Проводник

Постойте! Прислушайтесь! Вы тоже слышите эту чарующую мелодию? Если мне не изменяет слух, то это должно быть играет трио: две скрипки и виолончель. Ах да, совсем забыл! Простите мне мои манеры. В этих местах одно лишь удовольствие – музыка, а путники здесь не задерживаются. Вот я и решил снова позволить нотам унести себя в мир воспоминаний давно минувших, образов еще не сотворенных и ощущений, окрыляющих все фибры моего существа. Поистине музыка суть магия, таинство, если позволите, позволяющее из, казалось бы, необъятного накопленного материала путем переживаний, эмоций, усилий выстрадать нечто своё, что способно пережить любые катаклизмы человеческого мироздания.
Ах да, снова заговорился. Будьте снисходительны к моему красноречию – редко удается высказать все накопившееся тому, кто выслушает и способен проявить некоторый интерес. А из домов, асфальта, фонарных столбов никудышные слушатели – только и могут, что существовать…
Неужели я вижу в Вашем взгляде смятение и нерешительность? И в самом деле, у Вас потерянный вид. Сразу видно, что Вы заглянули к нам впервые. Не стоит оглядываться по сторонам, это плохая привычка – как только разум удостоверится в реальности происходящего, его можно легко сбить с толку одним вопросом: «Зачем ты был?» Впрочем, не обращайте внимание. Местное чувство юмора несвойственно для остальных частей света.
Итак, насколько я могу судить, Вы прибыли сюда по неотложному делу, требующему немедленного разрешения. По мне так берите меч и рубите с плеча Ваш Гордиев узел противоречий и убеждений. Но кто я такой, чтобы судить, ведь так? Я лишь болтливый местный чудак. Таких в каждом городе пруд пруди, только живется им там не слишком сладко.
Я надеюсь, Вы никуда не торопитесь? Я бы хотел показать Вам местные красоты. Поверьте, здесь есть на что посмотреть. Пойдемте, не семените, пусть Ваша поступь будет уверенной и ровной.
Простите? Мое имя? Честно говоря, это лишь еще одна ширма, еще одна маска. Якобы оно определяет сущность человека, его индивидуальность. Пускай так, я не увлекаюсь подобными теориями, в них нет никакого смысла. Было и у меня когда-то имя, вроде простое на слух да и не вспомню сейчас, ведь времени столько прошло, а уж, события, в которых довелось участвовать и подавно не оставили ни одного намека на него. Для всех, включая Вас, я – Проводник. Это мой титул, мое призвание и даже с некоторых пор мой увлечение. В любом случае у меня нет ни малейшего желания доверить свой пост кому-нибудь еще. Да и тем более ежедневные прогулки на свежем воздухе поднимают настроение и поддерживают меня в тонусе. Не сказал бы, что меня ожидают великие карьерные перспективы, ведь и своей конторы у меня нет, нет своего штата сотрудников, и не болит у меня голова по поводу сведения дебита с кредитом. А мое трудовое соглашение основано на полнейшем доверии. Да и сами посудите, какой смысл мне отсюда бежать, если здесь все для меня родное и близкое? Однако пойдемте. Обещаю, что до заката мы вернемся.
Хотите знать, почему меня не интересует Ваше имя? Я прекрасно знаю все правила вежливости и хорошего тона, но зачем мне заново клеить ярлык на то, что я и так знаю? Я знаю, что мой сосед – прекрасный семьянин, этого вполне достаточно, чтобы выделить его из толпы. И поверьте, о Вас я тоже наслышан. Здесь нам надо повернуть направо.
Ах, как все же прекрасна эта мелодия. Она получила дальнейшее развитие, Вы не находите? Не слышите, словно кто-то поет? Слов различить пока не могу, да и нет нужды. Важна здесь душа…
Я забылся, простите. Откуда я Вас знаю? Так, земля же слухами полнится. Будто Вы этого не знаете. Говорят, много резких поворотов не в том направлении сделали, заплутали поэтому. И еще в забытье решили впасть, чтобы прекратить свои мучения. Короче говоря, жизнь Ваша была извилистой, ухабистой и даже кое-где по Вам проехались катком. Извините за прямоту. Тем не менее это всего лишь слухи. Я не склонен им доверять. Тем более неизвестно, каким по счету я их услышал: первым или пятидесятым. Однако не стоит считать мои слова противоречивыми. Я все о Вас выяснил, как только мы встретились. Не удивляйтесь, в наше время еще существуют проницательные люди.
Осторожно, не оступитесь! Здесь каменистая почва. По Вашему облику можно выяснить все, что необходимо. Поправьте меня, если я ошибусь. Вас, несомненно, потрепала жизнь, хотя кого из нас она вообще щадит, всем достается. Походка уже не та уверенная юношеская, даже исчезла расторопность, такое ощущение, что Вам все равно, куда направляться или Вам просто некуда податься. По опущенным уголкам рта (да, я баловался трудами по физиогномике) можно сказать, что на вашу долю выпали серьезные испытания, и это лишило Вас простых радостей жизни. То же самое можно сказать и по Вашему усталому взгляду. А уж мешки под глазами выдают в Вас трудоголика со стажем и любителя поработать сверхурочно… за других. И как? Я пока справляюсь? Все верно пока что?
А! и самое интересное только начинается, прошу открыть занавес. Вам сорок четыре года, и Вы работаете в строительной фирме. От Вас ушла жена, и дети не горят желанием Вас видеть… Кхм-кхм, мои соболезнования…Ох уж это современное общество: перемалывает людей, не давясь. Не Вы один такой, к сожалению. Таких тысячи. «Человекодробилка» - отличная характеристика, но ее скорее используют для названия нового фильма ужасов. Если подумать, то я бы разбогател, придумывая слоганы для рекламных кампаний. На что я трачу свой дар?...
А позвольте поинтересоваться, что произошло с вашей рукой и левой ногой, слишком заметно Вы ее подволакиваете? Как так? Не помните ничего? Говорите, все было в норме, а потом очутились здесь? Да просто со мной много лет назад произошел скверный несчастный случай. Работал я на целлюлозно-бумажном комбинате и по невнимательности (усталость навалилась после двух утомительных смен, а зарабатывать на хлеб надо) рука моя попала под пресс. Благо «скорая» приехала быстро, и врачам удалось мне руку сохранить. Говорят, по осколкам кости собирали воедино. И с Вами подобное случилось? Во, дела! Совсем не заботятся нынче о технике безопасности, а все дело в изношенном оборудовании, никто менять не будет, пока весь штат не покалечится.
Кстати, посмотрите по сторонам. Как Вам наши пейзажи? Май на дворе, деревья в самом цвету. Люблю я позднюю весну. Уже тепло и есть на что полюбоваться. Взял бы в руки краски и холст и зарисовал бы это великолепие.
Вижу, Вы что-то совсем нахмурились. С Вами все точно в порядке? Да Вы не переживайте, скоро все встанет на свои места. Никогда не надо паниковать, пощадите свои нервы, они сегодня на вес золота ценятся. Позвольте Вам помочь, возьмите, выпейте этой настойки, после нее Вам полегчает… Я, конечно, многого не понимаю из-за скудности своего интеллекта, но не гоже выбивать чашку из рук. Теперь ее и не найти в этой высокой траве. Придется ждать до сенокоса. Тем более я искренне хочу Вам помочь. Постойте! Куда же Вы? Я понимаю, что Вам мои россказни кажутся бредовыми, и простите меня за излишнюю словоохотливость, но при всем моем уважении я не могу от Вас отстать. Вы же заблудитесь! И не стоит махать рукой, я не могу Вас здесь бросить, как бы Вы ни старались от меня скрыться. Подождите все же, послушайте! Осторожно!
Вот, о чем я Вам и говорил. Вы не из здешних мест, поэтому не знаете всех канав и ям, поджидающих своих неуклюжих жертв. Дайте Вашу руку. Вот так. Могу сказать, что для временного посетителя бара под названием «Лужа» Вы легко отделались. Всего-то несколько разводов на рубашке и брюках. Позвольте, я Вам помогу привести себя в порядок.
Я Вас прекрасно понимаю. Вы растеряны, удручены и хотите видеть весь этот мир, пылающим от тысячи костров, на развалинах которого Вы бы хотели стоять с гордо поднятой головой, вкушая свободу и безнаказанность. Типичные грезы обозленного человека нашего информационного века. Глупо, дорогой мой, чрезвычайно глупо. Ведь человек сам же не замечает занятного парадоксального положения. Если все же мир будет в огне, то, в конечном счете, кому-то надо же будет убирать головешки, согласны? А что может нынешний человек? Да только нажимать на клавиши в офисе и дома и жаловаться своему отражению в зеркале, что он не никчемное существо, что он что-то собой представляет, и его всего-навсего зажимают деспоты-начальники. В то же время до реальных действий дело никогда не доходит. Люди покорно несут свой крест обитания в овечьем стаде. Теперь же вернемся к мировому хаосу и разрухе. Что же смогут создать эти клерки на абсолютно голой выжженной почве? А Вы задумывались хотя бы раз над тем, будет ли у них какое-либо представление о том, что надо будет создавать? И таким образом человек скорее пойдет по пути наименьшего сопротивления и начнет утолять свои биологические потребности, потому что в нас убили желание творить. Нас воспитывают, что жизненно необходимо быть быстрым, ловким, хитрым, чтобы урвать свой кусок. Такие качества вполне могут оказаться полезными во время охоты, предположим, на…на белок, чтобы добыть себе пропитание. Да и ни в коем случае не будем забывать про амбициозность. Каждый человек жаждет похвалы и признания, за которым скрывается удовлетворение своего тщеславия. А тут как раз без тирана-шефа не обойтись. Никто ведь не сможет больше так искусно погладить по головке. А после можно будет распространить благие вести в компании друзей за стаканом виски, ибо после проявления благосклонности начальника пиво не в почете. Его оставляют для нейтрализации кислоты после семейных скандалов и склок.
Я бы так спокойно не рассуждал, если бы только сам не познал силу человеческой зависти и жажды вырвать из-под соперника место под солнцем. Этим были одержимы те, кто обвинил меня в растрате больших средств. Как водится в подобных случаях, судопроизводство не заставило себя долго ждать. Своего поста и кабинета на пятнадцатом этаже с видом на центр города я лишился в мгновение ока, и теперь мне даже неинтересно кому достался мой неработающий кондиционер – символ привилегий и влияния. Правда, процесс закончился, едва начавшись, потому что главный свидетель обвинения по моему делу между обустройством своего нового загородного дома и уважением к правосудию выбрал первое. Меня отпустили, даже вернули мои пальто и шляпу, что просто явилось невиданной доселе щедростью, поскольку на дворе стояла промозглая осень. Но знаете, самое главное заключалось в том, что я не сожалел о том, что меня откровенно выперли из моего насиженного скворечника на пятнадцатом этаже. Карьера – дело неблагодарное. На нее можно убить всю жизнь и так и не добиться желаемого результата, угробив всю свою жизнь. А что касается финансов, то скажем так, я всегда умел копить и экономить. Большие вопросы возникали по поводу ближайшего будущего, но удалось все решить в более менее безболезненной степени…
Что простите? Вы меня раскусили, нашли и мою брешь. Да, от меня тогда тоже отвернулась моя благоверная. Конечно, для меня, опьяненного романтика, это грянуло, как гром среди ясного неба, но если вдуматься, все было закономерно. Никогда ничто не происходит просто так. Опять же нельзя забывать в каком мире мы живем, в мире масок и иллюзий. И я был в итоге одурманен и одурачен одной из них. Как раз мой случай подтверждает народную мудрость: беда никогда не приходит одна. Во второй раз Фемида не была ко мне столь благосклонна – дети остались с моей бывшей женой, и мне разрешили лишь пару раз в месяц навещать их. Поначалу я радовался и этим жалким крохам, но, видя отчуждение и временами брезгливость в их обращении со мной, я понял, что пропаганда отлично работает и в нашу эру демократии. Не было больше смысла и необходимости навещать своих чад, их уже поглотила система, а она свое дело прекрасно знает и без моего участия.
Однако и это не выбило меня из колеи. Я твердо решил изменить свою жизнь. Вам, наверное, не терпится узнать продолжение столь увлекательной эпопеи, но Вы будете разочарованы или же найдете повод, чтобы вдоволь посмеяться. Я сам не помню финал, это ведь было так давно, а память моя с годами не остается столь же безгрешной. Я Вас уверяю, дыр в ней больше, чем в качественном швейцарском сыре. Я лишь смутно ощущаю, что потерял нечто очень важное. Будто по моей вине в саду навсегда найдет свой приют ключ от старинных часов, которые всегда оглашали благоденствующий дом величественным боем, но теперь они из-за меня превратились в пыльный предмет интерьера, прикрывающий неудачную оклейку обоев или свежую дыру в стене.
Что-то я заговорился, пора и честь знать, ведь Вы мой гость.… Но что я вижу? Слезы в уголках каменных глаз? Полно Вам, моя история не стоит Ваших переживаний. Это не моя личная трагедия, а трагедия поколения, задушенного условностями, не дающими размаха для роста и просветления. Вот отчего люди строят крепостные стены вокруг своей души, порой направляя орудия не в сторону своих врагов, а, целясь точно в то хорошее, что невольно всегда проявляется в их повседневной жизни, что на самом деле выделяет их, что заставляет других тянуться к ним. Потеря своего подлинного лица – главный бич сегодня, никто от него не застрахован. А ведь можно было бы и в самом деле выплачивать NNую сумму за утрату своего истинного Я. И бизнес бы не прогорел, поскольку никто не сознается, а доказать обратное при помощи тестов, анализов и экспериментов вряд ли возможно.
Впрочем, мне ясно точно только одно, что Вас изнутри гложет червь страдания. И слезы не смогут облегчить Ваши мысли цвета бетона и примерно того же веса. Очевидно, Вам мой рассказ напомнил некоторые эпизоды Вашей собственной жизни. Не стесняйтесь Ваших чувств, здесь никого нет, кроме меня, кто мог бы что-либо услышать компрометирующее. Рассказ о самом наболевшем высвобождает дух от цепей угнетения. Нет-нет, не говорите, что Вы в отчаянии. Выход из любой ситуации существует, поскольку всегда есть выбор. Покрывало безнадежности скрывает все выходы, и, лишь сорвав покров, можно оценить сложившееся положение здраво. Вы пришли сюда, значит, Вы нашли свой выход, а это верный знак на пути к успокоению и примирению с действительностью. Раз я Вас вижу в своей компании, то осмелюсь предположить, что у Вас не было верных друзей, с которыми можно горечь утрат и радость совместных посиделок у костра. И если честно, это миф, что друзей должно быть много. Это круг избранных, весьма ограниченный круг, смею отметить. На моей памяти я могу насчитать от силы друзей трех, и только один понимал все движения моей души. Ох, сколько раз я плакался ему в жилетку, а он все терпел, все мои тараканы, все мои мысли. Каким-то невероятным образом мне удалось откопать клад ценнее сокровищ капитана Флинта. Ведь понимающие сострадающие люди – редкость в наше время, хотя эти качества необходимы больше нефти или золота, а их перестали попросту воспитывать, вот и тонут люди в своих же отходах жизнедеятельности из-за того, что некому протянуть руку помощи. А ведь зачастую достаточно одного лишь слова, чтобы спасти, уберечь, предотвратить, вселить надежду…
Так что на этой поучительной ноте, вырвавшейся из уст чудаковатого Проводника, Вашего покорного слуги, я готов выслушать Вашу увлекательную повесть, поскольку неучтиво утомлять спутника в столь чудный день байками о прошлых временах. Осталось еще вспомнить времена динозавров. Начните с Вашего детства, но не стоит останавливаться на том, что говорили о Вас соседки, которым дай волю, и ты утонешь в их объятиях и приветливых улюлюканьях…
Насколько я могу судить, то детство было для Вас счастливым временем. Уже тогда Вы проявляли задатки смышленого индивида с тягой к искусству, вернее к музыке. И Вам никогда не препятствовали в развитии своих природных задатков, с этим Вам несказанно повезло. Многие родители хотят вылепить из ребенка точную копию того, что у соседей по дому, даче или теннисному клубу. В итоге сотни детишек посещают музыкальные школы и еще несколько секций. Сплошное подражание, а еще говорят о плагиате. На самом деле вот откуда ноги растут! И какой инструмент Вы выбрали? Гитару! Весьма неплохой вкус. Какую гамму эмоций и чувств можно передать, довольствуясь всего лишь шестью струнами. Хотели, наверное, походить на короля рока, Элвиса, нет? А! Вами двигали новые тенденции, что ж каждый имеет право на свой выбор. И что же заставило Вас бросить свое увлечение? Школа значит. Дайте угадаю, у Вас не было времени, и Вы хотели влиться в свой класс? Да? Превосходно! я всегда знал, что школа убивает индивидуальность, иначе никогда бы не крутили эти вечные школьные песенки, под которые столько выпускников разных лет пускают слезу. Это напоминает невольное программирование самых восприимчивых слоев населения. Да и как раз укоренение всех пороков начинается именно тогда, в этой гончарной мастерской человеческой личности. И Вы подпали ко всему прочему под пагубное влияние большинства, что полностью предрешило Ваш жизненный путь.
Только не надо передо мной каяться, что Вы раскаиваетесь во всем содеянном. Я не Господь Бог и не судья первой инстанции. Я не имею права никого судить, ибо сам не безгрешен, хотя выносить приговоры все горазды, дай только волю. Ваши прегрешения и деяния меня не касаются, пусть это будет на Вашей совести, только Вы можете оценить и сделать выводы, а уж потом жизнь всех рассудит.
И Вы действительно сожалеете? Тогда в Вас осталось нечто человеческое. Сожалеть многие разучились, живя по принципам разумного эгоизма, еще одно ловкое понятие для прикрытия слабостей. Без сожаления нельзя изменить себя, это лишает человечности и гуманизма, превращает нас в механизмы, работающие на алом масле. Да, это чувство местами убивает, но оно заставляет нас ощутить себя вновь homo sapiens, а не машинами для стрижки «зелени» и поедания фаст-фуда. Хотя бы раз в жизни оно закрадывается в темные уголки души, оставляя поначалу незаметный, но значимый след. Лишь по прошествии времени мы вспомним об этом и будем молить о снисхождении…
Однако, мой дорогой друг, мы на месте. Я вижу снова недоумение. И взгляните только на неописуемые оттенки фиолетового, оранжевого и красного на тех облаках, за которыми скоро полностью скроется застенчивый солнечный диск. Да, должен признать, время пролетело незаметно, я еще никогда не наслаждался беседой, давно ведь сюда не заглядывали путники… Но я вижу, что Вас все еще что-то гнетет после столь увлекательного откровенного разговора. Ха-ха! Вас все еще смущает, кто я? и существую ли я на самом деле? скажу лишь, что внешним Адом скрыты врата в Рай, так зачем лишать себя удовольствия так скоро узреть, что я – это Вы?...
…А тем временем в реанимации наступила полная тишина, нарушаемая лишь чарующей мелодией струнного трио, струящейся из радиоприемника, которая заглушала стук дождевых капель по подоконнику, не нарушая покой единственного пациента, лежавшего с невинной детской улыбкой на лице, к которому спешила дежурная бригада врачей, привнося ноты жизни в симфонию смерти.