Нафтины кладовки

- Расскажи, бабуся, сказку
Про весёлую Наташку,
Про Костюшку-удальца
И седого мудреца.

- Дам тебе, дружок, я книжку
Про весёлого мальчишку,
Про вечёрки-посиделки
И бабусины проделки...

28 мая 2008 г – 5 мая 2009 г.
г. Омск

      Однажды  утром прилетела к моему окну Сорока-вещунья, села на веточку калины и давай новости рассказывать:
     -Тра-та-та!
     -Тра-та-та-та!
     Я сначала не поняла, что она рассказывает, а потом слышу:
     -Тра-та-та! Сидишь тут зря! А там тебя ждут давно! Тра-та-та! Жду тебя я до утра, с Костей собирайся, за мною отправляйся!

    Я приветливо помахала рукой Сороке-белобоке и пообещала к утру быть готовой для путешествия.
     Рано утром, как только пропели вторые петухи,  Костюшка вывел из гаража свою любимую машину-иномарку «Запорожец». Загрузили мы в неё нехитрый скарб путешественника.
       А тут и солнышко встало, оно осветило золотыми лучами калину, разбудило спавшую Сороку-белобоку, потрепав её ласково за хвост. От неожиданности Сорока охнула:
     -Тра! – протёрла глаза лапой и уставилась на нас.
     Костюшка засмеялся:
     -Вставай, Белобока! Уже в дорогу давно пора, а ты всё спишь! Я тебе на завтрак червей приготовил и мух ещё с вечера наловил. Угощайся!

     И вот мы в пути. Сорока-вещунья впереди летит, дорогу показывает, Костя «Запорожцем» управляет.
       Так не одну сотню километров проехали по Седому Уралу. Пробирались таёжными дорогами. Позади осталось уже не одно поселение, а Сорока-белобока всё вела нас вперед и вела.

     Однажды настигло нас в дороге ненастье, «Запорожец» попал в лагу и остановился. Пока  вытаскивали мы  машину из  глубокой лужи, промокли до ниточки. К вечеру дождь пошёл на убыль, а затем совсем прекратился.
     Дорога  раскисла, что делать? Решили встать на ночлег, а утром, когда путь установится, продолжить путешествие.

     Сорока-белобока  тоже промокла вся, она сидела нахохлившись на толстой ветке березы и молчала.
     -Бабушка Зина, давай разведем костёр, пообсушимся немного, всё равно ночью  никуда не поедем, дорога грязная, да и ужин сварим заодно. Смотри, Сорока-белобока совсем устала, голодная она, у меня  для неё ещё мухи  остались.
     -Давай, - ответила я.

     Насобирал Костюшка сушняка, развели костёр. Ах, какая это прелесть! В костре потрескивали ветки, таёжная мошкара, облепившая было нас, куда-то пропала. Тишина. Только послышится иногда барабанная дробь дятла или скрип разбитого молнией дерева. Вдруг Сорока-вещунья на весь лес оповестила:
     -Тра-та-та! Тра-та-та!
     -Кто-то идёт, - догадался Костя.

     Послышался лай собаки и чавканье сапог на размокшей дороге. К  костру вышел лесник со своей собакой Лайкой.
     -Здравствуйте! Я давно поджидаю, когда же вы в наши края заглянете. Вот и Сороку-белобоку за вами отправил. Заждался совсем. Я тут недалеко живу, на кордоне, заходите в гости. Переночуете. К обеду путь установится, можно будет дальше ехать. Да и дело у меня к вам есть.
     -Здравствуйте! – ответили мы хором.
     -А что, бабушка Зина, это хорошее предложение. Я на кордоне ещё никогда не бывал. Пойдём? –  сказал  Костя.
     -Пойдём, -   согласилась я.

     Собрали мы своё имущество, затушили костер, лесник сверху присыпал его землёй, чтобы пожар не случился, и двинулись в путь.

       Вскоре показался кордон. Во дворе стоял тарантас, в стойле похрупывал свежей травой гнедой конь. Из денника доносился чирк молока о подойник. Вдруг послышалось:
     -Спасибо, Пестрёнка, кормилица ты наша. Вот я тебя сейчас подою и свежей подстилки набросаю, отдыхай. Вымокла ты сегодня. Вон дождь,  какой лил, озябла, небось?
     -Мм-у-у! – раздалось в ответ.
     Из денника вышла старушка, она несла полный подойник молока.
     -Кто это, Семьвёрст? – спросила она.
     -Встречай гостей, Ефросинья! Сама  бабушка Зина к нам пожаловала и внука Костю с собой прихватила. Я давно их жду. У меня для них история припасена, ещё с позапрошлого лета.
     -Это про Василия, что ли?
     -Про него.

     Старушка пригласила нас в дом, усадила за стол. Налила всем молока, поставила на стол каравай домашнего хлеба.
     -Ты, Костюшка, не удивляйся, что Ефросинья меня Семьвёрстом зовёт. Это потому, что я  всё больше по лесу пешком хожу. А по настоящему меня Сильвестром зовут. Когда я родился, мать меня в церковь крестить понесла, поп золотой просил, чтобы Петром назвать, мать не дала. Вот и записал меня поп Сильвестром.
     -А кто такой Василий? Почему вы хотите про него бабушке Зине рассказать?
     Сильвестр рассмеялся:
     -А ты послушай, может  и догадаешься почему.

     На дворе смеркалось. Ефросинья принесла из сеней керосиновую лампу, разожгла её и поставила на стол. Расстелила  лежанку для Кости на ещё тёплой печи. Туда же забрался хозяйский кот. Он прищурил глаза, растопырил усы и  стал ждать рассказа. Редко выпадали такие вечера, но кот знал, что будет интересно.

     -Давно это было, - начал Сильвестр.
     -Родом-то я из Невьянска, что на Урале стоит. Ты, Костюшка, небось,  слыхал про Хозяйку  Медной Горы?
     -Слыхал.
     -Вот и хорошо. Значит  знаешь, кто такие Данила-мастер и жена его Танюшка. Я не буду тебе о них рассказывать. Так вот, жили они, не тужили. Данила всё больше по каменьям работал, а Танюшка по хозяйству ему помогала. Детей нарожали. И они в гору пошли. Слава о них необыкновенная в крае том разошлась. Родился у тех детей сынок, внучёк значит Данилы-мастера и Танюшки, назвали его Василием.

     Бывало посадит его Танюшка рядом с собой и ну, рассказывает про дела давно минувших дней, про то, как Данила-мастер в учениках у Хозяйки Медной Горы побывал, про Каменный цветок. Один раз даже про Малахитовую шкатулку сказывала.

     А Данила-мастер Васильку поведал про бабку Синюшку и её колодец. Не раз он брал Василька с собой на работу, показывал каменья самоцветные.
    Так и рос Василий рядом с дедом Данилой и бабушкой Танюшкой. Только не притягивали его каменья. Однажды Василёк спросил у бабушки Танюшки:
     -Хозяйка Медной Горы всем Каменным Поясом ведает, все самоцветы в её подземных кладовых спрятаны. А кто же в болотах  господствует? Там кроме лягушек и комаров нет ничего. Зачем природа их создала?

     И поведала тогда бабушка Танюшка:
     -У Хозяйки Медной Горы есть дальняя родственница,  племянница  бабки Синюшки. Зовут её тётушка Нафти. Ещё совсем молодой повздорила она с бабкой Синюшкой, та и прогнала её в болота, с глаз своих долой, комарам на съеденье. Только тётушка Нафти работящая была, она и устроила свои кладовки в болотах самых топких, таких, что ни одна нога человеческая не доберётся. Наполнила кладовки нефтью и газом. Сидит, помалкивает, ждёт чего-то. Да душа-то у тётушки Нафти добрая, любит она слово ласковое. Уходя в болота, тётушка Нафти поклялась:
     -Открою свои кладовки тому, кто слово заветное знает, кому доверит  запасные  ключи от  нефтяных  и газовых болот тётушка моя, бабка Синюшка.
     -Сказала так-то и в болотах сгинула. Только знают старики, что где-то на Самотлор подалась, в те края.

     Задумался Васятка над рассказом бабушки Танюшки. А когда школу окончил, уехал учиться в г. Тюмень, в нефтяной институт. Окончив его, стал нефтяных дел мастером.

     -На этом история Василия не закончилась. Слушай, Костя, что дальше было, - продолжил Сильвестр:
     -Крепко запомнил Василий рассказ бабушки Танюшки. Не одно болото измесил своими сапогами. Давно уже нет в живых Данилы-мастера, нет и жены его, бабушки Танюшки. Ходит он по болотам, бродит, меряет землю шагами. Как-то вспомнил Василий рассказ старого Данилы-мастера про бабку Синюшку, про молочные туманы над Синюшкиным колодцем и понял:
     -Вот оно, слово заветное. Тётушка Нафти добрая была, ласковая, коса-то у неё чёрная, словно нефть, а глаза зелёные, с поволокою.
       И он запел:
                Ой, ты, девица-краса,
                С поволокою глаза!
                Ты болота осуши,
                В гости друга пригласи.

                Здравствуй, девица-краса,
                Самотлора ты душа!
                Бабкин знаю я завет
                И тебе несу привет!

       И случилось чудо! В тот же день забил нефтяной фонтан на Самотлоре, затем другой, в  Мегионе, а там и третий, в Лангепасе…

     Приглянулся тётушке Нафти Василий. Она ему не только эти кладовые открыла. Целые города выросли в тех местах, где он побывал. Да вы только что один из них проехали, Нижневартовск называется. А теперь путь в Сургут держите. Правильно я угадал?
     - Правильно, - ответил Костюшка, - ты, бабушка Зина, рассказ-то запиши, чтобы не забылся. Мы на обратном пути непременно заедем. Ждите.

     Лесник Сильвестр улыбнулся, припоминая что-то.

Уснули  далеко заполночь. К обеду дорога просохла и мы продолжили свое путешествие. Только Сороки-белобоки с нами уже не было, сами добирались до Сургута.
    До чего же красивы эти места! Сколько еще легенд живёт незаписанных, до тебя, дорогой мой читатель, пока не дошедших. Но ведь это пока…

12 апреля 2003 г.,
г. Омск