Пушка

Счастье – это когда ты всё про всех понимаешь
Цитата из какой-то другой сказки.
Ни к селу, ни к городу…



«Точно огурцов переел», – с грустью подумал царь-государь. Его уже второй день нещадно пучило, а неотложные дела никак не позволяли поваляться лишку в постели, всласть похворать.
«Было бы с кем, давно бы наследника какого заделал, ему бы дела передал, – с грустью подумал он. – С другой стороны, может ведь и девка получиться, а это один убыток государству. Без приданого, небось, ни один завалящий прынц не удумает к ней свататься. Хорошо если на треть царства сторгуешься, а то и всю половину могут оттяпать. Уж лучше бобылем царский век доживать…»
Государь выглянул в окошко, надеясь поднять настроение видом какой-нибудь зазевавшейся девки, задравшей юбку выше щиколоток, но вместо этого увиделась картина, от которой в животе забурчало еще сильнее. Из расписной заморской кареты выбирался, кряхтя, наружу посланец одного из весьма отдаленных государств, которого неизвестно каким дипломатическим ветром занесло в эти края. Вести с его государством торговлю или хотя бы просто поддерживать переписку было себе дороже, так что посланник этот изнывал от безделья, давно уже перепробовав все сорта производимых в царстве крепких напитков и отдав должное всем другим формам убивания свободного времени. Несмотря на жаркую погоду, был он сейчас в дорогой шубе и высокой меховой шапке.
«Серьезный, видать, разговор предстоит, – еще более упало царское настроение. – Когда б на охоту хотел сговориться, насчет визита к ихнему шаху, или как его там, небось не стал бы париться, в туфлях на босу ногу примчался. У них это запросто. А то ишь, разожрался на наших хлебах, уж в карету не влазит, а ишо в шубе».
Когда царь-государь волновался он, даже наедине с собой, переходил на такой вот простецкий язык, которым говорило большинство его подданных.
Тем временем, выбравшись наружу, посланец растерянно осмотрелся, почесал в затылке и полез назад.
«Передумал, што ль?», – родилась надежда у государя.
Посланец однако не стал залезать совсем, а лишь, став на четвереньки, что-то усердно искал на полу кареты. С торчавшей из-под шубы ноги свалилась туфля, обнажившая босую грязную пятку.
«Когда ж только манерам хорошим научатся, – вздохнул государь. – В цивилизованную страну приехали, а все как дикари, хочь бы пятки научились мыть».
Посланец, почувствовав холодок, вслепую принялся шарить ступней по земле, наконец, нащупал упавшую туфлю, тут же всунул в нее ногу и вылез из кареты. Подмышкой у него был зажат внушительных размеров свиток.
«По полу валял, теперь в руки моего царского величества понесет», – брезгливо подумал государь и сильно хлопнул несколько раз в ладоши.
Тут же из дверей высунулась сальная рожа первого министра.
– Мы у себя в королевстве научимся когда-нибудь колокольчики производить, чтоб без дела руки не бить? Аль металлу не хватает? – живот не унимался, и хотелось на ком-нибудь сорвать злость.
– Да вы ж сами сказали, ваш-ш-ство… – зачастил министр.
– Что сказал?
– Что мы люди простые, не перехрянем лишний раз в ладоши хлопнуть.
– Это еще почему? – какие-то смутные воспоминания забрезжили в царском мозгу.
– Металл, сказали, нужен для пушек, а не для удовольствий.
– А для удовольствий что? – ошарашенно спросил государь.
– А удовольствий, сказали, солдатам вовсе не положено. Грех это и моральное разложение.
Государь вспомнил. У него в тот момент как раз ныл зуб, хотелось срочно с кем-нибудь повоевать, а пушек, как вдруг выяснилось, во всем королевстве раз-два и обчелся. Зуб на следующий день придворный лекарь вырвал, но не будешь же по такому пустяшному поводу собственноручно подписанные царские указы отменять?
– И много успели пушек отлить? – осторожно поинтересовался он.
– Да много ли с тех колокольчиков нальешь? – неподдельно изумился первый министр. – Одну и сделали. Вон она, на царском дворе стоит. И то, на ядра металлу не хватило. Случись чего, свеклой стрелять-то придется, или картохой. Картохи, правда, у нас завались. Еще с прошлого года всю не поели, а ее и в этом году урожай на загляденье. Крупная вся, вот такая, – показал руками министр размеры перезрелого арбуза.
Государь осторожно высунулся в окошко и нашарил взглядом проклятущую пушку.
– А что так мало, одна всего?
– Дак с колокольчиков же, а не церковных колоколов. Нет, если бы с колоколов, тогда да-а-а… А с колокольчиков – тьфу. С колоколов-то было бы минимум две… Но по бумагам, так у нас, ваш-ш-ство, не сумлевайтесь, на всех хватит, десятка два как отдай, – министр вовремя заметил, что у государя от злобы начали кровью наливаться глаза. – Ишо и на сторону могем продать. Посланец-то ентот, думаете, чего прется?
– И чего?
– Оружия хочет у нас прикупить. Пушек, пищалей и этих, как их…
– Систем залпового огня, – участливо, с насмешкой, подсказал государь.
– Ну да, – не понял шутки министр, – несколько возов гороху на прокорм ихней армии. У них-то горох размером с горошину родится, а у нас как помидор, о какие каждая, – министр в очередной раз продемонстрировал руками габариты то ли арбуза, то ли местной картошки.
– Гороху-то мы ему найдем, даром отдам, все равно девать некуда. Ишо и картохи добавим. Правильно говоришь-то… А пушки где я возьму? С чем сами воевать будем?
Министр в задумчивости со смаком поскреб в затылке.
В это время в дверь постучались.
– Ну хто там ишо? – недовольно заорал царь-государь.
Из двери высунулась голова посланника.
– К ихнему величеству я. Прибыл в соответствии с межгосударственными соглашениями. Прощения просим за явление. У вас в передней никого, я и подумал, может, не доложили еще?
– Не видишь, совещание у нас? – насупил брови государь.
– Надолго? – все тем же вкрадчивым голосом продолжил разговор посланник.
– Вас позовут, – и государь сделал величественный жест рукой, указывая закрыть дверь. Вот что умел, так умел. Иной раз только брови насупит или недобро на кого скосится, а уж все понимают, чего хочет. А уж если не так сидят, то моментально вскакивают, и рассаживаются в нужном порядке.
Дверь тихо затворилась, и в царской светлице стало слышно, как бьется об оконное стекло муха.
– Задавить? – вкрадчиво поинтересовался министр.
– Кого? – не понял государь.
– Муху.
Царь в задумчивости постоял, потом, так и не ответив на вопрос, уныло побрел в сторону трона. Муха упорно стучалась о стекло. А в животе главного лица государства завыло пуще прежнего.
– Захворал что-то… – морщась, пожаловался правитель, усаживаясь поудобнее. – Не надо было, наверное, огурцы селедкой заедать, теперь вот страдаю. Болезнь какая-то не царская, – вздохнул он.
– Может, лекаря позвать?
– Ну его к демону, не до постельного режима сейчас. Да и не хочется постороннему человеку про свои какашки лишний раз рассказывать, стесняюсь я…
– Зато можно больным сказаться… 
– А толку? Через неделю этот чертов посланец вдругорядь приташшится. А у нас за семь дён только гороху да картошки прибавится, а единственной пушки того и гляди лишимся. Помяни мое слово, стыбрят. Из-под самого царского дворца стыбрят. Вот такой у нас народ, што хошь с ним делай. А другого народу у нас с тобой, к сожалению, нет. Советуй давай что-нибудь, ты же у нас министр, а не я…
– Не вели казнить, царь-батюшка, не могу знать…
– А кто может?
– Давайте Ивана-дурака позовем… – полушепотом предложил министр.
– Ты думай, что говоришь-то! – царь с досады чуть не зашиб министра посохом. – С каких это пор цари у дураков советы спрашивают?
– Так это только говорится, что дурак, ваш-ш-ство, – с жаром зачастил министр. – А на самом деле он поумней нас с вами будет. Давеча, говорят, цельная очередь стояла к нему за советами. Из-за самой речки приезжали, интересовались по самым разным вопросам – и по земледелию он знает, и по семейным неприятностям, и в интимном вопросе разбирается, даже, говорят, в одну островную фуцбольную команду оленеводов приглашали – тренировать, так это у них называется.
– Стоп! – прикрикнул царь. – Помолчи хоть секунду.
Министр умолк, оборвав себя на самом интересном месте.
– Он цыган, что ли?
– Кто?
– Ну этот, дурак твой. Только цыгане на все гадают…
– Наших кровей, ваш-ш-ство… Самый настоящий, посконный, пока с народом говорит, на печке портянки сушатся… И не гадает он, как есть советы дает. Оп чем ни спросишь, про все он знает… Давеча и я разговелся, заглянул поинтересоваться, сеять в этом году лебеду ай нет, может, сама взойдет.
– Кто из вас дурак-то? – насторожился государь. – Кто ж лебеду сеет, она сама, без государственных указов растет.
– Я сею, ваш-ш-ство… – покраснел министр.
– Эт еще зачем?
– Надо…
– Зачем?
– Надо, – не сдавался министр.
– Палача позвать? Знаешь, с каким хрустом голова с плеч летит?
Министр съежился, но не сдавался.
– Ну сам хотел, – государь с удовольствием громко хлопнул в ладоши.
– Понимаете… – пискнул министр…
Но в этот момент в светлицу вместо палача аккуратно вошел посланник.
– Вызывали?
– Вообще-то я палача приглашал. Но и ты, черт с тобой, заходь. Шо надо-то, говори? Чем можем, поможем. Чай, дружественные страны, мы за союзников всегда горой…
– Да вы в курсе…
– В курсе, – как можно безразличней произнес государь. – И сколько вам пушек?
– Все, что есть, – безапелляционным тоном произнес посланник.
– А по сколько платите?
В голову пришла спасительная мысль – заломить такую цену, чтоб посланника от нее как ветром сдуло, и ни о какой дальнейшей торговле не помышлялось.
– А ваша цена? – осторожно в свою очередь поинтересовался посланник.
– Повозка денег.
– Наших?
– Нет, наших, – отрезал государь.
– За всё?
– За каждую.
– Ну это все равно.
– Что значит, все равно?
– Пушек-то у вас одна-единственная. И та до тех пор имеется, пока не сопрут. А за этим дело не станет, вы ж свой народ знаете.
Государь промолчал, с укором глянув на министра.
– Но нам этого достаточно, – продолжал посланник.
– Вы с одной пушкой, што ли, собрались воевать?
– Поначалу-то не с одной. А потом один дурак ваш, Иваном зовут, подсказал – купите, говорит, весь государственный арсенал, и раструбите об этом по всему свету. Испугаются так, что сами мира запросят. Никто ж не знает, чего и сколько у вас на самом деле в арсенале имеется.
– А Иван, стал быть, знает?
– Иван знает, ваш-ш-ство, он про все знает, – с прежней страстью зашептал в царево ухо министр.
– Цыц! – отпихнул его государь. – Не об том речь! Почему у нас в государстве какому-то дураку все секреты известны! Вот в чем вопрос, а не во всяких там пушках.
– Дык жизненное устройство такое, – развел руками в стороны министр. – Коли какой умник заведется, так ему и не верит никто. Пытаются понять, где его выгода, что он советы направо и налево дает. Все к дураку прутся, как медом у него намазано. Ну а там, слово за слово, последние новости ему и выкладывают. Он же ж, в отличие от ваш-ш-ства, за плохие новости головы с плеч не рубит. Наоборот, может даже чарочку поднесть, приветливым словом наградить.
– А я рублю, даже дуракам, – важно произнес государь. И вдруг почувствовал, как в желудке отпустило. Настроение резко изменилось в лучшую сторону. – Ладно, пока пусть живет, вреда от него не больше, чем от тебя, дальше видно будет…
– А как насчет пушки? – осторожно поинтересовался посланец.
– Да берите вы ее даром, – махнул рукой государь, – если ишо не сперли. Одна морока с ней.
– Так я пойду распоряжусь, – быстро выпалил министр и моментально исчез в двери.
Государь задумчиво посмотрел ему вслед.
– А чой-то он у себя лебеду в огороде сеет, Иван не говорил?
– Так это и так все знают, – удивленно посмотрел на государя довольный посланник. – Ворует он. Дом – полная чаша, добро уже девать некуда, а перед народом неудобно, злые языки в вашем государстве пострашней ведь пистолета. Вот он и прикидывается бедняком.
– Так, значит… – протянул государь.
В животе вроде как совсем отпустило, и зубы не болели, но что-то ноги стали подкашиваться, и в голове зашумело.
– Совсем здоровье не то, – расстроился государь. – Пора уж Ивана-дурака на свое место сажать, а самому на печку, портянки сушить.
В это время со двора донесся торжествующий крик министра:
– Пушку-у-у!!! Пушку-у-у сперли-и-и-и-и-и-и-и….

Дальше: http://www.proza.ru/2011/09/10/371