Дневн. III-21 Уход мамы. Певец В. Соломенцев

Дневнник III-21 Уход мамы. Певец В. Соломенцев

14 ноября 1996 г. Дана три ночи ночевала у меня. Порой выражение её лица было трагическим.

Четыре дня болела голова. Концерт Виктора Соломенцева в Доме кино. Дане он понравился.

Сестра была в больнице у мамы. Ей дают таблетки, тормозящие впечатления действительности. Они разрушают её сердце и без того ослабленное болезнью. Я не могу без муки думать о ней. Господи, я не справляюсь с жизнью.

16 ноября. С Полиной регентом вдвоём мы спели Всенощную в храме святого Иоанна Кронштадского.

Я спросила Андрея Р. в доме поэта Николая Шатрова после безобразных сцен, производимых моей приятельницей, как в человеке может сочетаться высокое и низкое. «Может», - сказал он. Кругом иконы, и мат стоял в воздухе. Она вела себя так, словно ей всё можно, словно кроме неё, никого на свете не было. Я была потрясена. При мне можно себя распускать. Я ушла одна, протестуя против мата.

17 ноября. Ко мне пришла Наташа Ад. художница с рамкой, проверить энергетику квартиры. Когда мы вошли, Наташа сказала: «Твоя мама сюда не вернётся». Я молилась, чтобы Бог дал ей лёгкую смерть. Прошло полчаса. Мы освящали комнаты свечами и ладаном. Звонок из больницы. Мне сообщают о смерти Галины Васильевны.  Я спрашиваю — когда. Полчаса назад. То есть тогда, когда Наташа произнесла свои слова, что мама не вернётся сюда. Человек бесплатно приходит в этот мир печали и за большие деньги покидает его...

Я молилась о маме. В метро Динамо, где есть барельеф моего отца, я подошла к нему и просила его простить маму. Тяжело вздыхаю. Звонила Дануте. «День великого освобождения», - сказала я ей о смерти мамы.

Много отрицательной энергии было в квартире, особенно в комнате мамы.

Вечером я пела с регентом Полиной в Ховрино. В храм пришёл Владимир Волков — художник, знакомый Лады К. Он пригласил нас к себе. Мы посмотрели его работы. Я звонила сестре, сообщила о смерти мамы. Она стала плакать.

Брат Герман сказал мне: «Тебе скоро станет легче, так как умирающие тянут с живых энергию».

18 ноября. Были с сестрой в больнице, она плакала, собирая вещи мамы. Никто не рассказал нам, как умирала мама, хотя мы усиленно расспрашивали.

Я была в нескольких храмах, заказала панихиду, сорокоуст, поминовение на год.

Когда я с кем-нибудь говорила о маме, в душе начиналась боль. Плохо ей без тела.  В комнате мамы зажигаю ароматную пирамидку, свечи. Воцарился покой.

20 ноября. В Митино в крематории лицо мамы было спокойно, как будто она спит. Глядя на её гроб, я испытывала покой.

На поминках брат познакомился с Митей, своим племянником, сказал, что Митя похож на Христа.

Сейчас у меня такое впечатление, что я долго молилась в церкви, и ко мне снизошла благодать.

Горько, нескладно сложилась жизнь у всех нас, у сестры, у меня, у брата. В доме у сестры нет тепла. Все нелюдимы.

Хочу искать свой дом на земле. Эта квартира — временная моя обитель.

22 ноября. Вчера на кладбище после панихиды по Сергею Михайловичу Романовичу Наташа К. подошла ко мне и обняла меня. Мы восстановили мир.

У Тани К. пел Виктор Соломенцев. Потом пела я свои романсы.  «Ну, как?», - спросила я его о моих песнях. «Совсем другой мир», - ответил он. «У меня романтика, страсть, полёт»,- сказала я. «А у меня тихое ровное звучание», - сказал Виктор. Мы о многом говорили с ним сегодня. В нём есть что-то изящное,  французский профиль, тонкие нежные руки.

Он верит в перевоплощения, читает Шопенгауэра, Льва Толстого, Агни-йогу. Он стал брать уроки вокала. Голос у него ангельский. Он целеустремлён. «Я хочу избавить себя от страстей, не сердиться, не суетиться», - сказал он мне. Он любит лесные цветы и розы.

Несколько раз он пел за границей. Он намерен, если появятся деньги, жить за городом, дела поручить помощникам, изолировать себя от мира. Мы говорили об искусстве. Он сказал: «Надо задать себе вопрос — что ты хочешь отдать людям? Бога надо отдавать людям».

Мы говорили с Витей о видах гордости, о славе, о том, что он лишён гордости и зависти, радуется успехам других.

В метро я сказала ему: «От Вас исходит тишина, хорошо находиться с Вами рядом».

Ах, память, ты удерживаешь такие крохи. Как о многом мы говорили. Я читала ему свои стихи.

Лариса Ак. сказала, что я выглядела тридцатилетней женщиной.

23 ноября. Тяжесть с утра. Закрытость души.

Витя Соломенцев пел на вечере Аллы Николаевны Баяновой. Они пели некоторые песни вместе. В этом было что-то трогательное.

Я познакомилась с аккомпаниатором Баяновой Виктором Фридманом. Он пишет музыку к театральным постановкам, к стихам Петрарки и Гали Данильевой. Галя сказала Фридману, что я первая написала музыку к её стихам.

24 ноября. Мне снилась мёртвая Марина Цветаева. Опять эта тайна моих матерей, моего прежнего рождения.

Отпевали маму в храме отца Александра Шаргунова. Видела дьякона Андрея Г., с которым меня разлучили два монаха. Он очень постарел, вид у него больной. Я сказала, что у меня умерла мама. «Имя?», - быстро произнёс Андрей. Сколько раз мы с ним молились о наших родителях. Всё забыто...

Я написала на открытке Вите Соломенцову: "Ценю Ваше благородство, осанку принца,  тончайшую музыкальность. Ваше искусство раскрывает сердца людей и наполняет их теплом. Храни Вас Господь.  Galin Larskaya".

Иллюстрация - папа, мама и я.