Прогулка

...босиком по асфальту.
И идти долго-долго, и чувствовать ступнями трещины и камни на дороге, осколки стекла и грязное крошево человеческой вселенной, а потом – комья холодной уже земли, жесткую траву, корни, сплетенные воедино – может, только они и держат землю, не давая ей разлететься, рассыпаться тяжелыми глыбами в черной пустоте.
Тянет лечь на землю, прижаться к ней спиной, и все слушать, слушать, как растет трава, как влажно и свежо дышат листья, как ветви тянутся к ночному солнцу. И невозможно отвести взгляд от густо-синей бездны, склонившейся над простертым в ночи миром, от серебристо-голубых звезд, ставших вдруг близкими, как внимательные глаза.
Земля холодна уже по-осеннему, холодна, будто панцирь, скрывающий живое, теплое сердце. И – дрожь, биение, тепло, и – жизнь, везде жизнь, общий пульс, общее дыхание, и все ближе небо, все ближе бездна – и все дальше...
Накрыло,захлестнуло, утянуло в глубину. Качается, струится зелеными сполохами океан синевы. Тишина, та тишина, которая и есть все звуки, тишина, в которой нет мыслей, нет чувств, и только образы, образы, – потоком.
Вспышки, огни, далекие звезды – люди, которых знаешь, вместе с которыми пройден отрезок пути, люди, в души которых врастаешь и которые врастают в твою. И нет различия,и корни переплелись, стали подобны, и в каждом есть что-то от других. Возносятся в черную бездну одинокие стволы, но там, ниже - в земле, скрытое от посторонних взглядов, –  неразделимое сплетение корней, единое движение соков земли, – согласный ритм, рост, деление клеток…
Волны синевы выталкивают вверх, из сияющей глубины, выносят на поверхность, к запахам земли и травы, опавших листьев и ледяной росы, к звездному небу над темной землей.
В небеса врезаны угольно-черные ветви, чеканные листья – как открытые ладони.Теплая шершавая кора, свежая горечь ветра. Возвращение.
Видеть, чувствовать, открывать миры – не новые, просто потерянные, забытые всеми настолько,что возвращение к ним становится чудом. Видеть так, как не видит никто, ни сквозь розовые очки, ни сквозь темные. Сорвать с лица громоздкую систему цветных линз и шестеренок и просто видеть. Просто – распахнуть глаза до самого дна души. Это – почти счастье, но должно быть еще что-то, уже близкое, но пока неуловимое – та капля, что сделает радость всеобъемлющей, тот ключ, что откроет последние замки на разноцветной стеклянной маске. Но нет ключа, и поиски продолжаются, и тянется дорога к горизонтам без конца.
И все чаще наступают моменты, когда хочется выйти из темного дома, из каменных лабиринтов и отправиться туда, куда позовет сердце. А чтобы все было очевидней в этом мире пестрых миражей – оставить дома куртку, сбросить обувь и выйти под взгляд бездны. И пойти по земле и траве, по острым камням, пойти к великому единению с миром.
А в самом начале – куда же без этого – босиком по асфальту…