Грузинское порно или Чёрное море, белый пароход

Акакию недавно исполнилось двадцать два года. Хрустящий, выданный только вчера диплом инженера-механика, приподнял его в собственных глазах сантиметров на тридцать. Жизнь молодым гепардом мчалась вдаль.  А он ещё ни разу не был на море.

Како, как настоящего грузина, будоражили рассказы бывалых о пляжах с тысячами голых женских и девичьих ног, торчащих из шезлонгов и безмятежно позволяющих себя созерцать. И не только созерцать…

Вот это - и не только, и привело Акакия в железнодорожные кассы, где он и стал обладателем билета до Адлера.

Через двенадцать часов море заиграло перед восхищённым Како тысячами красок и миллионами женских ног. Это был рай. Настоящий грузинский рай. Он был точно таким, каким его и представлял Акакий жаркими потными ночами. Море и девушки. Девушки и море. Такие близкие и доступные.

Через пять минут, придя в себя от первых впечатлений и щенячьего восторга, напустив на чело вальяжность и небрежность, Како пошёл знакомиться со стоявшим на набережной ситцевым коротким платьицем.

Обладательница этого портняжного шедевра, представившись Наташей, тут же стала щебетать про то, что она вологжанка, про то, что она первый раз на море, и про то, как здесь ей всё очень нравится. Под это убаюкивающее чириканье парочка успела позавтракать, пообедать, поужинать, съесть по вазочке мороженого, высосать через соломинку пару бокалов кофе-гляссе, и запить всё это фужерами шампанского.

Морской бриз сдул с небосклона солнце. Пришла ночь. Пьяные олеандры заполнили своими ароматами  пляжи. Откуда-то доносились звуки гавайской гитары. Неожиданно для себя Акакий обнаружил, что ситцевое платьице с наступлением темноты внезапно испарилось, а его хозяюшка, бесстыдно, по-лягушачьи раскинув ноги, уже десять минут ритмично покачивается под ним.

Проследив за туманным взглядом вологжанки, Како увидел, что она кротко и печально уставилась на Полярную Звезду. Усиление темпа нисколько не прибавило страсти северной красавице. Так в безмолвном шебуршании песчинок прошли следующие сорок минут. Акакий, раньше не испытывающий приступов морской болезни, понял, что скоро его укачает от тишины и однообразного кроткого любовного ритма. И он решил удивить судьбу.

«Сейчас ты у меня заверещишь»,- в злорадном предвкушении оргазма подумал Како. И начал череду глупостей – вытащив своё влажное естество из партнёрши, он с мастерством шеф-повара котлетного ресторанчика, начал покрывать его шестью слоями песка вперемежку с мелкими осколками битых ракушек.

Вернув свой запанированный таким оригинальным способом кебаб в тёплое и женское, Акакий  в запале продолжил ритмические движения. Но уже через несколько мгновений его тонкий слух разрезали два верещащих голоса. Причём в одном из голосов он узнал свой. Катапультировавшись с дамы, Како резвыми широкими шагами ворвался в море, ожидая, что морская вода смоет все невзгоды и принесёт чудесное исцеление. Но солёная вода только добавила режущих ноток в его мироощущение.

Рёвом, которому позавидовал гудок белого большого парохода, стоящего на рейде, Акакий напугал  не только сотню влюблённых пар, предающихся утехам в ближайших дюнах, но и пограничного пса Джульбарса, который, наделав кучу и спрятавшись за вожатого, категорически отказался продолжать патрулирование прибрежной полосы.

Участь своей недавней возлюбленной не интересовала пылкого грузина; он, подвывая в унисон ошалелому Джульбарсу и уныло раскачиваясь как буддист на молитве, тоскливо ожидал утра и открытия кабинета первой медицинской помощи.

Молодой смешливый врач, услышав историю болезни, только и смог в последнем проблеске сознания, перед тем как впасть в кому безудержного смеха, обильно выкрасить зелёнкой всё кожное пространство от коленок до пупка, и  пожелать Акакию счастливого пути.
Через десять минут поезд уносил этот зелёно-пурпурный опухший боди-арт в душный
 августовский Тбилиси. Больше Акакий на море не ездил. Никогда.