Оно

– Добро пожаловать, дорогие, в царство мертвых, – торжественно произнесла нежить. – Мы уже на пороге.
– И долго нам еще идти? – спросил воевода.
– Совсем чуть-чуть. Сейчас будет царство теней, а затем нас будет ждать Оно.
– Оно? – удивленно переспросил царь-батюшка.
– Ну конечно. Ведь у мертвых нет пола, нет имени, нет сущности. Они безлики, и в то же время материальны, поскольку существуют в своем мире. И править ими может лишь тот, кто не представляет собой ничего, и в то же время превыше всего. Это Оно. Оно везде и в то же время нигде, оно и здесь сейчас, но снизойти до беседы с нами Оно может лишь в своем мире. Таковы наши устои.
– А если не снизойдет? – осторожно поинтересовался Иван-дурак.
– Для вас, дорогие, лучше, чтобы это произошло, иначе с вами будут разговаривать другие. У нас, кроме мертвецов, хватает всякой нечисти. Ну вы про нее знаете – упыри, вурдалаки, зомби… Да много кого. Пока вы защищены желанием говорить с Оно. Но как только станет ясно, что у Оно нет желания общаться с вами, всем крышка. От гроба! – и нежить раскатисто засмеялась. – Я все-таки еще не утратил чувство юмора!
– Да уж, обсмеяться можно, – подобострастно заметил воевода. Видно, вспомнив былые придворные времена, он напрочь лишился недавней самостоятельности и отчаянно подобострастничал перед всеми – даже перед Иваном и нежитью.
– Сейчас будет царство Теней, – предупредила нежить. – После призраков вам, возможно, покажется это не таким страшным. Тени действительно сами по себе безобидны, но могут навеивать ненужные воспоминания, особенно если вы повстречаетесь с тенью мертвеца, которого знали при жизни.
– А такое возможно? – тихо спросила уже проснувшаяся Гортензия.
– Скорее всего, так и будет. Вам, бывшее королевское величество, такие встречи, надо полагать, окажутся особенно неприятны. Народу ведь на тот свет, небось, послали немеренно?
– Это не народ, а преступники, – помертвевшими губами возразила Гортензия.
– А какая разница, дорогая? Что преступники, что безвинно пострадавшие, а все одно – люди. Ты думала, что никогда уже с ними больше не свидишься, а вот подишь ты – пришлось. Любой преступник рано или поздно встречается со своей жертвой – в своем ли в мире, или в нашем, но встречается. И поверь, когда встречаются души преступника и жертвы – это куда страшнее.
– Да я и при жизни почти никого из них ни разу не видела…
– Тем более ты не имела права решать за других – жить им дальше или отправляться к нам. Но не бойся. Тени – бессловесны. И нематериальны. Они обычные тени – каждый, кто приходит в этот мир, оставляет свою тень на пороге. Поэтому если ты повстречаешься с тем, кому причинил зло, в царстве мертвых, он не сможет ничего вспомнить. А ты вспомнишь все плохое, что ему сделал при жизни. Ты будешь вспоминать только плохое, потому что память о хорошем осталась на земле. А мертвец все свои воспоминания  оставил на входе в наш мир вместе с тенью, которые и хранят эту память. Соединиться им не дано.
– Даже тебе? – тихо спросил воевода.
– Даже мне. Если мертвец соединяется с тенью, он превращается в зомби, который горит только одним желанием – убивать и разрушать. Ведь с одной стороны его душит обида на живых, которые еще ходят по земле в то время когда он уже никто. А с другой стороны он ненавидит мертвых за то, что они уже нашли свой покой. И колдуны, о которых вы говорите, принесли зло в наш мир именно тем, что стали соединять мертвецов с тенями, причем с чужими тенями, чтобы они мучились чужими воспоминаниями и не могли вспомнить свое.
– А зачем они это делают? – вполголоса спросил воевода.
Они уже неторопливо шли, готовясь к последнему, как им казалось, препятствию – путешествию по царству Теней.
– Затем, дорогой, что они люди, и не привыкли дорожить Вечностью. Им интереснее жить моментом. Хотя момент и исчезает моментально, а Вечность остается всегда. К сожалению, против живых, которых защищают мертвые, мы здесь бессильны.
– Ты хочешь сказать..? – начал было воевода, но нежить его перебила.
– Да, дорогой, я хочу сказать, что вам придется победить пришельцев. Конечно, они все равно бессильны против нас, ведь невозможно победить Время. Но они слишком сильно докучают в настоящий момент, и неизвестно, какими потрясениями это может для всех закончиться. Лучше, дорогие, если вы убьете все в зародыше…
– Убить? – переспросила Гортензия.
– Конечно, убить, дорогая. Разве в своем царстве ты не привыкла убивать?
– Но я никогда не делала это сама.
– Придется учиться. Иного пути назад у вас нет.
Тьма из уныло серой вдруг стала мерцающе фиолетовой. Они вступили в царство Теней. Здесь не было холода, скорее наоборот – удушливо жарко, не было слышно ни звука, и в то же время воздух наполнен мириадами голосов, которые не были слышны, однако присутствовали вокруг, словно живые существа. Они перекликались друг с другом, спорили, что-то рассказывали. Среди этого многоголосья было трудно разобрать отдельные фразы, даже обрывки слов тут же перебивались плачем или куплетами песен, так что вокруг стояла страшная какофония...
– Я не хотела, – медленно повторяла Гортензия, изо всех сил сжимая руку Ивана. – Меня обманывали, все обманывали…
Она изо всех сил старалась не услышать знакомые голоса, которые бы она помнила при их жизни, перед тем, как подписать смертный приговор. Временами ей казалось, что это так и есть, но, к несказанной радости, тут же понимала, что это не так, и мертвецы, которые могут обвинить ее в том, что она намеренно лишила их жизни, не могут ее опознать.
Как бы то ни было, когда царство Теней осталось за плечами, все они в изнеможении опустились на землю, чтобы перевести дух… Да, ни с кем из знакомых не привелось поговорить, но отдельные слова, интонации, звуки голоса тех, кого они помнили при жизни, все равно долетали. Они могли поклясться, что слышали их. И осознание того, что наконец избавились от этой муки – думать о тех, кого уже никогда не увидят, лишило их последних сил. Идти дальше не было уже никаких возможностей. 
– Все-таки, дорогие, в нашем положении тоже есть свои преимущества, – сочувственно посмотрев на людей, заключила нежить.
– И только один недостаток, – вам людьми уже никогда не стать! – ехидно заметил воевода.
Вторая нежить при этих словах застенчиво спряталась за спину своего собрата.
– А вот об этом, дорогой, тебе еще рано судить. У тебя все впереди. Но до нежити тебе еще тоже надо дорасти. Вы идете или мы будем тут рассиживаться?
– Идем, – нехотя поднимаясь, и подавая руку Гортензии, сказал Иван-дурак. Все остальные, кряхтя, тоже поднялись.
Мир мертвых впечатления не произвел. Поначалу бесцельно шатающиеся фигуры, напоминающие людей, конечно, отпугивали, но к ним быстро привыкли, тем более что и сами мертвецы на процессию не обращали никакого внимания.
– Они действительно совершенно безобидны? – недоверчиво спросил царь-батюшка.
– Пока их не соединили с тенями – да.
– И можно потрогать? – Ивану Гортензия даже не дала договорить фразу, сильно дернула за рукав.
– Хотите, дорогие, трогайте, они даже не почувствуют.
– Откуда ты знаешь, что не почувствуют? – недоверчиво спросил  воевода.
– Так я сам, дорогой, был таким же мертвецом и шатался здесь наравне с остальными.
– Как же получилось, что превратился в нежить?
– Я сам захотел, дорогой.
– Мертвец может чего-то хотеть?
– Конечно, не может, дорогой. Но во мне родилось это желание, и моей молчаливой просьбе вняли. Ведь в царстве мертвых не положено разговаривать, здесь должен царить покой. Вечный покой. Я не мог сказать, но я мог достучаться… Если ты, дорогой, понял, что я имел в виду.
– А как же призраки? – удивилась Гортензия.
– Призраки тоже не умеют разговаривать, дорогая. Этот смех рождался в ваших головах, не более.
– Не может быть, ведь все из нас слышали этот невыносимый хохот, – удивился царь-батюшка.
– Я не собираюсь, дорогой, тебя ни в чем убеждать. Вернешься в свой мир, там и устанавливай порядки. Вы можете кричать, смеяться, говорить шепотом. А здесь всегда будет абсолютная тишина и покой. Особенно после того, как мы расправимся с вашими приятелями-колдунами.
– Ничего они нам не приятели, – привычно заворчал царь-батюшка. – Неужели без нас не можете справиться? Давно бы умертвили их, да и дело с концом.
– Ты, дорогой, так ничего и не понял. Умертвить кого-то раньше отпущенного ему срока – это преступление. И за него рано или поздно будешь расплачиваться. Ты думаешь призраки, стерегущие дорогу в царство мертвых – кто?
– Кто? – повторил царь-батюшка.
– Такие вот бывшие преступники, позволившие себе распоряжаться чужой жизнью и смертью. В них нарочно оставлена боль, и эту боль они изливают на всех пришлых, кто случайно оказывается в нашем мире.
– Это что же, мне после смерти быть призраком? – испуганно спросила Гортензия.
– Смотря, дорогая, какой земной путь тебе отмерян. Ты еще многое можешь исправить. Если сеяла смерть, значит, пора порождать жизнь…
– Это в каком смысле? – заинтересовался Иван-дурак.
– Умному достаточно, дорогой, – не посчитала нужным отвечать на неуместный вопрос нежить.
Они уже настолько привыкли к здешним обитателям, что воевода довольно бесцеремонно отталкивал некстати становившихся на пути мертвецов. Странным образом те не падали, а просто продолжали свое бесцельное движение.
Наконец нежить сделала жест рукой, призывающий остановиться.
– Мы пришли, дорогие. Сейчас с вами будет говорить Оно.
– Оно к нам выйдет? – удивилась Гортензия.
– Оно уже здесь, дорогие. Оно было всегда с нами, с самого начала пути. Здесь ничего не происходит без его ведома.
– Зачем же тогда надо было столько идти? – возмутился царь-батюшка. – В конце концов, мы тоже не простая делегация. Он здешний повелитель, а среди нас один действующий государь, одна временно не у дел королевишна, да еще один бывший король, не говоря о присутствующем среди нас увешанном медалями полководце. Да таких представительных делегаций на земле и не бывает никогда.
– Оно, дорогой…
– В каком смысле? – не понял царь-батюшка.
– Здешний повелитель – Оно, а не он. И тебе рассказать, сколько бывших королей и королев ходит по этим подземельям, или, может, сам догадаешься?
– Догадаюсь, – моментально присмирел царь-батюшка и стыдливо вильнул хвостом.
– Молодец, дорогой.
Повеяло привычным уже холодом. Обе нежити сделали шаг в сторону и застыли с безразличным выражением на лицах.
Вскоре действительно явно стало ощущаться чье-то присутствие.
– Ты здесь, Оно? – громко спросил Иван-дурак.
– Вам же объяснили – кричать здесь ни к чему, сохраняйте тишину, – послышался голос отовсюду и в то же время ниоткуда.
– Как же с тобой разговаривать? – снизил тон Иван-дурак.
– Молча. Я и так могу прочитать ваши мысли.
– Но тогда мои товарищи не смогут услышать моих вопросов.
– А зачем товарищам твои вопросы, обращенные ко мне? Достаточно, что они будут слышать мои ответы. Если я этого захочу.
Установилась тишина, в ходе которой каждый из присутствовавших, перебивая других, принялся мысленно задавать свои вопросы.
– Ох уж эти живые, вам никогда не хватало терпения. На все, что вы тут наговорили, не считаю нужным отвечать. Кроме одного. Нам действительно нужна ваша помощь. Если вы сумеете убрать из нашего мира обоих колдунов, я разрешу вам вернуться к живым. А если не сумеете – не обессудьте. Вы сами стремились сюда, и вам придется смириться со своей участью. Но только в наказание останетесь живыми вечно. И также вечно будете существовать среди мертвецов.
Оно замолчало.
– Нет, быть простыми мертвецами или живыми существами, для вас слишком много чести, – вдруг продоложило свою мысль Оно. – Станете нежитью, такой же, как эта парочка. Даже лучше, потому что бестолковее этих нежитей я еще ничего не видело.
Оно опять замолчало. И путешественники стояли молча, напряженно вглядываясь вокруг и стараясь разглядеть хоть какие-то признаки существа, которое с ними сейчас разговаривает.
– Я наблюдало за вами все это время. Вы сумели пройти царство призраков, хотя это еще никому из смертных не удавалось. Вы не испугались царства Теней. Хотя вам было чего бояться. Вы освоились в мире мертвых. Теперь перед вами последняя задача – образумить колдунов и попросить их вернуться на землю.
Оно помолчало.
– Не все сразу, – наконец недовольно заворчало Оно. – Вы же все спрашиваете об одном и том же. В царстве мертвых нет, и не может быть выходов отсюда. Даже у нежити. Она может появляться на поверхности земли, когда я ей разрешу. Но это мои создания. Я не могу пока ничего разрешить вам – ведь вы еще живые, и вы не подчиняетесь мне, так же, как два этих проклятых колдуна. Вам надо встретиться, и найти с ними общий язык.
– Общий язык с колдунами? Но как они могут знать то, что неведомо даже тебе, Оно, – выход назад в мир людей? – не выдержал и спросил вслух Иван-дурак.
– Они знают. Или могут догадаться. А не смогут – вы знаете, чем это грозит. С нашей обстановкой вы уже ознакомились. Она станет вашей задолго до определенного вам срока.
И Оно раскатисто захохотало.
– Чтобы вам не было скучно, оставляю при вас этих двух бестолковых нежитей. Можете не благодарить, – услышали они напоследок.
Ледяной холод исчез. Осталась лишь привычная миру мертвых прохлада.

Дальше http://www.proza.ru/2011/09/11/334