Не слишком ли много единства?

В России сегодня гораздо больше единства, чем кажется на первый взгляд. В политическом единстве сомневаться в принципе не приходится: различий в программах тех или иных партий не хватает даже для того, чтобы создать действенную и сбалансированную политическую систему. У нас за последние десять лет сложилась цементирующая «коалиция центра», за которой стоит 45 процентов населения, и которая придерживается общих ценностей государственности и патриотизма, а в социальном отношении умеренно левые и умеренно правые.  Если учесть, что еще 25-30 процентов россиян вообще люди безыдейные и обычно «затрудняются» отдать предпочтение чему-то конкретному, то позиции центра, несмотря на все кризисы и катаклизмы, становятся практически непоколебимыми. Левые государственники выступают за приоритет социальной справедливости при сильном государстве, правые государственники – за ценности либеральные, но тоже при сильном государстве, но и те, и другие умеют договариваться и предпочитают до поры до времени держаться вместе.
На периферии остаются радикальные левые, радикальная демократическая оппозиция, а также разнообразные радикальные молодежные движения, в том числе националистические, с которыми связывают угрозу этнического раскола. Но таких радикальных националистов по сути довольно мало, не больше пяти процентов, и явление это скорее молодежное. Некоторые подростки так социализируются, но показательно, что доля 30-летних в подобных движениях – не более 2-3 процентов. Однако отсутствие влиятельной националистической оппозиции  не значит, что у нас нет националистов. Просто до 85-ти процентов так называемых «цивилизованных» националистов – тех, кто выступает за популяризацию русской культуры, языка, за сильное государство – входят во всю ту же «коалицию центра». Среди экспертов популярно мнение, что именно «цивилизованный» национализм – способ объединить Россию, придать ей новый импульс развития.
Еще один типично российский раскол – социальный – даже сейчас, в разгар кризиса,  не проявился особенно резко  в отношении идейного и политического раскола. В обществе крупных городов, мегаполисов, массового потребления, в которое быстро превращается Россия,  все становится унифицированным. Феномен в том, что хоть у людей и разный достаток, все хотят приблизительно одного и того же: ценностная унификация сглаживает социальное неравенство. Люди могут жить на разных этажах одного дома, иметь разный достаток, но в целом, они пользуются одной и той же информацией, ходят в похожие супермаркеты и приблизительно идентично представляют себе жизненные сценарии. Фундаментальный общественный процесс – унификация всего и вся – как раз и позволяет коалиции центра держаться у власти. Это означает, что за консолидацией общество вокруг «партии власти» стоят и объективные факторы, а не только «картинка в телевизоре», своего рода PR,  как принято думать.
Однако процесс консолидации общества продолжается,  до логичного определения себя понятием «россияне» мы еще не до конца дошли.  Как результат, многие продолжают идентифицировать себя не на общегражданской основе, а на этнической или конфессиональной, это такие  номинации «русский» или «православный». Очевидно, что «россиянин» вытеснит «русского» не раньше, чем отождествлять себя с государством будет престижно для большинства населения страны. А может быть, и не вытеснит никогда, потому что «русский» - это все-таки не просто обозначение одного из этносов, а значительно шире – это принадлежность к культуре, к цивилизации, а государство является лишь формой существования этой цивилизации.