Параграф 4. Холодный обжиг

- Кстати, надеюсь, криогенная терапия пошла Вам на пользу? – прервал царившее молчание Джейл.
- Ч-ч-то Вы имеете в виду? – растерянно пробормотал Тео.
- Как же? Вы уже позабыли о том холодном душе, которому Вас пришлось подвергнуть? Как Вы себя чувствуете? Надеюсь, что влияние холода замедлило отмирание клеток.
«Отмирание клеток? Это еще с какой стати? Я же здоров, нет никаких признаков надвигающейся смерти. Почему так много загадок и бессмысленных намеков? Где эти чертовы ответы?!» - Тео захотелось завопить во весь голос, но он едва сдержался, прикусив как можно сильнее кончик языка, ощутив облегчающую острую вспышку боли, переключив мозг на страдания ни в чем не повинной под руку попавшейся части тела.
- Стоит полагать, что молчание – знак согласия, ибо Вам придется осознать тот факт, что все приступы неожиданной боли суть следствия пулевых ранений, - Джейл говорил медленно и размеренно, все так же смотря себе под ноги. – Две пули угодили в обе ноги, что, несомненно, сказалось на их подвижности, дальнейшее лечение или отсутствие оного окажет свое соответствующее влияние.
- Да кому потребовалось стрелять в меня? Я же не перевозил огромные суммы денег и вроде бы не шел один ночью в темных подворотнях. – Тео пытался не выдать одновременно своего раздражения и растерянности.
- Но Вы ведь не знаете наверняка. – Тео ощутил, что при этих словах Джейл бросил косой испытующий взгляд на него, хотя тот сидел в своей неизменной позе. – Видимо кому-то потребовалось. Тем более современный мир непонятен, убийства совершаются с такой легкостью, что зачастую мотив может не существовать вовсе. Его место может занять, например, ощущение кайфа от переизбытка адреналина или от вида текущей алой крови. – Для полноты образа Джейлу еще не хватало хищно облизнуться, но почему Тео все именно так и представлял?
- Так или иначе, я надеюсь, Вы осознали всю серьезность происходящего. Вопрос, который мне вверено решить имеет приоритетное значение и мне не нужны осложнения. Время не ждет. Только лучше Вам задуматься хорошенько над каждым Вашим следующим шагом, ибо я – сторонник шоковой терапии.
- Да кто дал Вам право распоряжаться моей жизнью? Я не нуждаюсь ни в каком лечении. Вы заблуждаетесь. Я не намерен выслушивать всю эту ересь. Вы можете меня ставить в один ряд с безумцем, но я не таков, каким меня малюют. Может, конечно, желание жить нормальной жизнью и является сумасбродством, потому что меня окружают психи, такие, как ты, которые не дают мне развернуться в полной мере. – При последних словах Тео чуть ли не брызгал слюной.
- Типичная реакция человека на подобные утверждения, во всех вас заложена одна и та же программа. Сколько же в вас уверенности в том, что вы сильнее и притом святые. Боже, я не видел ничего нового за столько неблагодарных лет. В тебе вопит самомнение и безысходность, ты просто не слушаешь меня. – И словно оправившись от некого подобия транса, Джейл с ноткой веселости воскликнул. – Это что еще за фокусы?!
Тео сделал самый неоправданный шаг за всю свою (кто-то сочтет короткую) жизнь. Он пытался удрать от посланника высших сил, как мальчишка, который украл у соседа яблоки. Отличная затея, если учитывать, что ты едва мог пошевелиться, но его новый знакомый был прав в одном – холод придал ему сил, боль утихла, и ноги снова начали его слушаться. Он сделал настоящий рывок спринтера, рванув, что есть сил к ближайшему выходу на улицу.
Тео ничего не слышал, все его естество было настроено на бег, все параметры были отлажены; о том, чтобы оглянуться назад не было и речи.
Свобода в этот раз не оказалась иллюзией, розыгрышем его обессиленного рассудка. Он пробегал мимо прохожих, которые, либо одаривали его крепким словцом, если он их случайно задевал, либо оглядывались ему вслед с интересом овец, пасущихся на лугу. Здания, рекламные растяжки и газетные киоски проплывали мимо него. Один раз ему на глаза бросился картонный плакатик с призывом помочь на корм животным для собачьего приюта, но Тео слишком сильно был опьянен своим освобождением, что подавил в себе зачатки сочувствия к бедным созданиям.
Да, он вырвался, значит это все было глупой ошибкой, недоразумением, результатом глупейшего казуса, произошедшего в сверхъестественной канцелярии. Естественно, виновного пожурят за проявленную халатность, но это не важно, ведь у него отняли не так уж много времени. Да и если честно, послушать своего собеседника ему было приятно, но все же пора возвращаться в общество.
«Я не дам ни единого шанса тому, кто решил распоряжаться за меня», - мысленно ликовал Тео.
Прохладный ветерок обдувал его, спасая от палящего солнца, создавая ощущение, что Тео мчится быстрее проезжавших рядом с ним автомобилей. Единственным препятствием для него могли стать только светофоры, поэтому он заворачивал в тихие узкие улочки и переулки, где всегда можно проскочить перед или позади одинокой иномарки. Он слышал звук работающих двигателей, журчание воды в фонтанчиках, недовольное воркование распуганных им голубей...
- А это вновь звучит в тебе эхо твоего самомнения. – Раздался мерный сухой голос Джейла. – Тридцать пять секунд запиши на свой счет. Быстро ты вернулся после того, как навернулся со скамейки.
Тео открыл в изумлении глаза. Он лежал, распластавшись на черно-серой земле этого маленького дворика, смотря в небо, на палящее солнце и голубей, пролетавших невзначай прямо над ним. Еще краем глаза он заметил кроны двух тополей, чьи листья шелестели на ветру. Шелест внушал ему спокойствие, надеясь, что все с ним происходящее – всего лишь странный затянувшийся сон или фантасмагория, но голос Джейла и синяк на затылке утверждали обратное. В этот самый момент Тео ощутил соленый привкус на уголках губ, надежда покинула тленное тело.
- Зачем ты поступаешь так со мной? – всхлипывая и тяжело дыша, словно он пробежал марафонскую дистанцию, едва слышно проговорил Тео. – Тебе нравится мучить меня? Я думаю, что, хотя бы в неосязаемом и потустороннем мире есть справедливость и милосердие. А ты лишь отравляешь воздух своим присутствием и насмехаешься надо мной, наслаждаясь моей беззащитностью.
Джейл впервые с момента их встречи после этих слов сделал полноценное движение, оторвавшись от созерцания своих ног. Он встал и направился к распростертому на земле Тео. В этот момент Джейл походил на ворона-вестника смерти, поскольку складки его темного плаща развевались при ходьбе, напоминая два огромных крыла, а в глазах был виден холодный стальной блеск. Хотя нет, это были вовсе не глаза, теперь Тео понял, почему он не смог их прежде разглядеть. Их скрывали очки, чьи окуляры правильной круглой формы были сделаны из дымчатого стекла и вделаны в простенькую металлическую оправу.
Тео наблюдал это зрелище снизу вверх, поэтому он мог лишь отчетливо разглядеть носки ботинок его нового знакомого, но зрелище поражало своим величием и присутствием некого таинства. Бесспорно, перед ним предстал во всей своей зловещей неотразимости Ангел Смерти.
Уверенной поступью Джейл все приближался и с каждым новым шагом у Тео пробегал холодок по спине, ведь никогда не знаешь чего ждать от смерти, а играть с ней и подавно не стоит, можно разжиться очень неуютным местечком на погосте где-нибудь на отшибе в зарослях дикого шиповника и боярышника, чьи шипы навсегда отрежут твою грешную душу от молитв ближних твоих. Однако помимо страха и отчаяния, которые заставляли сердце бешено бить в набат, в Тео начало расти чувство безмерного уважения и даже благоговения перед этим существом, сошедшим с листов готического романа девятнадцатого века. Как же магически до сих пор действует черный цвет на ничтожных людей. Он манит и заставляет насторожиться, являясь неизбежным спутником неизвестности, и не перестает навевать ужас на тех, кто проснется ночью, объятых кромешной тьмой.
Джейл шел легко и непринужденно, не поднимая клубы пыли, не упиваясь своим обликом, который наводит ужас на простых смертных. Могло даже показаться, что этот весь церемониал его, наоборот, тяготит, но его приходилось соблюдать. Он подошел вплотную к Тео, лишь пара мелких камешков скрипнула под его подошвами. Затем он сел на корточки так, что тени, составлявшие плащ, вновь пустились в вольный дикий пляс, а Тео, который не спускал глаз со своего спутника, удалось разглядеть, что тот попеременно грызет разные уголки нижней губы. Догадаться, о чем же думает Джейл с таким рвением, не представлялось возможным, он словно намеренно прятал свое лицо, возможно, он просто не умел лгать, поэтому и пользовался другими средствами защиты.
«Ни в чем не откажешь, хотя бы сейчас мелькнула некая человечность», - язвительно подумал Тео.
- Путь к просветлению лежит через страдания и муки, - произнес Джейл, склонившись над Тео, но смотря вновь в одну точку перед собой, словно первого здесь не было и в помине. – Заметь, что довольно глупо и безрассудно бежать от сил, оказавших тебе радушный прием, злоупотребляя их гостеприимством и навлекая праведный гнев. Тем более место встречи выбрал я, а ты сам направился ко мне, значит, на моем поле ты вынужден соблюдать мои правила. Волей-неволей тебе придется с ними считаться, потому что и у меня есть выбор: простить, наказать тебя или же отдать на милость не столь высоконравственным моим соратникам. А ты явно испытываешь мое терпение, недооценивая всю серьезность сложившегося положения.
А тебе бы следовало быть мне благодарным, ты не представляешь, сколько усилий мне пришлось затратить на то, чтобы вытащить тебя сюда, хотя строго говоря, твоя участь уже была предрешена – кто-то наподобие меня постучался бы рано или поздно к тебе в дверь, а мне удалось оттянуть неизбежное, но с учетом твоих шалостей мы выбиваемся из графика. В данном случае считай меня своим лечащим психиатром, который столкнулся со случаем, который и не снился всем светилам мировой медицины. Я еще свято верю в то, что ты способен воспринимать все происходящее здраво. Е2-Е4, я сделал свой ход на этой шахматной доске, теперь твоя очередь.
- С какой стати я должен верить всей твоей околесице? спасибо, мне еще хватает собственных сил, чтобы контролировать свой собственный рассудок, - Тео сам удивился дерзости и вызову, содержащимся в его голосе. – Мне не нужен благотворитель-психиатр. Я страдаю только от геморроя, просиживая штаны в офисе, и у меня нет признаков какого-либо психического расстройства. Уж поверь, Юнга и истории про всяких психопатов я читал. Я ни по каким признакам не смахиваю на них. Ты ошибся адресом.
После этих слов Тео решил подняться на ноги, но это был непродуманный шаг с его стороны, поскольку моментально остро заточенный штык боли пронзил его внутренности, в особенности многострадальную печень. Тео едва сдержал позыв, чтобы его не вырвало прямо на себя, растянувшись на голой земле, морщась, скрестив руки на эпицентре страданий.
- Я бы не рекомендовал предпринимать никакие резкие движения, у тебя очевидные признаки перелома ребер с возможными удручающими последствиями. Позволь мне тебе помочь.
Тео на мгновенье закрыл глаза, больше от боли, чем от физиологической потребности, а когда вновь его взору открылась прежняя унылая картина дворика, то он и его собеседник сидели на той же скамейке в том же положении, как несколько минут назад. Или же времени прошло намного больше? И сколько он уже здесь находился?
Боль немного ослабила свою хватку, но это не принесло ожидаемого облегчения, поскольку его не покидало ощущение, что его заперли в клетке, из которой нет выхода.
«Поздравляю, мой друг, ты наконец-то познал житие лабораторной крысы», - Тео не успел разобрать, какая часть сознания или подсознания выдала эту мысль, но она как нельзя точно обрисовала сложившееся положение вещей. А поскольку лабораторные крысы, подумал он, оказываются в итоге в крематории, то сейчас надо быть посговорчивее и пойти на мировую.
- Пожалуй, теперь самое время перейти к сути дела, - как можно мягче сказал Тео. – Того и гляди, окочурюсь прямо здесь.
- Я только и ждал твоего согласия, - одобряюще произнес Джейл.
После этих слов он резко выпростал правую руку, сжал ею левую руку Тео так, что та онемела и, возможно, ему послышался хруст кости. Но сейчас Тео заботило не это. Часы (оказывается, он их не отпускал) вонзились ему в ладонь тысячью иголок, вцепившись намертво в его плоть. Моментально пошла цепная реакция организма. От этих манипуляций все его тело пронзил неописуемый жар, все его тело пылало, Тео подумал, что так, должно быть, горят души грешников в аду. Для полноты антуража не хватало только запаха паленого мяса.
Боль была нестерпимой, ни одно нервное окончание не осталось равнодушным, издавая разом колющие вопли о помощи. Крик рвался наружу, распирая грудную клетку, рот уже был открыт, но он застрял где-то в легких, образуя два очага пламени, раздиравших изнутри. Он пытался отбиваться свободной рукой, но лишние движения вызывали все новые приливы огненной бури, поэтому его длань была способна только раздирать рубашку, пытаясь впустить свежий воздух.
«Не стоит утруждать себя. Кислород лишь способствует горению», - пронеслось где-то поблизости.
Эта пытка перешла все мыслимые границы, еще немного и все его тело превратилось бы в один большой ожог, но, по крайней мере, глаза к этому моменту превратились в два налитых кровью и вылезших из орбит шарика.
Как и прежнее неожиданное проявление благожелательности Джейла, мучение закончилось так же внезапно. Лишь ощущалось покалывание в ладони, сопровождаемое легким жжением.
Тео откинулся сначала на спинку скамейки, а потом медленно соскользнул на державшую его тленное тело несущую доску. Взгляд помутнел; мозг, кажется, расплавился и вытек через ноздри и уши; только возобновившееся умиротворяющее тиканье, совпадавшее с ритмом его сердца, помогло ему уйти в забытье.