Странно почему это ты не можешь заснуть?

- Странно, почему это ты не можешь заснуть?? - спросила она его, наклоняясь над кроватью.
- Не знаю дорогая, сегодня был тяжелый день, я устал, но спать не могу. Мысли как всегда не дают покоя. Ты же сама знаешь о влиянии этих эмоций - накопленные за день они потом не позволяют расслабиться.
- Да уж ты как всегда в своем репертуаре. Помни, что завтра надо рано встать.
С этими словами она легла рядом, прижавшись к нему, и подумала о том, что ее тепло расслабит его, и эти навязчивые мысли уйдут, постепенно сменившись сном.
 
Часы на стене размеренным боем сквозь тишину создавали усыпляющее смешение звуков, которое подкрепляло собой и без того присутствующий домашний уют. Засыпая, она думала о мелочах. Она прижималась к нему сильнее, как бы стараясь отдать вместе с теплом свою энергию и стать с ним единым целым. И вскоре, подчиняясь закону сообщающихся сосудов, каждый из них получил то,чего не хватало, и сон овладел ими. Их мысли и тревоги частично угасая, приобретали постепенно несколько иные формы. Осколки этих тревог вновь оживали глубоко в сознании спящих и превращались иногда в совсем лишенные смысла, а иногда и в имеющие довольно строгую его линию события и образы другой ночной реальности, которую мы называем реальностью снов..
Утром он уехал, а она осталась спать одна, не заметив изменения. Он всегда старался не нарушать ее сон, несмотря даже на то, что ей всегда была предоставлена возможность высыпаться. Он заботился о ней с такой нежностью и самоотверженностью, что видящим это со стороны начинало казаться, будто эти отношения обречены из-за кажущейся неравной заинтересованности влюбленных друг в друге. Но на самом деле подобные поспешные выводы, усиленные людской завистью, здесь были неверны,так как она в свою очередь также ценила каждый его жест заботы и внимания. Законы дистанций здесь не имели никакой силы - они просто жили друг для друга,он жил для нее - она для него.
Утром, выйдя из квартиры, он думал о том, как быстрее добраться до метро. Свет утреннего солнца, едва вставшего из-за горизонта, слабо согревал пропитанный прохладой воздух. Утро было ярким и бодрящим. Сегодняшний день казался совершенно обычным. Все вокруг повторялось: дорога, дома и улицы и даже некоторые лица прохожих. Каждое утро, добираясь по городу до работы в душной тесноте общественного транспорта, он любил размышлять о каких- то глобальных вещах. Строил планы на будущее, иногда мечтал о практически несбыточном. В этих мыслях он касался того желанного и заветного, которого так не хватало ему в реальности, в них он жил другой жизнью, в которой все осуществимо - жизнью, похожей на одну сплошную мечту. Серое однообразие дней, проскальзывающих, как тени, тихо и бесшумно, все больше накапливало внутри сначала желание, а потом и неукротимую жажду перемен. Связанные с этим эмоции, он держал в себе, но подсознательно чувствовал, что скоро произойдет их прорыв.
Метро опять было заполнено людьми до отказа. Все спешили на работу. Спустившись по лестнице, он заметил, как естественный утренний свет сменился на искусственное освещение подземного перрона. Над землей поднималось солнце, а здесь до этого события не было никакого дела, как, впрочем, и до всех событий, происходящих вне. Здесь всегда царил искусственный день, который сбивал ощущение времени каждого, привыкшего обычно ориентироваться по свету солнца."Если пробыть здесь долго, -  подумал он, - то можно вовсе не заметить приход ночи". Поезд, покачнувшись, начал свое летящее движение по туннелю навстречу свету следующего перрона. Движение это, как и всякое движение, придало его мыслям большей скорости - он уже думал, как обнимает свою любимую где - нибудь на заграничных улицах, какого - нибудь далекого тропического города, в котором заходящее солнце касается зелени пальм...
А она, бродя по сонной, затемненной задвинутыми шторами кухне, довольствовалась малым. В этом была ее отличительная черта. Она как никто другой умела ценить даже самые мельчайшие положительные стороны в жизни, а отрицательное просто не замечала с такой кажущейся всем опрометчивой легкостью. Она также способна была и мечтать, но мечты ее сводились к тому, что не выходило за рамки этого города и этой уютной, созданной с любовью квартиры. Приходя домой, он часто говорил ей о том, что жизнь можно изменить, она слушала его, задумчиво опуская глаза.. Будучи большим, чем он реалистом, думала она в эти моменты о том, что ,конечно, можно, но эти изменения  будут стоить больших усилий. И о том: стоят ли они того или нет. А он постоянно твердил, что стоят, и иногда убеждал в этом ее, прибегая к романтическим рассказам о далеких краях. Так проходили их дни вместе.   
Мечты он любил и ненавидел одновременно. Любил он их за то, что они позволяли хоть виртуально ощутить желаемое, а ненавидел - за свойственную им и всегда в них присутствующею несбыточность,  рождающую зачастую тяжелое разочарование. Он продолжал размышлять и был в этих размышлениях, то где - нибудь далеко, то вновь, в летевшем вперед вагоне среди таких же, как он, спешащих на работу сонных людей.  Он соизмерял то, что видел вокруг себя с тем, что было внутри, все больше убеждаясь в необходимости перемен. Звук тормозов резко пробудил его . Толпа двинулась, двери открылись, и вновь утренний воздух дал о себе знать своей бодрящей прохладой. Так заканчивалось время мечты и в жизнь, подобно этому воздуху, врывалась реальность. Непривычная в первый момент, но потом снова обыденная...