Поход

      В самый первый поход в жизни, мы с Лёшкой Фоминым решили пойти, когда нам было по шесть, а может даже по пять лет. Дело было зимой. Почему нам приспичило именно зимой идти, я сейчас уже и не вспомню.
      Цель и маршрут похода были разработаны заранее. От плотины Казённого пруда, изгибаясь широкой дугой, уходил куда-то в степь большой и глубокий овраг, который с незапямятных времён называли Собачьей балкой. Вот мы и решили пойти посмотреть, где эта балка заканчивается и заканчивается ли она вообще. Родителей в свои планы мы решили не посвящать, справедливо опасаясь, что если они узнают, на сколько эти планы грандиозны, то могут вообще нас из дома не выпустить
 
       - С собой надо обязательно ножик взять и харчей - говорил мне Фома с таким знанием дела, как будто он всю жизнь только и делал, что в походы ходил. Перочинный ножик у нас был, а вот с харчами, пришлось пойти на мелкое воровство. Утром после завтрака, мне удалось незаметно отрезать приличный кусок хлеба и спрятать его в карман фуфайки. А Фома, тем же утром проник в погреб и спёр прямо из кадушки два здоровенных солёных огурца.
      После обеда я сказал, что пойду играть к Лёшке, а Лёшка сказал, что пойдёт ко мне. Обманув таким нехитрым способом родителей, мы встретились на плотине пруда, завернули в газету хлеб и огурцы и спустились в овраг.
      С первых же шагов по глубокому снегу, стало понятно, что жизнь у путешественников совсем не такая лёгкая и беззаботная, как нам казалось раньше. День выдался ненастный, встречный ветер нёс позёмку и больно сёк нам по лицам холодными и острыми снежинками. Метров через двести, совершенно выбившись из сил, мы остановились и оглянулись. Вербы на плотине почти скрылись за поворотом, а солнце на небе  окончательно затянуло какой-то хмарью и в овраге было сумрачно, как будто уже наступал вечер. На душе у нас стало тоскливо и сразу захотелось домой.
      - Давай тут поедим и назад пойдём – предложил Фома
      - Давай! – согласился я
      Рядом с нами торчал из снега ржавый керогаз, выброшенный кем-то в овраг уже много лет назад. Мы вытащили его, очистили от снега и решили приспособить как стол. Когда всё было готово к пиршеству, и я уже извлёк свёрток с едой из запазухи, мы увидели, что с горы от своего дома, к нам бегут братья Смолины Славка и Митька. Братья были старше нас и от встречи с ними ничего хорошего мы не ждали.
      - Вы чего сюда припёрлись? – сразу же начал допрос запыхавшийся Митька.
      - Мы в поход пришли.
      - В поход они пришли! А хотите мы вам по шее надаём?
      Мы с Лёшкой переглянулись и дружно ответили, что не хотим.
      - А чего это там у вас в газетке завёрнуто? – уже не торопливо, как заправский гестаповец, продолжал допрос Митька.
      - Это мы с собой в поход харчи взяли.
      - А ну-ка давайте их сюда!
      Братаны разделили между собой наши припасы и начали уплетать их за обе щеки, а мы стояли, смотрели и утешали себя мыслью о том, что лишиться харчей, это все-таки лучше, чем получить по шее. Когда с огурцами и хлебом было покончено, Славка зачем-то в клочья порвал газету, а Митька забросил керогаз в сугроб.
      - А теперь проваливайте отсюда! Если на нас нажалуетесь, мы вас поймаем и отлупим!
      И мы побрели восвояси. Настроение было хуже некуда и очень хотелось есть.

      Дома у Лёшки жарко топилась грубка и в ней потрескивал уголёк. Мы разделись и стали греть руки. Лёшкина мать убирала со стола посуду
      - Ну что, наигрались, намёрзлись? Давайте я вам щей налью, щи у меня вкусные из баранины!
      - Не ма, дай нам лучше солёных огурцов с хлебом.
      Тётя Нюся очень удивилась такой просьбе, но огурцы и хлеб принесла. Откусив по разу, мы с Фомой скривились и дружно выплюнули содержимое рта в ведро с углём – Фу какая гадость!
      Огурцы были невкусные и очень кислые, к тому же от них противно пахло плесенью.
      - Эх вы едоки! – рассмеялась тётя Нюся – Да такими огурцами взрослым дядькам только водку закусывать! Давайте я вам все-таки налью щей.
      Мы хлебали горячие щи деревянными ложками и прикусывали белым Раковским хлебом, а потом с этим же хлебом пили взвар из сушёных груш. Наевшись до отвала, сели к окну и от нечего делать стали смотреть, как метёт позёмка.
      - Интересно, как Славка с Митькой смогли такую кислятину жрать? – спросил я Фому.
      Тот пожал плечами и от души пожелал
      - Чтоб у них с наших огурцов животы повспучило и на понос пробило! Как ты думаешь, может от огурцов понос быть?
      Вопрос был задан не просто так, мать у меня работала врачом, и моё мнение по части поноса, Фома ценил выше, чем своё собственное. Я наморщил лоб, почесал затылок и авторитетно заявил
      - С таких здоровенных огурцов их обязательно пронесёт
      - Правда!? – наивно обрадовался Фома
      -Ещё как пронесёт! – подтвердил я – С ног до головы обдрищутся!
      Настроение наше сразу поднялось, и мы стали живо в картинках представлять, как братаны жестоко страдая от поноса, бегают из дома на двор и обратно, не выпуская штанов из рук. Наше разыгравшееся воображение, подсказывало нам картинки, одна забавнее другой, и мы от смеха хватались за бока и животы и ползали по полу на четвереньках. Фантазировали мы час или полтора, и не заметили, как за окном завечерело. Я стал собираться домой. Лёшка провожал меня до своих ворот, и, прощаясь, предложил
      - А давай ещё раз в поход сходим! Только не сейчас, а когда снег растает и трава вырастет, весной или летом.
      - Давай! – охотно согласился я. На том и расстались.


                Август – Сентябрь 2011 Раковка – Санкт-Петербург.


Рецензии