих пор бросает в дрожь. У Сонни был я, но одного меня ему было недостаточно. И он сделал так, что меня стало много. Вместе с тем, совместными усилиями Луу-Вана и Сонни я стал чем-то совсем другим. Великий Дракон дал мне Знание, абсолютное, сродни тому, которое однажды обрёл Джин. Сонни же скорректировал мою Сущность… добавив в неё себя самого.
— То есть, выходит, ты стал первым Духом новой формации? — спросил Кастальский. Звезда улыбнулся, — директору показалось, немного грустно:
— Скорее, нулевым. Я стал тестовым образцом. Предварившим собой начало новой Эры.
— А… Что же было потом? — спросила Хелли.
— Потом? Потом была ловля Вируса, а под это дело — пересозидание Миров. Если ты помнишь, Герман Сергеич, нетронутым осталось только Миролюдье. Но — ненадолго, смею тебя уверить, ненадолго… Однако к моему рассказу это пока что не относится. Важнее то, что Сонни сделал с Духами, Кошками, Демонами, Ангелами… А никто и не знал, — Валя усмехнулся. — Это было нечто вроде заложения основ. Основ будущего изменения. Перерождения. Миролюдье, как все вы теперь знаете, ждёт практически то же самое. Реформация Сонни продолжается.
— Но ведь это ещё не всё, так? — осторожно спросил директор. Валя кивнул:
— Верно. Не всё. Дело в том, что несколько Существ остались неохваченными и пребывают по сей день в исходной форме, с незначительными изменениями. Собственно, именно это и нужно будет исправить в ближайшее время.
— Вот как… А поподробнее?
— Ну смотри. В Миролюдье на тот момент оставался я, Алли, Каин, Ват-У, ещё несколько Кошек и небольшое количество бывших Адептов Тени. И что мы имеем? Меня он пересоздал ещё до того, как всё завертелось, Алли и Каин перестали быть тем, кем были, слившись друг с другом. Ват-У почти закончила своё перерождение, перейдя в ОКО. Остальные Кошки и Адепты Тени уже охвачены, так же как Димка, Наталья и Ника, бывшие тогда в Пушкино. Кто остался? Остались те, кто был тогда не в Мире Людей, и не в Мире Духов. Остались те, кто был тогда в Межмирье.
— То есть…
— Ага. Ты, Герман Сергеевич, ты и твоя Смерть. Ещё был Соломон, но над ним мы уже поработали. Сиррум, как ты сам понимаешь, к этому не относился вообще. Да, а ещё Хантер. Но Хантер — это отдельная тема, которой я, собственно говоря, и занимался, которая и была моим заданием.

Воцарилась тишина. Ват-У спокойно отпила нечто ядовитое из гранёного стакана.

— Как-то это неуютно звучит, Валь… — задумчиво проговорил психолог. Он краем глаза глянул на Хелли — но та только грустно улыбалась.
— Не волнуйся, Герман Сергеич. Шутка в том, что как минимум полдела уже сделано. Да и вообще, не бери пока в голову. Ты просто спросил — я просто ответил. И всё. Расслабься.
— Нихрена себе, «расслабься», — Кастальский фыркнул. — Расслабишься тут. После таких-то новостей.
— Да говорю же тебе — бояться нечего. Фактически, всё уже почти готово. Ничего страшного не случится, обещаю тебе.
— Обещает он… Хелли, ну а ты почему так спокойна? Тебя ведь это тоже ждёт, разве нет? Или нет? — директор посмотрел на Валю. Тот загадочно улыбнулся:
— Что сделано, то сделано.
— Хелли?
— Я не волнуюсь, Гер, — Смерть курила «слимку» и улыбалась. — Я не волнуюсь. За свою, мягко говоря, не особо короткую жизнь я успела пережить столько всякого, что едва ли меня может взволновать подобное.
— А-бал-деть… — директор покачал головой.

С другой стороны, подумал он, а чего это я, собственно говоря? Разве и я не успел пережить столько же? Ну, или около того?

— Различие ещё и в том, что Духи нового генеза не будут иметь Кастовой принадлежности. Не будет бывших Адептов Радуги или Тени. Сонни возвращает нас к Истоку. Ведь, по идее, я давно бы должен был быть Духом Высшей Касты, однако этого не случилось, — именно по этой причине. Касты больше не имеют значения. Как только Сонни закончит работу над Духами, мы начнём с начала. С нового начала, конечно же. Мы ведь многому научились за эти Эры и Эпохи, не правда ли? Ничто не проходит бесследно. Ни Войны, ни мир.
— То есть от светлого будущего Духов отделяю только я? — спросил психолог.

Валентин расхохотался.

— Вот же ты жуткий эгоцентрист, а? Ну ты и умора бываешь иногда, Кастальский. Просто ни в сказке сказать, ни пером описать. В смысле, сказочный эгоцентрик. «Светлое будущее»… Что такое «светлое будущее» вообще? И потом. Формально — да, осталось не так уж много. Но это касается только Духов. Над остальным же ещё работать и работать. Хотя не буду спорить: твоя реинициация действительно важна. По многим причинам.
— Ну конечно… — проворчал директор. — Кто бы сомневался.

Он откинулся на спинку сиденья.

Мимо проносился закат.

— Дистанцируешься? — Смерть задумчиво смотрела в окошко. — Как хочешь. Я же не заставляю. Делай, как хочется. Но поверь мне, Гер: с тобой не случится ничего нового, кроме того, что с тобой уже было, так или иначе. Обещаю тебе.
— Чего-то все мне сегодня всё подряд обещают. Не к добру это, явно.
— Да брось. Ты слишком мнителен.
— Неужели?
— Угу. Или ты сомневаешься в правильности решений Сияющего Сына Радуги? — она усмехнулась.
— И в мыслях не было. Хотя сказать по-правде, мне даже как-то странно всё это. Зачем я им вообще понадобился?
— …Подумай только, Герман Сергеич, — Звезда благодарно кивнул Соломону, поставившему перед ним коктейль. — Подумай. Ты — старый Дух, переживший две Войны и две Реформации. Ну хорошо — полторы Реформации. Не суть. А я? По сравнению с тобой я — мальчишка, юнец, пороха не нюхавший. И всё же я согласился стать нулевым образцом. Знаешь ли ты, сколько их было, этих тестов? Не думаешь же ты, что Сонни ограничился тем, что я вам тут рассказал? Тестов и подготовок было столько, что… когда я думаю, сколько сил он на меня потратил, страшно становится. Этого хватило бы на троекратную перестройку всего Мироздания. Знаешь, как это говорится — «методом проб и ошибок». Но я не боялся. И я не жалею ни о чём, Гермес. И поверь мне — ты не пожалеешь тоже. Просто поверь мне.
— …Просто поверь мне, — Смерть вздохнула. — Сказать по правде, я жду-не дождусь, когда всё это закончится. Честно.
— Почему это?
— Почему?.. Да так… А, забудь, в общем. Это я так, о своём, о девичьем… — она улыбнулась. — Расслабься, Герман Сергеич. Смотри, какой красивый закат. Смотри. Знаешь, я уже давно стараюсь жить так, что… Ну, вроде как на полную катушку. Стараюсь переживать каждый день, запоминая свои переживания. Тщательно. Мне нравится. Особенно с тех пор, как мы вместе, — она приклонила голову к директорскому плечу. А директор тихонько гладил её по волосам и думал…

«И правда, закат сегодня очень красив».

Там, за окошками «Чайки», едущей, кажется, из ниоткуда в никуда?

Нет.

Едущей к Нулевой Точке.

Кафе «Ноль».

«Здорово ты завернул, Маркус. Вот уж действительно: только для масонов».

— Ват-У, включи там радио, что ли.
— Угу, — Кошка завозилась с ручкой подстройки. — Кстати, Герман Сергеич, а что ты думаешь по поводу этого Яо?
— По поводу Яо?



Примечания и ссылки:

1 — см. «Потусторонняя Компания. История восьмая: Восьмой Дух»



Глава 6 - http://www.proza.ru/2011/09/07/174