Солнечные брызги. Крымский роман

Когда мы ещё только собирались в Крым, обсуждали то, да сё, мои сотоварищи по будущему путешествию сразу предупредили: «Имей ввиду! Не менее трёх романтических приключений, иначе это вообще…».
Я обычно затыкал уши, не давал себе дослушать. Мне-то это зачем? Я человек женатый, обстоятельный, давно дед, с сединой пока не очень… . Отмахивался, а что-то, наверно, всё-таки в душу влезло… .
Ходили и ездили мы всюду втроём, лишь иногда по весьма прозаическим обстоятельствам расставались, как тогда в Симферополе, когда сумка у меня была уже набита всяким достаточно увесистым барахлом, а приятелям надо было ещё что-то купить. Я и поехал один на нашу базу в Чернополье, а они нежданно попали на праздник, размахивали там украинскими флагами, что-то нашли и купили, а самое главное, добрались по темнющим улицам Чернополья до дома, подсвечивая себе мобильником, и всё-таки не угодили ни в какую яму, переломав ноги. Слава Богу!
Так вот. Едем мы на авто. Они вдвоём спереди, один – водитель, а другой, вроде, штурман. Обсуждают они маршрут по карте, которую я не вижу, да и не представляя толком, а куда же мы едем, ибо мне всё равно, везде получаю кайф. На мои не вовремя и не к месту реплики иногда и внимания не обращают. Я, вроде, и кипятиться иногда пытаюсь, а тут – ты!
Сидишь, оказывается, со мной на заднем сидении спокойно и молча прижимаешь палец к губам, молчи, мол. Я и успокаиваюсь. Да и чего кипятиться, если ты рядом? Ты смотришь в окно,  потом что-то говоришь мне, а я не слышу. Но это совсем не важно. Я вижу, как ты шевелишь губами, твои глаза смотрят на меня без улыбки, но так по-доброму, что мне становится хорошо. Твоя ладонь ложится на мою коленку, и я замираю. Оказывается, это безумно прекрасно, когда ладонь лежит без всяких движений, глаза глядят мягко, пронизывает тепло, и я стараюсь не потревожить тебя. Ведь у нас совсем не любовная игра, просто нам вдвоём… . А тебя уже нет. Мягко урчит мотор. Приятели замолкли, наверно, совсем ненадолго.
А я уже на Коктебельском пляже. Мои друзья купаются, а я сижу под солнцем. Когда они придут, и я пойду купнуться.
Метрах в пяти от меня раздевается подошедший старик. Снял футболку, трусы, с этим тут совсем свободно – кто-то одет, кто-то раздет, три училки около меня с другой стороны без лифчиков – болтают, смеются. Тут, кто как хочет, и внимания никто ни на кого не обращает. Впрочем, дед на молодую красавицу засмотрелся, прицеливается, как подступиться. А она очень красива. Редко красивые, знающие свою красоту и играющие этим, видны на пляже. Лежит она обнажённая, груди небольшие, упругие, загорелые, вверх смотрят.  И бритый лобок тоже загорелый. Ноги в коленях согнуты, вверху сдвинуты, а ступни раздвинуты на полшага, так, что… .
А ты присела сбоку от меня на корточки, и на меня пристально смотришь, мол, как? А я улыбаюсь тебе и плечами пожимаю чуть заметно. Ну, пусть ей, если так хочется. Но вот ты для всех так не легла бы? Нет, не легла бы. Вот то-то и оно. И мы улыбаемся друг другу…
А потом ночью ты трогаешь меня за плечо и зовёшь рукой. Я выбираюсь из спального мешка на ракушечный пляж. Шелестит волна. Луна чуть поднялась над Керченским полуостровом и ослепляет море. Оно переливается серебром, искрится, а мы смотрим молча, а в глазах почему-то восторг и слёзы… .
Мои друзья обязательно скажут вам, что ничего этого не было. Можете им поверить, если хотите.
Но…

Август, Крым