Как он ревновал

   Однажды ко мне домой зашел на пару минут вернуть  мне книжку  молодой человек,  к которому Коля мог приревновать. Поэтому решила ему не рассказывать. Вечером  Коля  обнаружил книгу и  начал  расспрашивать о нем издалека.  Я отвечала уклончиво, а потом решила молчать, как партизан.

   У нас  процесс этой самой ревности выглядел так. Он смешил меня. И уговаривал сознаться.  Сказал, что уже через два часа я проговорюсь. В крайнем случае, в течение двух дней. Поспорили.

   Для начала я назвала Колю его именем. Два раза. 
Долго спорили, проиграла или нет. Но поскольку оговаривалась я часто, не зачли за проигрыш.   До сих пор и женские с мужскими  именами   могу перепутать.  За что и  получала подчас.

   Он развеселился и усилил старания. Молчала, как Зоя Космодемьянская. Вечер поздний был. Пришлось домой ему уйти. Я чувствовала себя победителем.

   Назавтра  пришел с невинным видом, как будто и забыл. А сам, уж к каким только  уловкам  ни прибегал!  Молчала, как отряд партизан.

   Стал о сопернике  рассказывать всякие забавные истории из школьной жизни. Оба развеселились.
   Наконец, он выбрал минуту, когда я задумалась с довольной полуулыбкой – переваривала рассказанное и вкрадчиво так  из-за плеча  спрашивает:

-  А галстук  у него какой был?

Тут же на автомате выпалила.:

- Какой галстук! – Свитер вот с таким воротником!

   Еще и рукой широким жестом  показала, какой  большой. Тогда мода была на Хемингуэя. Повальная. Даже те, кто и строчки его не прочитал, норовил его фото на стену повестить. И все мужчины начали носить свитера с большими воротниками.  Куда больше, чем на фото у самого Хэма.

   И обе эти фразы и мой жест в историю вошли. Стоило мне потом призадуматься о чем -либо,  как он вкрадчиво подкрадывался и тихонько так спрашивал про галстук.
  Даже спустя годы всегда смеялись этой его уловке. Стою где-нибудь на остановке. Мерзну, жду трамвая, задумаюсь. А из-за спины  тихонько:

- А галстук у него какой?

                ***

   У нас этот самый процесс ревности шел своеобразно. Мы смеялись. Когда  бывали  в людных местах, он почему-то начинал доказывать, что с любой девушкой познакомится.
Выбирал жертву.  Отходил. Я смотрела издали. Возвращался назад обескураженный:

- Ну, это ты смотрела мне в затылок!

Следующая попытка. Становилась спиной к залу,  давясь от хохота:

- Это ты смеялась!

А фраза какая коронная была! Он при знакомстве задавал вопрос:

- Хочешь быть второю Беатриче? – Действовало убойно. Должно бы действовать. 

Меня забыл спросить.  Сказал где-то на пятый день знакомства. Я сразу ответила:

- Нет! – Опешил.

   Много позже спросил почему. Ответила, что он уже задавал этот вопрос при знакомстве. Раньше. Кому-то. Как штамп уже. Смутился, сознался.

- Нет, а правда,  гениально?!