Транспортные мелочи

        На плечах у двухметрового папы сидел малыш. Его голова почти упиралась в крышу салона, и большие голубые глаза спокойно обозревали спрессованную людскую массу. Вдруг его взгляд наткнулся на вязаную шапку на голове стоящего рядом пассажира. Зеленый помпон вызывающе торчал кверху. Мальчик потянулся, схватился рукой за помпон и снял шапку с головы мужчины. Под ней оказалась неожиданно яркая, розовая огромная лысина. Мужчина, зажатый со всех сторон, не мог и рукой пошевельнуть.
        Несколько секунд ребенок недоуменно рассматривал блестящую круглую поверхность, потом решительно положил шапку на место.



        Старый автобус запыхтел, дёрнулся и поехал. Неисправные двери закрывались уже на ходу, рывками, зазор между створками становился все уже. Какой-то тощий молодой человек догнал автобус, на ходу просунул руки между дверцами и втиснулся в салон. Тут же быстро повернулся и, видимо, боясь опоздать, азартно плюнул на улицу в уже готовую исчезнуть узенькую щель.



        Кондукторша трясла за плечо уснувшего пассажира.
        – Гражданин, гражданин! Вы уже давно спите! Остановку проспите, где вам сходить?
        Пассажир громко сопел и мычал, но не просыпался.
        – Гражданин, проснитесь, я вам говорю! Куда вы едете?
        Пассажир, наконец, спросонья непонимающе смотрит на кондукторшу.
        – Куда вы едете?
        – Никуда я не еду.
        – Как? Вошли, оплатили…
        Пассажир уткнулся в оконное стекло и снова задремал.
        – Гражданин!
        Тот, не открывая глаз, неожиданно рассвирепел.
        – Да дайте же поспать! Нигде покоя нет…Никуда я не еду, и не собирался!



        Парень нёсся гепардом по газону, перепрыгивая через препятствия. Возле остановки он задел ногой урну, она упала и покатилась. Ботинок свалился с ноги, молодой человек схватил его и с яростью швырнул  в хвост удаляющемуся автобусу. Люди, стоящие на остановке, захохотали. Молодой человек не стал унижаться и прыгать на одной ножке. Уверенно ступая на ногу в полосатом носке, он подошел к ботинку и обулся. Не обращая внимания на хихикающую молодежь, вернулся и стал покачиваться с носок на пятки, задумчиво глядя в землю.




        «Тебе некуда деваться…тебе некуда деваться…тебе некуда деваться!» Маршрутное такси забилось до отказа. В середине салона двое парней стояли, согнувшись в три погибели. «Тебе некуда деваться», - орало радио. Шофер попался настолько лихой, что маршрутку заносило на крутых виражах. «Тебе некуда деваться…тебе некуда деваться…». Песня была нескончаема. Это походило на сеанс гипноза. Люди судорожно цеплялись за кресла, когда шофер резко тормозил, а потом так же резко срывался с места. «Тебе некуда деваться… тебе некуда деваться!...»  Пассажиры обреченно слушали, глаза стекленели. Даже желание скорее доехать куда-то испарилось. Повороты, виражи, светофоры, и снова виражи, повороты… «Тебе некуда деваться... некуда деваться!...» - молотком по головам долбила песня, погружая тесную группу людей в тупую пучину.
        Песня была права: некуда было деваться.





        Девушка в первый раз приехала в Москву. И, само собой, впервые спустилась в метро. И эскалатор, и красивая станция, и особый шум и даже запах метро вызвали у неё восторг. Скорее всего, как и у всех, впервые приезжающих в столицу. Приближающийся шум электрички казался волнующим и загадочным. Норы тоннелей манили тайной. Блеск подземного зала ослеплял. Девушка стояла в толпе и не торопилась ехать. Налетела с шумом одна электричка, потом другая. А девушка наслаждалась окружающим и вдруг почувствовала, что на неё смотрят. Она огляделась. Да нет, все озабочены своим и, конечно, никому до неё и дела нет. И вдруг слева, в метре от себя, девушка увидела собачку. Крошечную, как рукавичка, рыжую, с гладкой шерстью и торчащими ушами. Хозяйка держала её на руке, возле локтя. Собачка смотрела на девушку очень выпуклыми чёрными глазками и дрожала – то ли от холода, то ли от злости. Хозяйка успокоительно поглаживала её по головке. Собака не сводила с девушки злобных глаз и тряслась всё сильнее. Девушке стало смешно, и она, неожиданно для себя, и, как оказалось, весьма неосмотрительно показала собаке язык.
        Что тут началось! Собачонка, видимо, только этого и ждала. Она залаяла и завизжала так, будто её кольнули шилом! Хозяйка встрепенулась и начала её успокаивать:
        - Дэзи, что с тобой? Моя маленькая, успокойся, моя крошка. Дэзинька, Дэзинька, моя прелесть, ну, что с тобой, ну, Дэзинька! Ну, не огорчай свою маму, ну, Дэзюшка, моя умница. Боже мой, не волнуйся так, Дэзик мой!
        Собака не слушала и сотрясалась в истерике. Оглушительный визг перекрыл даже шум подошедшей электрички. Покрываемая поцелуями своей «мамочки», разъярённая Дэзинька скрылась в вагоне.
        А девушка осталась. Она ходила по перрону, и ей было весело.
        Замечательная Москва! Замечательная Дэзи! И вообще всё замечательно.





        На одной из остановок в автобус впорхнули две юные девушки. Очень стильные. Телефоны, пирсинги, острые расписные ногти. Ассиметричные прически. Татуировки. Ну, еще суперкороткие шорты, больше похожие на трусы. Полный набор самого необходимого в современной молодежной жизни. Юные создания встали, держась за поручень, в центре салона и защебетали капризными голосами. Через пять минут весь автобус был в курсе их интересной, но сложной жизни. Мальчики, прикиды, дискотека, свидания, какие-то козлы, какие-то ботаны. Плюс домашние проблемы. Плюс интимные подробности. Плюс чьё-то глубокое непонимание и пошлая отсталость. Видимо, от жизни. И тут одна из девушек заметила стоящего вплотную мужчину. Он тоже держался за поручень и собирался выходить. Девушка смерила его презрительным накрашенным взглядом и вдруг обиделась:
        - Что, мужчина, интересно, да? Такой взрослый дядя и подслушивает! А на ушко вам ничего не шепнуть? Чтобы было, что вспомнить в старости?



        Салон набит битком. Водитель объявляет:
        - Психдиспансер. Желающие есть?
        Хохот.
        Желающих нет. Люди, протиснувшиеся к выходу, сделали вид... Промолчали.
        Сошли на следующей остановке.



        Автовокзал. Дождавшись очереди, молодой человек заглядывает в окошечко кассы:
        - Скажите, на Саратов в пятнадцать сорок билеты есть?
        - В Саратов хотите поехать? - неожиданно подозрительно спрашивает кассир.
        Молодой человек обескуражен. Помолчав и поправив интеллигентные очки, он говорит с широчайшей улыбкой:
        - Стремлюсь! Мечтаю.
        Цепкий взгляд сверлит его из окошечка.
        - Паспорт ваш.
        - Пожалуйста. А для чего паспорт? - недоумевает молодой человек.
        И получает неприязненный ответ:
        - А может, вас туда и не пустят.



        Нахожусь под впечатлением. Стояли сегодня в пробке среди массы машин. Наш бедный дребезжащий ветеран-троллейбус, как динозавр среди антилоп, застрял в лёгких машинах, неповоротливый, обшарпанный, привязанный, и не мог двинуться c места. Юркие машины обгоняли его, сновали с боков, гудели, лавировали. Точно лодчонки вокруг древнего баркаса. Я приготовилась к долгому стоянию и обречённо смотрела в окно. Настроение портилось с каждой минутой, тем более, что я опаздывала. Очередная ярко-красная иномарка с очень "крутыми" толстыми дядями протиснулась вперёд нас.
        И вдруг из рукава дороги вынырнула старенькая вишнёвая четвёрка, стремительно врезалась в поток машин, проскочила под визжащие гудки к светофору и, игнорируя уже зажёгшийся красный цвет, испарилась.
        - Ну, нахалы! - возмутились, даже с каким-то восторгом, пассажиры.
        "Нахалки", - уточнила я мысленно, но без обиды.
        В машине сидели две хохочущие монашки в клобуках. Окна были открыты, и чёрные покрывала трепало на ветру от скорости.