Счастливое дополнение, философская сказка

              — Вам не кажется странным, что мы с Вами нигде до этого не встречались? – Он первым начал разговор, крепко по-мужски обняв её шею.
             — Это более чем странно, –  ответила она, несколько ослабив его объятия, – мы так подходим друг к другу, а встретились впервые.
— Очень подходим! Очень! — он повис на ней, пышный и довольный её накрахмаленным воротничком. — Скажите, а кто прежде висел на моём месте?
— О, Вы напрасно ревнуете, — с деланным смущением поморщилась она, — с прежним мужчиной меня связывала только заколка. Всё это было так безвкусно! Мне стыдно за прожитые с ним годы.
— А как теперь? — став ее мужем, он нежно сжимал её в объятиях в самый разгар медового месяца.
— Теперь мне хорошо. Теперь Вы подходите мне.
— И Вы тоже очень меня дополняете...
— То есть как?! Это я Вас дополняю?! — её всю так и встряхнуло от возмущения. — Я полагаю, это Вы меня дополняете.
— Да с какой это стати я буду дополнять Вас?! — Его  солидность и деликатность не позволяли ему задушить её тут же на месте. — Неужели Вы думаете, что мы, галстуки, висим только как дополнение к вам?
— Именно, как дополнение!  — От возмущения у Рубашки расстегнулась верхняя пуговица.
— Да с чего Вы это взяли?! — Галстук не выдержал такого оскорбления и потихоньку принялся душить свою избранницу. — Кто вы без нас? Ну, кто вы без нас?!
После того, что они наговорили друг другу, нетрудно догадаться, что их медовый месяц подошёл к концу. Первым пошёл на перемирие Галстук. Он ослабил давление на горле возлюбленной и произнёс:
— Если мы и дальше будем продолжать беседовать в таком духе, то так поизомнём и поизотрём друг друга, что оба станем дополнением лишь мусорной свалке. 
— Что Вы предлагаете? — отдышавшись, прохрипела Рубашка.
— Я предлагаю пожить отдельно! —  Галстук начал решительно развязываться.
— Как отдельно? Я не понимаю! Как Вы без меня проживёте?  Да Вас завтра же найдут мятым, грязным, в мусорном ведре!
— Ничего, как-нибудь проживу!
Развязавшись со своей возлюбленной, Галстук улетел искать своё дополнение. Много времени
он вился по свету. На многих шеях побывал. И везде его что-нибудь не устраивало: то рукава короткие, то цвет не подходит, а то и вовсе — чёрт те что и сбоку бантик. А где бантики, там галстукам не место. Нависелся он, настрадался и решил посмотреть, как там его Рубашка поживает, так ли страдает без него или нашла уже своё дополнение. Вернулся он и видит: идёт его Рубашка  по улице,  а галстуки за ней так и вьются, так и вешаются ей на шею, а она их развязывает и дальше идёт. «Что за чёрт?! — думает Галстук. — Да неужели она меня всё ждёт?»
И стрелой к Рубашке летит.
— Ну, здравствуй, что ли. — Галстук, как  и прежде, крепко обвил шею Рубашки.
После долгой разлуки Галстуку до того была приятна встреча с возлюбленной, что он и сам не заметил, как от чопорного «вы» перешёл с ней на простое «ты».  Да и Рубашку одолевали те же чувства.
— Здравствуй! —  искренне обрадовалась Рубашка своему Галстуку.
— Как ты без меня? Скучала?
— Скучала, — призналась Рубашка и, застегнувшись на все пуговицы, поправила свой накрахмаленный воротничок.
— Ну, так давай, как и прежде, вместе жить. — Предложил Галстук, потуже затягивая узел на шее Рубашки.
— Нет, милый, жить, как прежде, мы не будем. — Ловко орудуя рукавами, Рубашка развязала узел. — Теперь ты — сам по себе галстук,  а я — сама по себе рубашка! И никаких дополнений...
— Значит, развод?
— Неужели ты только на то и годен, чтобы на чужих шеях болтаться? Да и я рождена не за тем, чтобы всю жизнь тебя на своей шее носить. У каждого из нас должна быть своя свободная жизнь. Мы совсем не обязаны никого дополнять. Всё это придумали за нас люди, понимаешь?
— Понимаю, но я уже так привык к тебе. — Галстук снова повис на шее Рубашки. — Я не смогу без тебя.
 — От этого ещё никто не умирал.  Я тут недавно  познакомилась с одним пожилым Утюгом, так вот,  он уже  давно никого не гладит!  Мы с ним так прохладно беседовали...
— Как?! Ты изменяешь мне... с Утюгом!!!
— Глупый!  Утюг мне просто друг. У меня теперь стало много друзей: Унитаз, который отказался что-либо смывать, Щётка, которая не желает больше ничего ни на ком чистить, ножи, которые уже ничего не режут.
— И что же они теперь делают?
— Кто?
— Ножи.
— Ножи упали за Стол и философствуют.
— О чём?
— Обо всём. О том, как несправедливо резать, когда ты не испытываешь к этому ни малейшего желания.
— Да, я представляю: стоит твой Унитаз по уши в дерьме, но упорно отказывается всё это смывать.
— Ты напрасно иронизируешь. Тот Унитаз давно добровольно треснул и теперь, обретя чистую жизнь, пишет об этой чистоте книгу.
— Ну да!  А Утюг, который отказался гладить, конечно же, рисует картины?!..
— Ты угадал. Он сейчас, действительно, в Музее, но только как экспонат. Многие утюги, побывав на выставке, поразились его мужественному хладнокровию.
— Мне ты тоже в Музее повисеть советуешь?
— Нет, для Музея  ты  слишком молод и красив,  а вот в качестве хвоста Воздушному Змею  ты  очень бы подошёл. Это ведь так красиво — смотреть на мир сверху.
— Но Змей всё равно будет выше. Нет! Хвост — это не для меня. Интересно, а какое ты себе предназначение выбрала?
— Я хочу быть Парусом. Это так здорово, когда на тебя надеются, когда ты споришь с ветром, когда,  увидев тебя далеко в море, у людей на лицах появляются улыбки.
— А мне можно быть Флагом на том паруснике? — у Галстука озорно засверкали глаза-блёстки.
— Конечно, можно! Но для настоящего Паруса нужно много рубашек, ты меня не узнаешь среди них.
— Для настоящего Флага нужно не меньше галстуков, но зато я буду знать, что ты рядом, что ты веришь в меня, а я — в тебя.
— И каждый из нас будет делать своё Дело!
— Когда поплывём? — Галстук уже представил себя Флагом и гордо развевался на шее Рубашки.
— Когда люди станут шить паруса из рубашек,  а флаги — из галстуков, когда в унитазы в знак благодарности будут ставить цветы и ножами прекратят резать всё, что вздумается. Когда вещи будут в руках разумных хозяев...
— Но этого же никогда не будет! — Галстук весь сник и помялся от глубокого душевного огорчения.
— Мы сами сделаем лодку и поплывём. — Принялась утешать его Рубашка. — А что?! Море рядом!  Флаг и Парус у нас уже  есть, Лопата, стоящая в сарае,  думаю, согласится стать Рулевым,  Мачтой станет журавль от Колодца, Бочка превратится в Капитанский Мостик.
— А кто будет Капитаном?
—  Мы все станем капитанами на нашем судне. От каждого из нас будет зависеть судьба нашего
Парусника. Ну что, в путь? — Рубашка распахнулась и полетела к Морю.
— В путь! — Галстук еле поспевал за ней. — Я уже придумал, кто будет гербом на моём Флаге.
— Не на твоем, а на нашем Флаге!
— Ну да! На нашем Флаге гербом будет Ве-е-тер!
— А почему Ве-е-те-е-р? — Рубашка и Галстук на всех парусах неслись к Морю.
— Потому что он никогда никому не бывает дополнение-е-ем!
— А у нас бу-у-у-де-ет?
— У нас бу-у-у-де-ет! Он будет у нас счастли-и-вы-ым дополнени-е-ем!
Ветер уносил их легкомысленные восклицания в Море, размышляя о том, что неплохо было бы попробовать стать кому-нибудь Счастливым Дополнением.


Рецензии