Техосмотр

 
   Город просыпался, позёвывая и сладко потягиваясь. На крышах домов стаи галок, обласканных ранним июньским солнышком, готовились к утреннему тренировочному полёту. Вечно голодные бездомные псы спешили занять выгодные позиции у дверей подсобок универсамов, гастрономов и прочих кафешек. Хмурые дворники обходили подведомственные территории, собирая пластиковые пакеты и бутылки.
   По периметру вместительной площадки перед зданием, где размещалось ОГИБДД, в почётном карауле застыли ряды надраенных и нафабренных легковушек. В основном здесь собиралась отечественная публика да недорогие и потому почитаемые простым народом иностранцы – «ауди», «фольксвагены». Солидные пузатые внедорожники с полными по самое горло бензобаками становиться здесь во фрунт считали ниже своего достоинства. Их хозяева общались с ОГИБДД только на уровне частных дружественных визитов.
   Будильники ещё не потревожили священный покой владельцев серо-голубых фуражек, а на площадке перед их офисом уже галдели, как утренняя стая галок, возбуждённые озабоченные автолюбители.
     - Я в четыре приехал. Никого нет, а все места уже с вечера заняты! – возмущался тщедушный очкарик, пытаясь найти на площадке укромный уголок для своей «Оки».
     - Ты что, в первый раз? Здесь спокон веков очередь накануне занимают! – парировали ветераны, втроём стараясь реанимировать некстати угасшую фару у раритетной «копейки».
     - Закон подлости! – констатировал разочарованно хозяин «копейки». - Ещё с вечера всё проверял – всё работало.
   Толпа разбежалась по машинам, в десятый раз проверяя ближний и дальний, аварийный и противотуманный, попискивая и порявкивая звуковыми сигналами.
     - Значит, так! - зычно провозгласил высокий седой завсегдатай, судя по командирским замашкам - бывший ротный старшина или механик гаража. - Начнут проверять – у чужих машин не торчать, в затылок гаишнику не дышать! Мало ли что в машине не в порядке – разве при свидетелях с ментом договоришься?
     - Это верно! – прохрипела крашеная под зебру, неопределённого возраста мартышка в джинсовой юбке, нервно швырнув перепачканную помадой недокуренную сигарету в истоптанный газон.
     - Скажите, а состояние покрышек тоже смотрят? – с трепетом спросил у «седого» лысый, скромного интеллигентного вида владелец «Москвича».
     - Могут и завернуть, смотря – какая резина, - ответил «седой» и покосился на демонстративно вывернутые напоказ и совершенно гладкие, как голова «интеллигента», колёса «Москвича».
     - А ты клеточки на ней маркером нарисуй! – схохмил молодой нахальный шустряк, спешно снимающий со своего «жигулёнка» неработающие очистители фар.


   В томительном ожидании прошло ещё полтора часа. Наконец молоденькая лейтенантша открыла и унесла в контору солидный сверкающий замок. Ажиотаж достиг апогея, когда один из счастливцев, первыми поставивших свои машины на площадку, как бы невзначай заметил:
     - Если Петрович будет смотреть, он примет только тех, кто на площадке.
     - А как же мы! – вновь заверещал очкарик, оставивший «Оку» на обочине подъездной дороги. - Вот если всем чуть-чуть уплотниться, то и мне места хватит!
   Вместе с очкариком встревожились также опоздавшие на площадку владельцы «Волги» и «Ауди», но занявшая плацкартные места публика никакого желания уплотниться не изъявила.
     - В отпуске Петрович. Паша будет смотреть, а он по тридцать машин пропускает в день, - сказал «седой». Бросились считать. Двадцать четыре машины на площадке, три на обочине. Слава Богу!
   В половине девятого к крыльцу подкатил «Форд», из которого выбрался пухлый, румяный, двадцати с небольшим гаком лет, старший лейтенант.
     - Пал Сергеич приехал, Пал Сергеич… - уважительно заворковали мужички. Пал Сергеич степенно поднялся на высокое крыльцо как на трибуну, зычно объявив с высоты крыльца и своего должностного положения:
     - Всем встать возле своих машин и приготовить водительские удостоверения!
     - А где встать – справа или слева? – готовно пискнул очкарик. Паша покосился на него, но не обнаружив в вопросе скрытого ехидства, решил не уточнять:
     - Я сказал - «возле»!
   Обойдя ряды, как главнокомандующий во время парада, он собрал водительские удостоверения и удалился в офис.
     - Теперь на час, не меньше, - вздохнул очкарик. - Пошёл проверять по базе данных, нет ли за кем неоплаченных долгов.
   И действительно, прошло более получаса, пока на крыльце вновь не появился Паша, чтобы выкрикнуть: «Петрова!» Петровой оказалась резво подбежавшая джинсовая мартышка. Вместе они прошли в офис, а через минуту мартышка выскочила на улицу, обречённо воскликнула: «Да где я им сейчас найду пять тысяч!», закурила,  затем прыгнула в свою «девятку» и укатила. Очкарик тут же метнулся в свою «Оку» и немедленно занял место, освободившееся после «девятки».
   Пал Сергеич выдал диагностические карты и спустя ещё полчаса приступил к самому главному действу. С планшетом в одной руке и крохотным зеркальцем на длинной тонкой рукоятке, похожей на хлыст, в другой руке он напоминал дрессировщика на арене, вокруг которого смирно застыли, как тигры на тумбах,  машины с распахнутыми пастями-капотами и стоящими рядом ассистентами-водителями, готовыми немедленно исполнить любую команду повелителя.
   Пал Сергеич с расстояния в несколько метров пристально изучал очередную жертву, словно выбирая метод воздействия на неё. Он подходил к машине и справа, и слева, наклонялся под капот, сличая номера, и в этот момент вновь походил на укротителя, засовывающего собственную голову в пасть льва. Но всё заканчивалось благополучно и однообразно:
     - Ближний, дальний, правый, левый, аварийный, омыватель, тормоз, задний ход, противотуманки…
   Нудная процедура оживлялась только раздражёнными репликами Пал Сергеича, если запаренный многочасовым ожиданием и нервотрёпкой водитель не успевал немедленно и точно выполнить очередную команду.
   Выжатые до предела такой экзекуцией счастливцы, коим довелось благополучно дойти до финиша, вылетали с площадки с горящими фарами и мигающей аварийной сигнализацией, забыв закрыть багажник и захлопнуть двери, подобно «чайникам», впервые без инструктора севшим за руль собственного авто.


   …Уехал, вполне довольный собой и Пашей, «седой». В горестном раздумье сидел на бордюре возле «Москвича» «интеллигент», просчитывая, каким образом срочно решить финансовую проблему – найти деньги на четыре новых покрышки. Как нашкодившие школяры, повинились перед Пашей хозяева «Волги» и «Ауди», не сумевшие незаметно передать друг другу новенький огнетушитель.
   Пал Сергеич, преисполненный чувством выполненного долга, восседал за казённым столом. Против него, тиская в тёмных жилистых руках мятую кепку, переминался с ноги на ногу пожилой владелец «копейки». Ему тоже не повезло. Предательская трещинка в самом верху лобового стекла «копейки», появившаяся ещё в прошлом году, нынче весной решительно направилась к центру и уже достигла зоны действия «дворника». Паша непреклонно приговорил стекло к замене.
   Ветеран мялся и жалобно просил:
     - Пал Сергеич, ну будь ты человеком! С этой пенсии мне уже не потянуть, только через месяц. А на чём я свою баушку на огород повезу, ноги-то у неё никакие! И без огорода нам никак нельзя, зиму кормиться надо. Допусти поездить, в июле, вот те крест, поставлю новое стекло. Не обману, ведь в одном доме живём.
   Несмотря на молодость, Пал Сергеич уже успел выработать стойкий иммунитет к подобным мольбам. Он сложил планшетку, взглянул на часы и поднялся с кресла:
     - Всё, дед, вот через месяц и приедешь с новым стеклом, а пока пешком походишь. У тебя огород, а у меня инструкция!
     - Паша! Да совесть-то у тебя есть ли? Ведь я тебя, когда ты ещё сопляком был, до реки не раз на своей машине подвозил, вспомни!
     - Я тебе не Паша, а товарищ старший лейтенант!
     - Какой ты мне товарищ! Мои товарищи, кто всю жизнь на заводе горб гнули, до сих пор, кто жив, на таких же колымагах, как и я, ездят. А ты ещё не успел пару казённых порток с лампасами износить, а уже на «форде» катаешься!
   От такой реплики у Пал Сергеича круглое веснушчатое лицо сначала побагровело, затем пошло белыми пятнами.
     - Да ты… Да я тебе… Да ты у меня теперь набегаешься со своим техосмотром!
   Но старик смотрел на офицера милиции молодо и зло:
     - А пошёл-ка ты, Пашуня, со своим техосмотром, коли так! Думаешь, на тебе и на машине свет клином сошёлся? Никому я задницу не целовал и тебе, щенку, не собираюсь!
   Старик выдернул из пачки своих документов диагностическую карту, скомкал её, швырнул Паше на стол и вышел, оставив распахнутой дверь. Девчонка–лейтенантша из-за компьютера, округлив глаза, глядела ему вслед.
   На следующую ночь на капот пашкиного «форда» приземлилась бутылка из-под шампанского, оставив здоровенную вмятину. У разъярённого Пашки сразу же возникла версия мести старика за придирки на техосмотре. И напрасно вызванный на происшествие участковый подвергал её сомнению, мол, старик живёт на первом этаже через два подъезда, а судя по глубине вмятины, бутылка летела с  приличной высоты. Пашка ткнул пальцем в незапертую дверь на чердак с выходом на крышу и ехидно хмыкнул.
   Но участковый не с неба свалился, он знал, что недоброжелателей в доме у Пашки было больше чем достаточно. Сигнализация его «форда» каждую ночь беспричинно будила жильцов. Бабульки не раз говорили Пашке, чтобы не ставил машину у подъезда, но своим упрямством и бесцеремонностью он мало чем отличался от фордовской сигнализации. Говорили, что Пашка даже осколки бутылки собрал, чтобы найти отпечатки пальцев, но злоумышленника так и не нашли.
   А ещё через неделю ночью во дворе по неустановленным причинам сгорела старая потрёпанная «копейка» с трещиной на лобовом стекле.