Звезда Магриба или откуда дует ветер странствий

Анекдот вместо предисловия.

«Еврейка жалуется подругам на своего русского мужа: Он за это время из меня столько крови выпил, что сам уже стал наполовину евреем».
Впервые  мы повстречались в напоенной магрибскими ароматами  кофейне. Он полусидел на докане с видом заправского араба. Только мечтательно-рассеянный взор да недостаточная смуглость выдавали в нём соотечественника. Лев Георгиевич (так он представился, легко спрыгнув с каменной скамьи) обучал в местном университете бедуинов основам нефтяного ремесла.

Поскольку ни я, ни он не располагали излишками времени, знакомство состоялось шапочным и быстрым. Я в очередной раз торопился  на край света спасать мир, а его ждал аудиторный амвон и несколько сотен внимательных арапчат.

Через полгода случай нас вновь свёл. На этот раз в Орли. Лев Георгиевич возвращался домой, меня же ожидали бабочки черного континента.
Посмеявшись на тему случайностей, пожелали друг другу удачи и третьей встречи уже на родине.
И разошлись. На долгие годы.
 ……………………………………………………………………………………………………
 Объявление было коротким, как всплеск сверхновой: требуются в меру грамотные сотрудники.
 Соискатели вежливой толпой гудели за дверью.

Очередное пошкрябывание явило в проёме  на удивление знакомую сутуловатую
 фигуру. Как тесен мир. В кабинет входил мой  магрибский знакомый. Практически неизменившийся, но с изрядно погрузневшим и погрустневшим носом.

Судьба лишила его профессии, обменяв её на статус беженца, но не лишила смешливости и стойкости, которая у людей малосведущих зовётся оптимизмом.

Заполняя анкету соискателя, которая тогда только-только начинала обретать новое заграничное имя «резюме», и, дойдя до графы национальность, Лев Георгиевич весело проставил прочерк, и буркнул, что он уже и сам не знает, кто он.

Его дед, выходец из орловских мещан и личный врач наместника Кавказа Воронцова-Дашкова, во время посещения Баку, влюбился в черноокую дщерь израилеву, и вопреки мнению её родных и своих сослуживцев, женился на ней. Женился, как сейчас принято говорить, гражданским браком, ибо   скрепить церковными узами их сожительство не позволяли имперские традиции и законы.

 Таким образом, наш Лев, имея в бабушках иудейку по отцовской линии, согласно Соломоновым предписаниям, не был самым евреистым евреем. Тем более что соответствующее воспитание и суровая советская действительность посредством пятой графы выковали его более русским, чем самого Сергия Радонежского.

 Но, тем не менее, четвертушка еврейской крови бегала по его русским жилам. Что при известной сноровке сделало бы его автоматически жителем солнечной Хайфы, а при удачливом стечении обстоятельств и далёкого Брайтона.

 Но русские жилы крепко держали Льва за осколки разбитой вдрызг империи.
 И всё бы ничего, но бродяжничество по чужим континентам, расширяя кругозор и пополняя мошну, имеет и отдельные минусы – от резких перемен климата и чужеродных паразитов и инфекций трескаются сосуды.  Эскулапами была рекомендована срочная госпитализация.

 Операцию шунтирования делал Ренат Акчурин, тот самый Акчурин, который одним мановением скальпеля мог избавить Россию от многих напастей, но так и не решившийся на это мановение.

 Всё прошло в целом успешно, но потребовалась донорская кровь. А денег оставалось в обрез на обратную дорогу в Крым. Вот тут и вспомнилась бакинская бабушка и её многочисленная родня. Один из дальних родственников был  близок к окружению Берл Лазаря.

С его подачи в больницу и пришли семеро крепышей с Шин-бетовскими мордами. Молча, кивками, поздоровались, молча проследовали в операционную, где с них выкачали по литру крови, и так же молча отбыли в сторону ближайшей синагоги.

 Вся кровь немедленно была залита в нашего Льва Георгиевича, доведя в нём количество еврейских эритроцитов до цифры близкой к сотне процентов.
 Очнувшись после наркоза, первое, что сделал Лев - пожалел, что все деньги по ещё недавней русской привычке были вручены хирургу до операции.

 И теперь уже по новой привычке, он каждую осень, следя за отлетающими журавлиными клиньями, тоже начинает грустить по далёкой аравийской земле.
 Эритроциты рвутся на землю обетованную.

 На работу мы Льва Георгиевича приняли –  грамотность не вызывала сомнений - геолого-минералогическая учёная степень могла бы ему обеспечить и премьерское кресло.

 И ни разу об этом не пожалели.