Нагрели

Меня нагрели. И раньше меня нагревали часто, а в наше время меня не нагревают только очень глупые и ленивые люди. Меня нагрели, а мне хоть бы хны. Привычка.
Иду я домой, а народ от меня шарахается. Боится обжечься. От меня же жаром пышет, как от мартена. Здорово раскалился! Даже самому жарко.
Врачиха незнакомая мимо шла. Её, конечно, заинтересовала температура моего нагретого организма.
- Позвольте, сэр, я поставлю вам в тело градусник! – сказала она.
Вот какая заботливая врачиха: градусник захотела мне в тело сунуть! Я ещё и не позволил ей ничего, а нас уже толпа окружила. Человек двести. У нас по традиции все хотят померить температуру: больного человека даже если от работы не освободят, то всё равно пожалеют.
Льготники сразу без очереди полезли. Инвалиды на иномарках, мужики с мандатами, дамы с явной половой принадлежностью, знакомые Рабиновича. Врачиха растерялась немного. Хотела градусник мне поставить, но промазала и сунула его в тело здорового человека. Он ей двести долларов дал, вот прицел у неё и сбился. Я ей ручкой из толпы помахал – мол, вот он, я! Но тут мне все показали кулаки, мандаты, автоматы и половые признаки, и я покинул толпу со скоростью метеора. Опять нагрели!
Иду я дальше своей дорогой. Жаром буквально пышу, создаю на улице огнеопасную ситуацию. Кто-то вызвал пожарных. Пожарные примчались, рукава размотали, стали меня тушить. Опять толпа собралась. Любят у нас профессионалов с толку сбивать своими неквалифицированными советами.
- Уши, уши заливайте ему! Они у него сильнее всего дымят! – кричат из толпы, – Засуньте ему в горло огнетушитель! Он оттуда на нас своим жаром пышет! Там очаг возгорания! У него там трубы горят после вчерашней пьянки!
Вот народ: да не пил я вчера совсем! Только кто мне поверит? Сейчас у многих по утрам пожары в кишках случаются. Но при чём тут я?! Хорошо ещё, что вода у пожарных кончилась, и они уехали. А так бы до смерти затушили.
Домой я всё же пришёл. Раскалённым, но целым и почти невредимым. Жена меня увидела таким горячим, обрадовалась. Так радуются туземки при виде газовой плиты и других благ современной цивилизации. Она сварила на мне харчо, пожарила котлеты, вскипятила чайник и высушила бельё.
- Теперь остынь, дорогой, но не полностью! – попросила жена, и я остыл до 36,6;. По Цельсию, разумеется. Это, как раз, та самая температура, от которой и пожар не случится дома, и жена меня сможет обнять, не получив при этом ожога любимого мною тела.