Джейни
Ещё Джейни начала улыбаться какой-то особенной грустной улыбкой. У неё был такой видок, как будто ей сказали, что у неё рак, и осталось ей совсем не долго. Она была понурой, и при этом светилась изнутри. Чудовищное сочетание. Не знаю, как мне описать все это, потому что Джейни вообще – одно сплошное противоречие.
Если вы ещё не поняли, она замечательная. У нас с ней было такое количество общих тем, шуток. Мы могли смеяться над нереальным бредом. Думаю, если бы наши беседы послушал какой-нибудь психоаналитик, он был бы всерьез обеспокоен.
И вообще у неё была масса плюсов. Она была серьезной. Вдалбливала в мою тупую голову тригонометрию до посинения. Синел обычно я, потому что терпения у неё было – хоть отбавляй. Она вечно читала все эти правильные книжки, смотрела правильные фильмы, говорила правильные вещи. И оставалась при этом неправильной. Не вписывалась ни в какие рамки. Я все пытался придумать ей цепкое прозвище, но ни один ярлык не прилипал к ней.
У нее все шло как по маслу. Кроме личной жизни – она была слишком уж разборчива. К тому же, наверное, не стоило мне бить морду тому придурку, что пытался к ней подкатывать в последний раз. Она бы и сама его отшила, он продолбал свои последние мозги ещё в младших классах. Но все равно я набил ему морду, и с тех пор к Джейми на пьяных вечеринках не лезут. А ведь половину своих девушек я подцепил именно на таких вот мероприятиях.
Не то что на неё не обращали внимание, не подумайте. Она была хорошенькой – улыбчивая, с красивыми волосами, и вообще, её глаза завораживали даже мистера Хоргинса, учителя по химии, а уж он-то не велся даже на декольте Марси, нашей местной секс-бомбы.
Как бы то ни было, Джейни была одна. Но её не слишком это напрягало.
У нас были традиции. Мы ели пиццу по четвергам – у меня дома. Она вламывалась в мою комнату, плюхалась на кровать, скидывала кеды, мы заказывали пиццу – с грибами, как люблю я, и ананасами, как любит она. И смотрели кино. Иногда её мозговыносительный артхаус, иногда я уговаривал её на что-то менее тоскливое. Хотя вкусы у нас определенно не совпадали, под «Трансформеров» она спала, как сурок. И смешно сопела во сне.
В общем, Джейни была замечательной. А потом что-то с ней произошло, она как будто погрузилась в себя, а на все вопросы только пожимала своими плечиками и отмахивалась.
Как раз тогда я и познакомился с Джейми, и она здорово меня подоставала. Чертова оторва. Мы были вместе пару месяцев, и за это время я успел побывать и нереально счастливым, и совершенно разбитым – Джейм доводила меня до белого каления. Я вламывался к Джейн в два часа ночи, и ныл, что я разобью голову своей девушки об асфальт, если мне придется ещё раз тащить её вдрызг обкурившуюся из какого-то притона, а моя лучшая подруга только ерошила мне волосы и грустно улыбалась. И поддерживала меня. Во всем и всегда. Стоит сказать, что мы с Джейми так долго продержались, потому что Джейн помогала мне постоянно – давала чертову кучу полезных советов.
И вообще, она всегда относилась к Джейм хорошо. Самое резкое, что я услышал в её адрес было нечто вроде: «У неё мужское имя, чему ты удивляешься». А вот Джейми проклинала мою дружбу с ней, ревновала. Точно могу сказать, что невероятно бесило их обеих – когда я путал их имена. А происходило это часто, сами понимайте, ошибиться-то не сложно.
Мы с Джейми в итоге разбежались. Если честно, я боялся, что просто убью эту чекнутую сучку, если мы еще хотя бы пару дней проведем вместе. Поэтому, во время очередной её истерики, я порвал с ней, от греха подальше, купил бутылку вина (пиво Джейни не любила) и приперся к ней, растоптанный и абсолютно несчастный.
Она была обескуражена. И, когда я сообщил ей новости… она обрадовалась. Не смогла этого скрыть. Я стал орать на неё, а она возражала, что так будет лучше, что Джейми не та, кто мне нужен. Она, конечно была права, но я, придурок, был в бешенстве и наговорил ей… Сказал, что лучше бы ей найти парня и не лезть в мою жизнь…
Вот это уже было совершенно лишнее. Потому что Джейни очень хотела быть рядом с кем-то, пускай она и бодрилась и делала вид, что ей на все начхать, а я ей подыгрывал. Джейни была очень сильной девочкой, но всем нам нужна пара, никому не нравится быть в одиночестве, если он не социопат и не псих, конечно.
Она меня выставила, и поделом. На следующий день я подошел к ней, чтобы извиниться, а она вдруг посмотрела на меня из-под своей густой челки, совершенно незнакомым взглядом, и у меня в голове что-то щелкнуло… Как будто кто-то нажал на кнопку и включил мой пылящийся без дела мозг. Я вспомнил, как она зажмуривалась, когда я обнимал её посреди школьного коридора, как опускала глаза каждый раз, когда я пялился на проходящую мимо болельщицу, как она клала свою малюсенькую ладошку мне на плечо и ободряюще сжимала его, задерживаю руку чуть дольше обычного. И её вчерашнюю радость. И все встало на свои места. Я все понял. И она поняла, что я все понял. Мы поняли друг друга, наконец.
Тут, по сценарию, я должен был сказать что-то… Не знаю что конкретно, но уж точно не то, что вывалилось из моей гребаной пасти…
-Джейни, черт возьми… - брякнул я. Гениально, не правда ли?
И замолк, потому что, собственно, говорить-то больше было нечего. Джейн как то странно сникла, сделала несколько шагов назад, при этом она смотрела на меня все тем же взглядом – от которого напрочь сносило крышу и в горле пересыхало. Развернулась и побежала куда-то. А я так и стоял посреди коридора. Ну разве не придурок?
Следующую неделю я просто не мог найти в себе силы подойти к ней. Типичная такая мужская трусость. Я отыскивал её спину в школьных коридорах, знал, что должен подойти и поговорить с ней… Но собственно, что я мог сказать? Что я мог ответить на этот совершенно крышесносный взгляд? Да ни черта я не мог.
Потом, в четверг вечером, она естественно, не пришла. Я жевал пиццу с грибами и ананасами и смотрел «Сумерки» по телику. Потом я блевал, и, думаю, проблема была не в пицце, и даже не в фильме. Просто я просрал Джейни. Нашу дружбу. Спустил её в унитаз, как собственную блевотину.
А в пятницу, посреди урока, Джейни вдруг начала плакать. Я видел, как она плачет – когда мы смотрели «Искупление», например, она по её щекам медленно и лениво текли слезы. А в этот раз было иначе. Джейни рыдала навзрыд. Просто плакала, весь урок, не переставая, всхлипывая. Все на неё пялились, кроме меня. Я не мог на неё смотреть. И так и не нашел в себе сил подойти к ней после.
Я встретил её на улице недавно. Выдал ей что-то приветственное, она улыбнулась, ответила вежливо, и попросила не звать её «Джейни».
«Я Джейн», - сказала она абсолютно бесстрастным голосом. Строго. На меня как будто ведро холодной воды опрокинули. Она была совсем чужая.
Незнакомая. Говорят, она учится в Йеле. Я бы её даже не узнал, наверное, если бы она первой мне не кивнула. На каблуках, в платье. И глаза она теперь не подводит черным, зато губы красит ярко. Правда от этого глаза выглядят ещё более зелеными. Она вообще-то очень красивая.
А я все такой же придурок.
Свидетельство о публикации №211090900052