одна вторая финала

Длинный язык - все что у них есть. Просыпаются, чтобы не затыкаться до вечера. Спят, чтобы набраться сил и нести свое говно дальше. Люди…
          Киты прыгают на берег, не в силах выносить бабские сплетни на палубах круизных лайнеров. Птицы спешно улетают на юг, наслушавшись дерьма в городских парках. Рыбы вешаются на крючок, только бы заткнулись старые пердуны с тростниковыми удочками. Гусеницы падают горстями под колеса автомобилей, стоит сделать автомобильное радио погромче. Весь животный мир сходит с ума от человеческой болтовни.
          Нужно установить день всемирный молчания. Или лучше неделю, лучше месяц, год. Расстреливать любого кто скажет хоть слово. Ввести войска. Строгих офицеров в пальто и велюровых нашивках. Разные танки. Железные самолеты разведчики.
          Может - сбросить пару атомных бомб. Устроить заградительный огонь. Часть женщин - в изолятор. Прилюдно сжечь политиков и ведущих телевизионных программ. Провести показательные повешения в тенистых скверах. Кастрирования на площадях. Колесования у фонтанов…
          Тогда растают вековые льды недоверия. Слоны вздохнут с облегчением. Жирафы. Бегемоты смогут спариваться спокойно. Землеройки - рыть траншеи. Тигры – пожирать теплые кишки газелей. У шимпанзе восстановиться менструальный цикл. Дельфины перестанут дрючить несчастных акул. Осьминоги выползут из своих вонючих нор. Индюки оставят в покое гальку. Селедка улыбнется…
          Я сидел на Чистых прудах – та ещё помойка. Солнце. Теплый осенний ветерок. Алкаши. Сверкающая перламутром гладь мутной воды. Рядом - женщина. Черные волосы, черные колготки, красивая. Что-то читала. Спросила день недели. Ответил, что, кажется, вторник. Ей нужна была среда. Позарез. Не знаю зачем. Думаю, может в среду она выходит замуж. Замуж за стройного принца в цветных сатиновых трусах, с высоким белым домом на вершине холма. Но я то не принц.