Пять секунд

На улице стоял густой туман. Он усевал город уже третье утро. Было прохладно. Ветер разгуливал по проспектам и площадям, заглядывая в каждое открытое окно. Он входил, постучав, сняв шляпу, интеллигентно здороваясь. Седой бородатый старик с тростью в руке. Асфальт дышал сыростью. Ливни длились третьи сутки, ночами напролет, прекращаясь лишь на утро. Вороны стягивали собой серый небосвод.

Он опустил свои блуждающие глаза. Ему становилось легче. Свет падал на его ресницы и стекал одинокими слезами с глаз.
Он не знал, что происходит: любовь оборачивалась, и проникала в самое его сердце. Укутывала его горло телефонным проводом и душила так, что воздуха едва хватало. В то мгновение, его что-то напугало, но он не дрожал. У него не было сомнений по поводу следующих действий. Он знал, что следует делать в течение пяти секунд.

Секунда первая: он поднял глаза. Они засверкали, залитые светом искусственной ночи, где всё лишь иллюзия. Проникал взглядом в самые потайные уголки душ, которые были закрыты даже Богу. Смотрел глубже, чем видно на первый взгляд. Смотрел сквозь.

Секунда вторая: он оставил всё позади. Откинул порочные мысли, не поддавался влечению божественной красоты. Он знал цену хрупкому счастью, и эта цена была слишком высока, чтобы заплатить её всю и сразу. Нужно было время, а у него его не оставалось. Он выпил до дна эту чашу наслаждений.

Секунда третья: он вдохнул. Его легкие наполнились кислородом, увеличившись в объеме, потеснили сердце. Дышать было по-прежнему тяжело, словно воздух был густым как вата.

Секунда четвертая: он уже пожалел о содеянном. Но он не в состоянии предотвратить то, что должно было произойти уже давно, что происходило сейчас. Он мог бы равнодушно пропустить мимо сердца провожающие его взгляды, мог прекратить свой бег и остановится. Мог бы без сожаления оставить незамеченными свои мысли. Он так и хотел. Так и будет.

Секунда пятая: он нажал на курок.

Самоубийство Люцифера.