Музыка. О гармонии. Вступление

          

   Возьмем в руки гитару. Мы не будем играть, просто подержим инструмент в руках. Чувствуете, какой резонанс она создает внутри нас? Даже не звучащая. Одно прикосновение к ней. Она, молчаливая, настраивает нас под себя. Всплывают образы… Не предметные, а звуковые. Нет, не так. Звуковые образы как отзвуки того, что было. Возникает в памяти одна мелодия, другая… К ним присоединяются мелодии лиц, голосов, отношений… Ах, как мы тогда были влюблены!.. А тогда хохотали до упаду и пели смешные песни…  А тогда пели, глотая слезы, вспоминая ушедшего друга… Гармония молчаливых струн откликается ностальгической гармонией души. Гитара молчит, а струны нашего сознания звенят, наплывают аккордами воспоминаний. Хочется петь. Как пели тогда. Забыть о суете. Воспарить свободно и легко.

   Для того и рождаются песни. Разные песни. Разные, как сама жизнь. Складываются ритуалы. Ритуал – это комплекс слов, напевов, действий, танцев, направленных на создание определенного настроения. Они действуют не менее сильно, чем гипнотические заклинания. Потому что за ними века, они у нас в крови. Кликни – и отзовется. Песни – это ритуал. Ритуал очищения. У каждой нации – свой, со своими ритуальными чертами.

   Представьте себе бескрайнюю равнину, на которой пасется стадо или табун  под присмотром пастуха. Привычное одиночество выливается в песню. Песни кочевников одноголосны: я – и мир. Сначала появляется длинный высокий звук, как бы сотканный из воздуха. Из него рождается протяжная, бесконечная, как степь, мелодия. Она разливается, завивается в кружево украшений, снова выпрямляется. В ней нет напряженных полутонов. Не зря европейские композиторы, изображая пейзажи, часто обращались к пентатонике (лад без полутонов). Покой пентатоники сливается с покоем окружающей равнинной природы. Извиваясь как ручей, мелодия постепенно спускается вниз, к родной земле. Песня-размышление одинокого странника обо всем, что видит, обо всем, что знает.

   Оседлые народы – это совместный труд и совместный отдых. Собрались – и запели. Голосистого запевалу подхватывает хор из всех присутствующих. Какой хор без многоголосия!? И двое-то не желают петь в унисон – обязательно придумают подголоски. Национальная задушевность, мягкость славян – в их минорных песнях с преобладанием самых «теплых» интервалов – в цепочках параллельных терций и секст (параллельными называются одинаковые интервалы или аккорды, следующие друг за другом). В конце поющие непременно разойдутся в октаву. Просторно так звучит, объемно, полетно. А уж в хоровом пении голоса выстраивают трех-четырехголосные созвучия-аккорды (аккорд – созвучие из трех и более звуков, расположенных по терциям; звуки можно переставлять как угодно, образуя при этом другие интервалы, но первооснова всегда терцовая). Темпераментные итальянские крестьяне любили радостный мажор и «гроздья» параллельных трезвучий с мельканием мажорных и минорных красок. (вы можете услышать это в часто исполняемых нашими хорами вилланеллах; вилланелла – деревенская песня).

  Века текут. Мир живет и поет. А профессиональное искусство молится. Долго-долго отказывали церковные каноны аккордовым созвучиям в самостоятельности. «Пленники» рвались на свободу. Но жесткие путы мелодических законов подминали их под себя: строгий стиль есть строгий стиль, в нем аккордовой «вольнице» отведено последнее место.

   «Подрывную» деятельность начали далекие предки нашей гитары – струнные инструменты. Несколько струн – это уже аккорд. Переберите их – от рокочущих низких до звонких высоких – сочно прозвучит мажорное трезвучие: удвоенное, утроенное, широкое, роскошно наполненное обертонами. Прекрасно сольное пение в сопровождении струнных волшебниц! Позже к ним «прибились» изысканные клавесины, органы.

   Вот тут-то и заработала мысль музыкантов, начался отбор тех или иных созвучий. Говорят, древние греки пели в унисон или октаву. Эти пытливые люди, создавшие неумирающие шедевры в других видах искусства, пытавшиеся проникнуть в мир мировой гармонии, гармонию музыкальную «не заметили». Лишь к XVI веку музыканты вполне созрели для осознания величия этой сферы. Народ-то итальянский под благодатным ярким солнцем давно распевал вилланеллы и фроттолы (фроттола – народная песенка, выдумка, шутка), в которых явно заявляли о себе тоника (трезвучие на первой ступени лада) и доминанта (трезвучие на пятой ступени лада). Профессиональное искусство отставало на пару веков. К XVII веку, в эпоху Возрождения, одним из ярчайших ее достижений явилось формирование функциональной гармонии (функция – роль аккорда в ладу). Ярчайших? –  засомневаетесь вы. Безусловно ярчайших. Функциональное мышление стало основой европейского искусства, проникло во все его поры, завладело им безраздельно. XIX век – вершина его развития. XX век – попытки «разделаться» с ним. XXI век – функциональная гармония здравствует и процветает. Обогащенная, но не уничтоженная.

  Триада главных трезвучий – тоника (T, t), доминанта (D, d) и субдоминанта (S, s) (субдоминанта – трезвучие на четвертой ступени лада) – услаждают наши души на концертных эстрадах, во дворах, домашних застольях. Тот, кто тянется к музыке, берет в руки гитару, в первую очередь учится играть T, S, D. Остальное – как получится.

   В мажоре данная триада звучит мажорно, в  миноре – ну о миноре поговорим позже. Самое интересное: «царствующая особа» мелодия так подчинилась этим властелинам музыкального мира, что впитала в себя все его особенности. Эта «прекрасная леди», опираясь на тонико-субдоминантно-доминантовую основу, разукрашивает ее  всевозможными неаккордовыми звуками. И великолепно себя чувствует. И каждый раз свежа и прекрасна.

   Еще более интересное явление: композиторы народов мусульманского мира, для искусства которого характерно  одноголосное мышление,  ну никак не укладывающееся в гармонические рамки, начали придумывать способы «приструнить» и воссоединить «строптивых»  конфронтантов. Наконец справились с труднейшей задачей! T, S и D проникли в мусульманский мир. Сильны, правда?! В XIX веке Европа была сражена свежестью и новизной звучания славянского музыкального творчества. В XX на европейскую арену выступили мусульманские композиторы с их неповторимыми, непривычными слуху национальными особенностями.

  Так сядем же рядком, ударим по гитарным струнам, затянем что-нибудь душещипательное. Предлагаю «Мой костер в тумане светит»:

  «Мой костер в тумане…»  – t
   «… светит,» – s
   «Искры гаснут на ле-» – D
   «-ту.» – t
   «Ночью нас никто не…» – t
   «…встретит,» – s
   «Мы простимся…» – t
   « на мос- …» – D
   «…ту.» – t.

   Эх, хорошо!