О теле и душе...

Её звали Света, а она представлялась всем по-врослому - Светланой. Вот я и прозвала её Светлая...
Мы не были закадычными подружками. Просто часто возвращались вместе домой из школы, нам было по пути. Я незаметно всматривалась в её лицо, чтобы понять, как она так спокойно живёт со своей необычной внешностью и виду не показывает, что хоть чем-то недовольна. Мне вот, например, совсем не нравились мои худые и длинные руки-ноги… Просто кошмар какой-то и всё… Все рукава и штанины были мне коротки… Ужас!
И мальчишки почему-то никогда её не трогали, совсем не дразнили. Даже как-то удивительно это… Меня вот постоянно они доставали: называли дылдой, дёргали за косы, приставали с  предложениями донести портфель, получая неизменный отказ… И за это, в следующий раз, меня обязательно ждал какой-нибудь сюрприз… На новенькую кофточку – чернильное пятно, прямо из авторучки…
И только один раз старшеклассник и «красавчик» Ванька подложил Светлой прямо в карман фартука клубок из живых гусениц. Она взвизгнула от неожиданности и помчалась прочь, что было духу, а гусеницы всё выпадали и выпадали из её кармана…
Ванька громко ржал до тех пор, пока я не стукнула его со всей силы промеж ног, правда, это вышло совсем случайно. Я, честно, не прицеливалась. Приседая от боли, он всё-таки успел и мне положить несколько гусениц за шиворот, но я даже не пошелохнулась, выдержала до самого дома и уже там расплакалась от обиды или несправедливости, точно не скажу…
Однажды Света всё-таки рассказала мне, как случайно наступила на ржавую проволоку, та с силой отскочила и попала ей прямо в глаз. Глазное яблоко удалось сохранить, но глаз стал заметно меньше второго и зрение сильно упало…
Теперь она видела им только в очках. Ещё она почти не росла с тех пор. Так, наверное, стресс повлиял на её гормоны. Она так и осталась самой маленькой и не самой красивой  в классе…
Но никто не мог бы с ней сравниться во всём остальном. Она просто виртуозно писала в аккуратных тетрадочках своим каллиграфическим почерком, обладала феноменальной памятью и абсолютной грамотностью, а на уроках физкультуры обыгрывала под кольцом самого рослого нападающего и ещё  умела так посмотреть на самого злобного мальчика нашего класса, что у того пропадало всякое желание делать ей пакости.
На выпускном вечере её не было, точно не знаю, почему… Возможно, потому, что ей, самой сильной из всех медалистов, не дали золотую медаль. В своём выпускном сочинении она отказалась исправить ошибку. Поставила запятую и тире, а нужна была только запятая… «Принципиальная ошибка»… или это Света такая принципиальная была…
Она сдавала в ВУЗ все пять вступительных экзаменов, вместо одного, если бы тогда получила свою медаль… Но и все пять она сдала «на отлично». В институте Света сразу пошла в секцию спортивной гимнастики, получая один за одним, спортивные разряды за свои достижения.
Она как будто каждый день доказывала самой себе и окружающим, что не напрасно живёт, что она может, преодолевая одни вершины, идти к следующим целям.
 На третьем курсе она вдруг внезапно заболела и скоропостижно умерла от рака поджелудочной железы.
Рассказывают, что на смертном одре она успокаивала безутешно рыдающую над ней мать, словами: « Не плачь, мама, только тело моё смертно, а душа будет жить вечно. Это я точно знаю…»