Часть II. Мы свой, мы новый

Мы свой, мы новый…

Художник - лжец, но искусство - правда.
Андре Моруа

Свободно - маленький провинциальный городок. И неважно как далеко в виноградники шагнули многоэтажки. Что поползли по прибрежным кручам новорусские особняки. Свободно рос вширь и ввысь, но все же оставался маленьким, провинциальным. Только летом вскипал нахлынувшими отдыхающими и, не в силах удержать всех в городе, выплескивал в парное море. Шалеющие от своей многочисленности на пляжах, танцполах, в кабаках, магазинах и казино, приезжие считали Свободно большим городом у моря. Местные - никогда. Зная друг друга с детства, народ кублился у соседей на виду. Жил спокойно и неспешно и, как сказала Ковальчук, «тильки для сэбэ». А так как новостей особенных не было, то жили сплетнями.
Иван Иванович Кутовой не был исключением. С тоски или от чиновничьей хитрости, он создал вокруг себя целый мир наушников и сплетников, которые бились между собой за близость к телу мэра. Каждый день с удовольствием выслушивал их, выстраивал в противостоящие друг другу группы. Стравливал. Мирил. Одним словом – развлекался.
Соперничающие чиновники попытались было перетащить Профатилова на свою сторону, но Михаил Иосифович отбился и от «правых», и от «левых», чем снискал у них, неожиданно для себя, уважение. «Советник – крепкий мужик»! – решили те и перестали вплетать Профатилова в паутину бесконечных интриг, окутывать слухами.

В приемной мэра царила сдержанная значимость. Уж если это был не центр вселенной, то, по крайней мере, центр планеты. Помощники и секретари мэра, судя по сосредоточенной отстраненности, опять спасали человечество. Секретарша Люда остановила Профатилова на пороге поднятой рукой.
- У него замы.
- А кто из них?
- Мураков и Звонарев.
- Я подожду.
  Профатилов пришел за пятнадцать минут до назначенного Кутовым срока. Он ни разу не опоздал на встречу с мэром, но ни разу не был принят вовремя. Как, впрочем, и другие посетители. Те, кому не было назначено, прождав битый час, махнув рукой, уходили, чтобы завтра попытать счастья вновь.   Вот и сейчас, дожидаясь в приемной аудиенции мэра, Михаил Иосифович косился на часы. Прошло полчаса пустого ожидания. Кутовой все еще общался с замами. Он, конечно, знал, что в приемной собрался народ. Более того, он всех видел на мониторе видеонаблюдения, который неделю как установили по настоянию Профатилова. Но принимать никого не спешил.
Михаил Иосифович, пару раз просидев часы в пустом и глупом ожидании приема, придумал оригинальную методу преодоления хамского безразличия Кутового к посетителям. Как только ожидание затягивалось, Профатилов доставал толстенный детектив, устраивался поудобней, просил секретаря заварить чай и погружался в чтение. С наслаждением прихлебывал ароматный чаек. Приносил конфеты и печенье. Угощал. Ел сам.
Такой наглости мэр не выдерживал. Бездельничать у него на виду? Да еще за его деньги? Когда он сам с семи утра пашет? На этом обычно ожидания заканчивались одним и тем же дежурным вопросом:
- Ну, чего тебе?
Хотя часто сам и приглашал советника на встречу.    

Вот и теперь. Не успел Михаил Иосифович сделать пару глотков кофе, как от мэра вышли замы. Профатилов отметил кислое лицо Звонарева, его подавленность и бледность. Мураков же смотрелся триумфатором. Сверкал торжествующим взглядом. Снисходительно покивал собравшимся в приемной и, совершенно счастливый, удалился к себе. «Опять Иваныча каким-то говнищем загрузили, - подумал Профатилов –. Ну, судя по физиономии, Сергея Васильевича в нем извозили».
- Ну, чего тебе, советник?
- Иван Иванович, мы договаривались сегодня поговорить о социсследовании.
- А-а-а… Да-да. Помню, – Кутовой был рассеян и мыслями далек.
- Ты начинай, а я сделаю пару звонков и Сергея Васильевича приглашу.
Мэр порылся в записной книжке. Кому-то позвонил и, косясь на Профатилова, попросил своего собеседника найти некоего хлопца. Но сделать это тихо и тайно – так, чтобы ни одна живая душа не узнала. А уж он, мэр, хочет с ним лично поговорить.

Пока Кутовой разговаривал по телефону, Профатилов достал из портфеля и выложил на стол аккуратной стопкой тома социсследования, проведенного его командой. Книги были переплетены, пронумерованы и подписаны. Стопка впечатляла.
Мэр кивнул на тома, хихикнул:
- Ну, Михаил Иосифович, как там мои рейтинги? Растут?
Профатилов выдержал паузу и, глядя в глаза Кутовому, негромко, но твердо сказал:
- Иван Иванович, пока не подошел Звонарев и мы с вами одни, хочу сообщить вам самое главное – случись выборы мэра города Свободно в ближайшее воскреснье – вы бы проиграли.
- Врешь! – вырвалось у Кутового. - Не может быть!   
- Смотрите сами. Этот том о вас и для вас, Иван Иванович. Читайте. Там много интересного. Он, естественно, в одном экземпляре. Электронная версия хранится у меня, как и всего исследования. Копий нет.
Кутовой перелистывал страницы, внимательно изучая книгу. Эмоций своих он не сдерживал. Презрительно хмыкал в тех местах, где содержимое документа ему не нравилось. Что-то в тексте подчеркивал. Делал на полях пометки.
Профатилов молчал и не мешал мэру. Глядел на его реакцию. Правду узнавать всегда неприятно. Ну, или по крайней мере, странно. Особенно когда тебя восемь лет убаюкивали и успокаивали: «В Багдаде все спокойно, Иван Иванович». Теперь бы из-за этой правды не потерять бы расположение Кутового и его настрой на конструктив. В Средневековье с принесшими худую весть сурово обходились: где четвертовали-колесовали, где на кол сажали, травили, жгли. Ну, не любит руководство дурных новостей. Не терпит. Зато и не выбирали его в стародавние времена. Все по наследству. А что?  Пусть и у нас тоже так будет. Все равно одних и тех же тасуем. Вот и Иван Иванович на третий срок идет.

Кутовой дошел до конца тома. Захлопнул его и брезгливо оттолкнул.
- Иосифович, ну ты и насочинял страшилок. По твоему исследованию выходит, что народ меня крепко подзабыл? Так, что ли?
- Да, Иван Иванович, подзабыл. Ну, и подразлюбил, если сформулировать по-мягче. Более того, с принятием новых законов о местном самоуправлении и разделении властей люди в конец запутались. Who is who? И кто, в конце концов, за что отвечает? Если в кране нет воды, то кого из этих ху винить? Мэра города или кого другого? А еще весенние выборы депутатов Городской думы вам сильно подкакали.
- Да, уж … - то ли удивился, то ли согласился  Кутовой. – Подгадили хлопцы. Уж кандидатики в депутатики на мне выспались. Только ленивый не пнул Кутового.  А теперь – ничего. Ходят, глазками невинными лупают – здрасьте, Иван Иваныч! Вы уж нас простите – то были выборы. Надо было что-то народу говорить. Вы же не злопамятный? Ну, не суки ли, а, советник?
- Суки.
Вошел Звонарев и услышав последнею фразу, сразу напрягся:
- Кто суки, шеф?
- Да твои друзья, депутаты Гордумы! Ты же у нас их курируешь?
- Ну, Иван Иванович, не все. Есть и нормальные ребята. Тот же председатель.
Профатилов вмешался в разговор:
- Кстати, результаты исследования говорят о том, что если председатель Гордумы Игнатов двинет в мэры, то вполне может и победить.
- Он не пойдет, – быстро ответил Звонарев. – У него золотого запаса нет. Деньги поистратил весной на выборах в Гордуму.
- А если он уже дорогу отбил? Или ему дадут? – поинтересовался Профатилов. – Тогда как?
- Нет. Он и теперь, как сыр в масле.
- Сергей Васильевич, ты не торопись с ответами, – осадил зама мэр.  – Не торопись.
- Да я не тороплюсь, шеф. Ну, не пойдет Игнатов на мэра.
- Сергей!
- Да мы с ним вчера на заседании Думы об этом говорили.
- С чего это? – Кутовой опустил на кончик носа очки и поверх оправы строго  посмотрел на Звонарева, словно подозревал в чем. Зам растерялся. Вспотел и принялся оправдываться.
- Да он сам как бы невзначай разговор завел.
- Что спрашивал?
- Ну, пойдет ли Кутовой снова в мэры или нет?
- А ты?
- А я сказал, что об этом надо у шефа спрашивать.
- Правильно. А он?
- Да посмеялся только и все.
Профатилов молчал и внимательно слушал диалог, наблюдая за реакциями.
Звонарев обмахнул враз вспотевший лоб платком и добавил:
- Я его тогда и  спросил: «Уж не хочешь ли ты сам в мэры пойти?» Так он мне про деньги, и все такое. Да, еще сказал, что он председателем Городской думы Свободно пока не наработался. Вот и все.
- Что ж ты молчал?
- Да я просто не успел вам доложить, Иван Иванович, извините.
Пот градом катился со Звонарева. Рубашка под мышками расплылась темными кругами.
- Ну-ну...   
И уже обращаясь к Профатилову, мэр произнес, продолжая начатый до появления Звонарева разговор:
- Иосифович, и эти люди говорят, что я злопамятный. Нет, я вовсе не злопамятный. Я злой. И память у меня хорошая.

Грустные результаты исследования обеспокоили Кутового. Он перестал увиливать от Профатилова, прятаться за секретарями и неотложными делами. Он озадачился своими выборами всерьез. Начал пиариться. Пошел в народ пешком по простынеобразным планам советника. Каждый выход репетировал.
Теперь день мэра Свободно начинался с пешей инспекции города. Выйдя из дому, Кутовой шел в мэрию разными путями, по разным улицам. По пути, проверяя санитарное состояние и благоустройство городских территорий, он общался с горожанами.
Первый же его выход произвел в городе фурор. Дойдя до несанкционированной свалки, а по-простому говоря, мусорной кучи на газоне перед жилой многоэтажкой, он вызвал к себе по мобиле какого-то чиновника из ЖКХ. Тут же, на этой самой куче Иван Иванович учинил ему разнос. Эффект, как и обещал Профатилов, был потрясающим. К негодующему Кутовому враз подтянулись жильцы дома и прохожие, которые чуть ли не радостными криками поддержали мэра. Появилось муниципальное телевидение, направленное ко времени и в нужное место умелой рукой. Дралово несчастного превратилось в шоу. Жэкэхашник краснел, бледнел и обливался потом. Выглядел он полным дураком. И на вопросы мэра, обрушивающиеся на его бедную голову громовыми раскатами, мычал что-то невнятное.
- Да гнать его в шею с работы, Иван Иванович! – советовали окружившие мэра свободнинцы. – Под зад коленом!
- Что? Что вы говорите, люди? – словно не расслышав выкриков, обратился к горожанам мэр.
- Гнать его с работы, Иван Иванович! Гнать! – разноголосо и радостно загомонил народ.
- Вы слышали, как люди оценили вашу работу? – спросил Кутовой жэкэхашника, и подвел под разносом черту. - Вы уволены!
Толпа взвыла от восторга.

В другой раз по плану Профатилова мэр устроил выездную городскую планерку. В семь утра сонных мэрских заместителей, начальников департаментов, отделов и служб - всех гамузом, усадили в автобус и вывезли на лобное место - площадь перед центральным рынком. Место людное и проблемное. Там, на глазах сотен горожан, спешащих на работу или на рынок, чиновники держали ответ.
Отвечать пришлось за все. И за плохое санитарное состояние рынка, и за нарушения в работе торговли, и за перебои в движении общественного транспорта, и плохое состояние дорог, и еще Бог весть за что. Сонным, ошалевшим от раннего подъема и необычности происходящего столодержателям было явно не по себе. Смущенные людским вниманием они опускали глаза и на вопросы мэра отвечали невпопад. Кутовой был в ударе. «Рубил» заученными накануне текстами, цифрами и цитатами. Играл интонациями. «В сердцах» даже матюкнулся на нерадивых подчиненных под одобрительные возгласы горожан. Этим утром Иван Иванович был великолепен: принципиален, объективен и непреклонен в праведной беспощадности к ленивым и тупым чинодралам.
Хмурые свободнинцы, обступившие плотным кольцом чинуш, наконец-то увидели воочию тех, кто виноват в конкретных городских проблемах. Увидели, какого труда мэру стоит двигать неподъемный воз городских проблем.
С площади мэр уходил под аплодисменты и одобрительные возгласы горожан.
- Похоже, я опять становлюсь популярным? – шепнул на ухо Профатилову Кутовой, когда они садились в машину.

Ко Дню города Профатилов запустил через муниципальное телевидение целый сериал. Документальный исторический фильм рассказывал об истории Свободно от времен Адама и до сегодняшних дней. Гнали по серии в неделю, мчась через века к сегодняшнему светлому далеко.
Мария, жена Профатилова, писавшая сценарии сериала, делано поднимала бровки. Косила под Вишневского:
- Любимый, так ты еще и продюссер.
- Да, Маня, люби меня теперь таким.
Погоды стояли великолепные. Снимали на улицах, в парках, и, конечно на набережной – панорамы впечатляли. В проект вовлекли множество известных и уважаемых горожан, авторитетных предпринимателей. В массовке был весь город. Эйзенштейн обзавидовался бы. Съемки на пленэре получались живыми и естественными. Сами свободнинцы рассказывали из серии в серию историю своего родного города. Их узнавали, им верили. В силу своей народности и местечковости, сериал моментально полюбился горожанам и каждую новую серию ждали с нетерпением. На пике популярности фильмы и по исторической логике разворачивающихся времен в ленту слегка вкрапляли Кутового. В каждом из эпизодов Иван Иванович был к месту.
Профатилов случайно подслушал разговор двух бабулек в продовольственном магазине. Они активно обсуждали в очереди у кассы увиденную серию, сверяя ее со своими личными историческими хрониками.   
- Наш мэр дело по телевизору говорит. Все так и было.
- А то.
- Толковый он у нас.
- Это да.
- Эх, мне бы годков двадцать сбросить, я бы его закрутила.
- Куда тебе, старая?
- А что?
- Ты бы лучше к встрече с вечным готовилась.
- С чем встреча?
- С землей-матушкой, старая ты развратница.
- Что готовиться-то? Голому собраться – только подпоясаться. А я на последок наоборот, чуток бы распоясалась.
- Э-э-эх! Молчи, старая шалава, а то еще люди услышат.
Профатилов тихо ликовал. Кутовой снова на слуху. Народ бесконечно перетирал решительные действия мэра по увольнению нерадивых, тупых и ледащих. Старики не могли нарадоваться твердой и решительной руке. Возможности напрямую, по «горячему» телефону пожаловаться Ивану Ивановичу, и уже на следующий день решить все свои проблемы, которые годами не решались из-за волокитчиков и головотяпов. Административный механизм реформировался: вводились единые окна оформления документов, дни контроля, советы микрорайонов. Пропагандистский маховик, запущенный советником, набирал ход. Народ и Кутовой – едины!

Продолжение http://www.proza.ru/2011/09/08/612